К. Ларина: 11 часов 8 минут, мы начинаем программу «Родительское собрание». По заявкам трудящихся сегодня тема, бюджетная реформа, будет ли платным бесплатное образование. В нашей студии сегодня Александр Адамский, ректор института образовательной политики «Эврика». Здравствуйте Александр Изотович.
А. Адамский: Добрый день.
К. Ларина: Михаил Шнейдер, директор московской гимназии № 45. Добрый день Михаил, здравствуйте.
М. Шнейдер: Добрый день.
К. Ларина: Ольга Бакушинская, телеведущая и мать.
О. Бакушинская: Здравствуйте.
К. Ларина: Здравствуйте Ольга. Напомню, программа «Скандальная жизнь с Ольгой Б» выходит на канале ТВ-центр. И у нас на связи по телефону, есть, второй наверно, Олег Николаевич Смолин, депутат Госдумы, заместитель председателя комитета по образованию. Олег Николаевич, вы здесь?
О. Смолин: Да, я здесь, и я вас даже слышу.
К. Ларина: Да, приветствуем вас.
О. Смолин: Добрый день ещё раз Ксения, добрый день уважаемые коллеги и радиослушатели.
К. Ларина: Я напомню исходящие данные. В третьем чтении Госдума приняла закон, согласно которому будет изменено правовое положение государственных и муниципальных учреждений, и проведена реформа их финансирования. Официальное название законопроекта «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с совершенствованием правового положения государственных учреждений». Что самое главное, все учреждения делятся на три типа, казённые, автономные и бюджетные в зависимости от степени финансирования. Как говорят многие эксперты, бесплатными в России останутся только тюрьмы, казармы и спецпсихушки. Конечно же, нас в первую очередь, интересует образовательная сфера, и прежде всего государственные школы, и, судя по мнению многих экспертов, комментаторов, тех, кто критикует этот законопроект, принятие этого закона положит конец бесплатному образованию и медицинскому обслуживанию. Хочу сразу сказать, что у нас есть информационные сообщения от министерства образования и науки Российской Федерации, которые называют подобные утверждения спекуляцией, и настаивают на том, что: «Образование было и остаётся важнейшим приоритетом государственной политики, а право граждан на бесплатное образование гарантировано Конституцией России и обеспечено финансированием из бюджета всех уровней». Достаточно витиеватое определение, во всяком случае, министерство образования опровергает появившиеся в ряде СМИ, как они пишут, спекуляции, о якобы переходе на платное школьное образование в России. Давайте попробуем разобраться, поскольку этот законопроект взбудоражил всё сообщество, родительское, прежде всего, и в интернете по этому поводу очень много таких панических текстов: «Всё, конец всему, будем платить за каждый урок, а бесплатными останутся только математика и русский язык». Так ли это… Вы наушники зря сняли, потому что мы с Олегом Николаевичем будем жить всю передачу по телефону. Олег Николаевич, мы хотим сразу к вам обратиться, поскольку вы свидетель всего этого дела.
О. Смолин: Я не только свидетель, но и участник всего этого дела.
К. Ларина: Пожалуйста, расскажите, что это такое на самом деле, так ли это страшно, как многие считают, ваше отношение к этому законопроекту, и вообще кто автор?
О. Смолин: Кто автор – мы конечно не знаем, страна никогда не знает своих героев. Я могу сказать, что законопроект вносился в Думу в почти тайной обстановке, 31 декабря, почти что в ночь под новый год, с 2009-го на 2010-й. Поэтому очень долго люди разбирались, чего же им ждать от этого законопроекта. Теперь, похоже разобрались, но не вполне. У него действительно довольно сложный текст: статью такую-то, слова такие-то заменить такими-то, и далее по тексту. По объёму он слегка похож на закон о монетизации. Я думаю, что по последствиям его действительно можно будет сравнить только с ваучерной приватизацией, и так называемой монетизацией.
К. Ларина: Теперь объясните нам последствия принятия этого закона, именно того, что касается образовательной сферы. Действительно ли речь идёт о ликвидации бесплатного образования, или это всё-таки паника?
О. Смолин: Ксения, здесь есть паника, и есть правда. Паника заключается в том, что в какой-то доле бесплатное образование в России останется. Правда заключается в том, что мы не можем точно спрогнозировать сейчас, в какой именно доле останется бесплатное образование, но мы совершенно точно можем сказать, что после принятия этого законопроекта бесплатного образования, а равно как и медицины, культуры, в России станет намного меньше даже чем сейчас, а платного намного больше, чем сейчас. Теперь позвольте аргументы.
К. Ларина: Да.
О. Смолин: Первое. Даже руководимые нашими коллегами из «Единой России» председатели комитетов Думы подписали заключения, в которых написано чёрным по белому: «Закон фактически превращает некоммерческие организации, школы, больницы, учреждения культуры, в коммерческие». В чём разница, для некоммерческих организаций зарабатывание денег это задача номер два даже в современных условиях. Для коммерческих организаций это задача номер один. То есть они, прежде всего, будут зарабатывать деньги, а потом уже заниматься остальными делами. Позиция вторая, совершенно очевидно, что закон снимает с этих учреждений гарантии бюджетного финансирования, он правда даёт им экономическую свободу, и это правильно, её не надо было отбирать у учреждений законом о монетизации. Но за то, что он возвращает им экономическую свободу, выпускает их из экономической кутузки, он отменяет гарантии бюджетного финансирования, а грубо говоря, толкает их в долговую яму. Кстати, даже руководимые единоросами председатели тех же думских комитетов признают, что очень вероятны ситуации, когда возникнет огромное количество долгов. Другими словами, учреждения лишаются гарантий финансирования, они должны будут восполнять недостающее финансирование за счёт кого, за счёт карманов граждан.
Позиция третья, там их много, но я только три озвучу для начала. Позиция третья заключается в том, что нам говорят, что этот закон приведёт к повышению качества так называемых услуг в образовании, медицине, культуре. Я вообще не люблю термин услуга в образовании, потому, что образование это не услуги, это служение. Но дело не в этом, дело в том, что определять качество работы учреждения, и значит, кому давать государственные задания, кому не давать государственные задания, будут не родители, не студенты, не профессора и преподаватели, а это будут делать государственные чиновники. Россия на 147-м месте в мире в рейтинге по коррупции, и как чиновники делят деньги, мы хорошо помним, распил плюс откат. Поэтому наш прогноз, что закон приведёт к резкому росту коррупции. И наконец, последнее, что я скажу, хотя там ещё много чего есть сказать, совершенно очевидно для меня, что этот закон связан с продолжающимся переделом собственности. Депутаты Государственной Думы, оппозиции от разных фракций говорили о том, что выдал задание – есть учреждение, не выдал задание – закрылось учреждение, находится где-нибудь в центре города школа или больница, а на неё кто-то положил глаз, как на место будущей застройки. Не выдали задание больнице блокадников в Ленинграде, значит под угрозу поставлено её существование, значит, будет на этом месте что-то другое, передел собственности это следующая угроза, связанная с этим законом.
К. Ларина: Хорошо, спасибо, пока давайте мы дальше пойдём, мы попробуем разобрать все ваши позиции на части. Давайте я передам слово Александру Адамскому. Действительно, так же вы оцениваете действие этого закона, как Олег Николаевич, скажите Александр Изотович.
А. Адамский: Нет, я не согласен с тем, что такая тотальная алармистская ситуация, я понимаю и во многом разделяю позиции Олега Николаевича по тревоге, связанной с этой ситуацией, но такого тотального нет. На что я опираюсь, во-первых, сохраняются позиции в федеральных государственных образовательных стандартах, финансового норматива, и Госзадания гарантируют бюджеты.
К. Ларина: Переводите нам, пожалуйста, с Олей всё на русский язык, а то мы ничего не понимаем, по поводу задания и вот этого всего.
А. Адамский: Я давно это подозревал, в какой степени непонимание.
М. Шнейдер: Вот вам и первый пункт.
А. Адамский: Значит, принят федеральный государственный образовательный стандарт для начальной школы, и не отменён стандарт в федеральной части, который был принят в 2004-м году. В этом смысле бюджетные деньги, которые называются финансовый норматив, должны гарантировать реализацию этого стандарта, это статья 7-я закона об образовании, говорит, что там требования к условиям, требования к результатам, и так далее. Этого никто не отменял. В этом смысле Госзадание будет финансировать бюджетные обязательства по выполнению государственной федеральной образовательной программы. Это пункт номер один. Пункт номер два, смета хуже, чем субсидия. Поясняю, сейчас все образовательные учреждения, которые фактически называются бюджетными, но действуют по смете, им выдают деньги в строго отведённом объёме по строго отведённому направлению, менять эти направления нельзя, счета в казначействе. И для того, чтобы спланировать расходы, если сейчас не дай бог, если ваш ребёнок в школе, где учится ваш ребёнок, разбили окно, чтобы все процедуры сметного расходования соблюсти, нужен месяц. Поэтому передача денег школе, что такое субсидия, это пакет, пакета, и свободы в расходовании средств это благо.
К. Ларина: То, что предполагает этот законопроект.
А. Адамский: Да, то, что предполагает этот законопроект для бюджетных и автономных учреждений. Третий сюжет, расширение общественного управления, особенно в автономных учреждениях, там, где будет наблюдательный совет. Администрация не может тратить деньги без наблюдательного совета. Образовательная программа образовательного учреждения утверждается самим образовательным учреждением. Даже комментировать не хочу те глупости про то, что третий урок математики будет платным, два бесплатных. Есть базисный учебный план, есть примерная образовательная программа, стандарт не может быть изменён. И последнее, что я хотел бы сказать. У нас в течении нескольких лет эта тема обсуждалась. За последние годы несколько школ перешли в автономные учреждения. Проблема не в коммерциализации, проблема в том, что правоохранительные органы, административные органы не умеют работать с автономными учреждениями, со школами, которые работают в свободном… Знаете, есть такой анекдот про больного, который думал что он зерно, потом его вылечили, и он шёл по улице и шарахнулся от курицы. Ему говорят: «Ты же знаешь, что ты уже не зерно». Отвечает: «Я-то знаю, а курица не знает». В этом смысле одно дело принять закон, другое дело его реализовать. Я вижу главные риски в реализации этого закона.
К. Ларина: Михаил Шнейдер, пожалуйста.
М. Шнейдер: Я прямо скажем не в восторге от этого закона, мы его очень серьёзно анализировали ещё на стадии законопроекта, который кстати найти было довольно сложно.
К. Ларина: Но вот Олег Николаевич сказал, что в обстановке сплошной тайны.
М. Шнейдер: До первого чтения даже нашли этот законопроект. Что я могу сказать, поскольку казённые учреждения мы сейчас не будем рассматривать, школы не попадут туда, за исключением особых, тюремных или отдельных школ для инвалидов и так далее. Мы будем говорить об общем образовании. Действительно в мире предпринимались попытки ввести общее образование в рыночную среду, таких попыток мне известно две. Я беру сейчас страны золотого миллиарда, будем их так называть. Это Маргарет Тетчер и Рональд Рейган. Обе попытки привели к разным последствиям, скажем так. В Америке просто это быстро захлебнулось, поскольку и общество, и родители выступили против этого, а в Великобритании действительно на некоторое время ситуация сначала ухудшилась, скажем так, поскольку мы помним очень хорошо, как у них в классах сидело по 40 человек, потому что некоторые школы просто закрылись. А вернулись, в общем, к тому, с чего начали, в Америке запрещено заниматься бизнесом вообще, они могут только принимать благотворительные пожертвования. В Великобритании они могут заниматься добором неких средств, но это всё знаете на конфеты, то есть это не должно играть в консолидированном бюджете школы, я имею в виду бюджетные и небюджетные средства, а какой-то значимый в народе. Что получится у нас. Сам по себе тезис об экономической свободе я сразу могу отвергнуть, поскольку большая часть школ всё-таки пока будут бюджетными учреждениями, а для них казначейство остаётся. Таким образом, тезис об экономической свободе давайте забудем. Например, мы сейчас не можем по целому ряду причин купить мебель, хотя у нас есть деньги, потому что существует какое-то общее решение, что пока кризис, мебель покупать по мере износа старой. Я привожу самый такой очевидный пример. То есть нас по существу толкают к тому, чтобы мы это делали на внебюджетные деньги. Я как директор гимназии, которая зарабатывает много денег, мог бы на самом деле радоваться, и может быть даже подать заявление в автономию. Почему мы этого не сделали, я поставил галочку, когда спросили: «Вы куда хотите», поставил галочку в бюджетную, почему? Потому что играть в азартные игры с нашим государством опасно.
О. Смолин: Это правильно.
М. Шнейдер: Действительно, у нас существует нормативное подушевое финансирование, но весь фокус, дьявол всегда в деталях, ведь норматив можно любой придумать. Сегодня он у нас гимназический, а завтра он может быть для общей образовательной школы. Дальше сценарий такой, я говорю об успешной школе в городе Москве. Мы получаем по нормативу, вот что-то изменилось, какие-то приоритеты, и норматив, который, кстати, не утверждается федеральным законом, более того, виды образовательных учреждений, теперь будут определяться регионами. Следовательно, например решили, что гимназии слишком много денег даётся, и уменьшили в два раза. И все наши гимназические компоненты и ушли. Либо мы должны вызывать родителей и сказать: «Господа родители, вы должны, если вы хотите конечно, чтобы ваши дети получали то, что они получают сегодня, принести столько-то денег. Да, пожалуйста, мы будем заключать договор, через счёт, у нас вообще наличных денег в организации давно нет, всё будет по закону». Весь вопрос в том, принесут родители эти деньги или нет. Вот если бы я был родителем, я бы не принёс, даже если бы это была самая замечательная школа, просто потому, что я, как налогоплательщик, я считаю, что я уже всё уплатил. Дальше, действительно многие школы вынуждены были, это на самом деле вынужденное явление, с 90-х годов зарабатывать деньги не потому, что им этого очень хотелось. Мы сейчас вынуждены зарабатывать дополнительные деньги для того, чтобы держать зарплату людей на должном уровне, для того, чтобы ввести те программы, которые мы считаем нужными. Вот мы 14 лет реализуем программу международного бакалавриата, это на сегодняшний день лучшая программа в мире, в Российской Федерации таких школ чуть больше 10-ти в разных регионах страны, среди них есть и государственные школы. Только в двух регионах страны государство оказывает таким школам поддержку, это Пермский край и Красноярский край, больше нигде. Если я подам это как услугу и попрошу на это деньги, то, скорее всего мне этих денег не дадут по целому ряду причин. Значит, эта программа должна каким-то образом финансироваться, и так далее. Значит, экономической свободы мы полностью не получаем, норматив у нас непредсказуемый, бюджет на 2012-й год мы делать не можем, потому что мы не знаем, какой будет норматив, и соответственно, ситуация не блестящая. Теперь давайте возьмём город с населением, средний город, в 200 тысяч человек.
К. Ларина: Давайте всё-таки я вас остановлю, потому что это не последнее ваше слово, мы ещё успеем.
О. Бакушинская: Дайте сказать глупой матери.
К. Ларина: Да, мать должна высказаться тоже. Пожалуйста, Оля.
О. Бакушинская: Знаешь, со мной это редко бывает, но я начну с цитаты из Путина: «Считаю целесообразным подумать о том, чтобы вывести ряд предметов, например рисование и черчение, музыку, и другие необязательные уроки за рамки программы». Я как мать, и как женщина, хочу знать, какие ещё предметы будут признаны необязательными, а в сущности, как я понимаю, любые, потому что этот самый бюджет, вот этот госзаказ, который будет получать школа, он будет формироваться местными органами власти, потому что эти деньги будут бюджетные, региональные и местные. И если в Москве ещё можно надеяться, что какие-то стандарты образования сохранятся, то я очень сомневаюсь, что в каких-то бедных регионах хватит денег даже на уроки математики, про черчение, рисование и музыку, я уже поняла, мы можем забыть все, либо надо доплачивать. Соответственно, школы будут закрываться, учителя будут увольняться, в классах, как вы говорите, будет по 40 человек, и кроме того, мы совершенно этим самым уничтожим некий социальный лифт, потому что будут целые регионы, где дети массово будут получать плохое образование, вот что меня смущает.
О. Смолин: А можно теперь по второму кругу?
К. Ларина: Да, Олег Николаевич, пожалуйста.
О. Смолин: Я бы хотел активно поддержать Михаила, как директора наиболее продвинутой школы. Причём, если наиболее продвинутые школы сомневаются в выгоде для себя этого закона, а таких школ в России я думаю сотни из многих тысяч, то, что же говорить о тех регионах, которые не Москва, и которые финансово недостаточны. Мы уже сейчас знаем, что очень во многих регионах Российской Федерации, скажем, профсоюзы назвали их 20. В результате внедрения половинчатого того, что предполагается с июля 2012-го года, сокращаются уроки, вытесняются так называемые необязательные уроки, исчезают факультативы, появляются новые специальности в детских садах, я цитирую письмо лидера омских профсоюзов: «Уборщик с обязанностями вечернего воспитателя». Я говорю, что хорошо, что не слесарь-гинеколог, как у Жванецкого, и много ещё чего другого. Реально это приводит или при наличии денег, или при желании их сэкономить, это приводит к резкому понижению качества образования. Теперь по поводу стандартов. Мы с Александром Изотовичем оба прекрасно знаем, что в новой структуре образовательного стандарта действительно, есть требования к условиям реализации образовательных программ, есть требования к их структуре, есть требования к уровню подготовки выпускников. Никаких гарантий, что такое-то количество учебных часов будет финансироваться из бюджета, в новом стандарте нет. Поэтому можно всегда снизить уровень стандарта и всегда перевести часть предметов на внебюджетную или платную основу. Сверх того я позволю себе сказать, что на мой взгляд, ни в коем случае нельзя считать уроки типа пения, рисования или физкультуры неосновными. Это уроки, на которых обеспечивается многостороннее развитие личности в рамках, мы и так сейчас сильно перегружаем левое полушарие, или пытаемся перегружать левое полушарие, интеллектуальное развитие детей, и совершенно слабо развиваем у них воображение, чувства и другие абсолютно необходимые для развития личности качества. Что будет после принятия этого закона, будет намного хуже.
К. Ларина: Я хочу напомнить, опять же ссылаясь на сообщения, разъяснения министерства образования, что этот законопроект фактически уже опробован на ряде субъектов Российской Федерации, и как пишут нам в разъяснении министерство образования: «5 миллионов школьников, то есть более 20-ти тысяч школ уже начали работать по новым финансовым управленческим принципам. И новые финансовые принципы уже привели к улучшению качества образования, за счёт чего? За счёт увеличения количества школьников, обучающихся в современных условиях, за счёт информационной открытости школ и за счёт существенного роста доходов учителей.
О. Бакушинская: Вы знаете, это всё общие слова абсолютно. Меня вот ещё что смущает, все мы знаем, что такое госзаказ. При слове госзаказ я, например, хватаюсь за пистолет, потому что мы знаем, что такое госзаказ, а госзаказ это откат. И соответственно, если раньше школа получала бюджетные деньги, и там очень трудно было что-то с ними сделать, то так у нас получается, что одна школа может получить больше, другая меньше, по каким-то неведомым нам критериям, и понятно, что всё это будет делаться за откаты.
К. Ларина: Давайте мы сейчас остановимся и послушаем новости, Олег Николаевич, вы тогда оставайтесь с нами на связи.
О. Смолин: Конечно.
К. Ларина: Продолжаем наше «Родительское собрание», напомню, что мы обсуждаем принятый в третьем чтении закон в Государственной Думе, который называется «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных учреждений», и разбираем, прежде всего, ту часть, которая касается школ. Напомню, что сегодня в нашей студии по телефону с нами Олег Николаевич Смолин, депутат Госдумы, в студии Александр Адамский, ректор института образовательной политики «Эврика», Михаил Шнейдер, директор гимназии № 5 и журналист Ольга Бакушинская. Я бы хотела ещё всё-таки получить некоторые уточнения, поскольку министерство образования уверяет нас, что гарантии бесплатного образования сохраняются, а насколько все эти гарантии прописаны в обсуждаемом нами законе, Олег Николаевич, скажите, пожалуйста.
О. Смолин: В обсуждаемом нами законе гарантии эти, конечно же, не прописаны, они прописаны отчасти в Конституции, они отчасти прописаны в Законе об образовании, но, к сожалению, в последнее время мы всё чаще сталкиваемся с позицией, что закон что дышло. Что касается этого закона, то там написано, прежде было написано, что учредитель был обязан финансировать учреждение. Теперь ничего подобного не написано. То есть учредитель обязан финансировать только задания, которые он даёт учреждению, хочу дам задание, а хочу задание не дам. Про откаты здесь Ольга уже совершенно справедливо говорила. Я только хотел вообще заметить, уважаемые коллеги, что когда мы имеем дело с заявлениями правительства, надо иметь в виду, что читая их, Верка Сердючка отдыхает. Если она пела: «Хорошо, всё будет хорошо», то согласно этим заявлениям, у нас уже всё хорошо, вот только не все понимают своё счастье.
К. Ларина: Скажите, пожалуйста, а как вообще на родителях это всё отзовётся, действительно надо будет всем нести деньги?
О. Смолин: Ещё раз Ксения, однозначно прогнозировать результаты применения закона, то есть что вот это будет платно, а именно это будет бесплатно, довольно сложно, потому что он просто открывает огромное окно, в которое можно втаскивать в Россию платное образование. И кстати, ещё раз хочу поддержать директора продвинутой школы, мы между прочим, как налогоплательщики, один раз за наше образование уже заплатили, нас пытаются заставить заплатить второй раз. Но вообще с точки зрения рыночной экономики любой это мошенничество. Поэтому могу сказать одно совершенно твёрдо. После принятия этого закона, после того, как он вступит в силу, я готов заключит пари с кем угодно, на конец 2013-го года в России, если мы этот закон не остановим, платного образования будет на порядок больше, а бесплатного на порядок меньше в самых разнообразных формах.
А. Адамский: Давайте тогда зафиксируем это предположение, и вернёмся к обсуждению закона об автономных учреждениях. Тогда многие, вернее некоторые эксперты, прогнозировали то же самое, что будут автономные учреждения, там резко возрастёт коммерциализация, приватизация и так далее. Эти предположения не оправдались, более того, немного перешло в автономные учреждения. У нас есть опыт некоторых школ, мы их специально отслеживали, которые перешли в автономные учреждения, это 108-я прогимназия в Улан-Удэ, ряд школ в других регионах, там никакой коммерциализации не произошло. Что касается Путина, вот два слова об этой цитате, уважаемая Ольга. Там речь шла о том, что эти предметы могут не входить в санитарно-гигиеническую нагрузку. Речь шла о том, что в стандарте ввели 10 дополнительных часов, а физкультура, музыка и всякие творческие вещи, они человека не столько нагружают, сколько дают ему возможность разрядки. С этим можно спорить, можно дискутировать, но речь шла именно об этом, потому что иначе санитары – гигиенисты не давали возможность ввести эти факультативы в учебный план. Они говорили: «22 часа для начальной школы и всё, больше нельзя». Тогда им говорят: «Вот музыка, физкультура, это же не нагружает», и это открывает дорогу как раз к финансированию этих часов это раз, и к оплате учителю на эти предметы это два, если мы вводим эти вещи, не как дополнительные, а как часть учебной программы, то есть тут как раз всё наоборот.
О. Смолин: Я прошу прощения, а 30 секунд можно возражения?
К. Ларина: Конечно, Олег Николаевич.
О. Смолин: Дело в том, что когда принимался закон об автономных учреждениях, против него выступили все ведущие профсоюзы, съезд ректоров, все ведущие родительские и так далее организации, спасибо им за это. В результате нам удалось продавить в закон об автономных учреждениях одну маленькую деталь, что переход в автономию должен быть либо с согласия, либо по инициативе самого учреждения. Поэтому количество тех, кто перешёл в автономии измеряется, в высшем образовании, наверно чуть больше, но на тот момент, когда мне давали ответ из министерства образования и науки, то два. Люди оказались умнее, чем про них думали. Они не захотели менять даже экономическую кутузку, отсутствие свободы на долговую яму, то есть на свободу без финансовых гарантий. Поэтому закон об автономных учреждениях, слава богу, не привёл к тем последствиям, к которым мог бы привести, если бы не эта наша маленькая поправка.
О. Бакушинская: Потом ещё одна деталь, говорят, что новый закон даст возможность школам самим зарабатывать деньги. У меня вопрос, а на чём? Они что, пивной ларёк откроют в школе, как они будут зарабатывать? Естественно, школа может зарабатывать только на родителях. В принципе многие школы и сейчас это делают и вполне успешно, но новый закон открывает большие возможности для этого.
А. Адамский: Не совсем так.
К. Ларина: А на чём, действительно, школы могут зарабатывать, она же не имеет права сдавать внаём какие-то свои площади?
А. Адамский: Если автономное учреждение, то имеет.
К. Ларина: То есть, пивной ларёк вполне возможен.
О. Бакушинская: Как мило.
А. Адамский: Но дело даже не в этом. Есть такая возможность, я очень поддерживаю и усилия Олега Николаевича, и всех остальных, кто эти риски преувеличивает или вообще сообщает о них, это очень хорошо и я очень этому рад… Но с другой стороны, я бы хотел, чтобы вопрос обсуждался объективно. Что имеется в виду, госзадание, о котором тут так говорили…
К. Ларина: Как оно формулируется вообще, что такое Госзадание?
А. Адамский: Госзадание в сфере образования, как муниципальное, так и региональное.
К. Ларина: Это какое-то общее задание для всех учреждений?
А. Адамский: Как раз в этом и суть, это как раз может быть индивидуально, оно не может быть ниже Госстандарта. Про откаты в формировании Госзадания, я не знаю, норматив финансовый, там нет этой системы, и это все прекрасно знают, и я думаю, что Михаил это подтвердит. Так что это отдельная тема, а вот Госзадание это такая переговорная площадка, вот у нас есть несколько таких прецедентов, когда например сельские школы, вот Калининградская область, они говорят: «Мы не только учим детей, но наша маленькая школа создаёт культурный эффект в этом селе, технологическая, спортивная деятельность, библиотека используется, даже фельдшерский пункт. Но норматив финансовый, который на государственный образовательный стандарт, я, кстати, не понимаю, почему он в гимназии должен быть выше, чем в обычной школе, чем там ребёнок так сильно отличается.
М. Шнейдер: Сейчас отвечу.
А. Адамский: Да, пожалуйста. Но тогда та школа говорит: «Вы нам ещё заплатите за те деятельности, которые мы кроме образования осуществляем». В рамках норматива это невозможно.
О. Бакушинская: А им говорят: «Фиг».
А. Адамский: В рамках стандарта это невозможно, в рамках Госзадания это возможно. И у нас уже есть такие прецеденты, когда им добавляют деньги. В Краснодарском крае на 31 процент увеличилось финансирование школ, которые это делают в сельских районах. Поэтому и проблема с нормативом подушевым, что для маленькой школы его не хватает. Если в Госзадание возможно включить, а это возможно включить другие виды деятельности, и другие эффекты, то тогда их финансирование увеличится. Ещё раз повторяю, на бюджетный следующий год в Краснодарском крае это произошло.
К. Ларина: Можно вопрос, повторить, который подняла Оля, вот на чём школа может зарабатывать деньги?
А. Адамский: Во-первых, с моей точки зрения, основное, на чём школа может зарабатывать деньги, на расширении своих услуг для населения.
К. Ларина: Например?
А. Адамский: Например, спортивный зал есть замечательный.
К. Ларина: Платный.
А. Адамский: Для населения?
К. Ларина: Да, для населения.
А. Адамский: Конечно.
К. Ларина: То есть сдаёт внаём.
А. Адамский: Или организации, или те же спортивные секции для населения, школа вообще может быть открыта до вечера.
К. Ларина: Но тогда одно население там и будет круглые сутки в футбол играть за деньги, а дети там не появятся.
А. Адамский: Но есть же стандарт.
О. Бакушинская: Но если в школе есть бассейн, то его можно сдавать для вечеринок. Утром пришёл, бутылки со дна собрал разбитые и так далее.
М. Шнейдер: У нас бассейн уже есть, мы пока там вечеринки не устраиваем.
О. Бакушинская: Спасибо вам большое за это.
М. Шнейдер: Давайте начнём с того, почему должны быть разные нормативы, потому что учебный план гимназии, лицея принципиально отличается от учебного плана обычной школы. Я не буду говорить долго, второй иностранный язык, большее количество часов для различных предметов, требуется совершено другая упаковка, это другие менталитеты и так далее.
А. Адамский: Включая Госстандарт.
М. Шнейдер: Это превышает Госстандарт.
А. Адамский: А норматив он на Госстандарте.
М. Шнейдер: Секундочку, в стандарте ничего не сказано о деньгах, или о деньгах, как теперь говорят. На самом деле можно интерпретировать закон как угодно, но как говорил один литературный герой, грубо но верно: «Практика всегда даёт пинка теории». Значит относительно того, чем школа может зарабатывать. Школа может зарабатывать, как совершенно было отмечено, расширением услуг, в том числе для учеников, своих, чужих, вот чем мы зарабатываем, преподаванием языков, например, какими-то программами, которых нет ни в стандарте, ни в бюджете, нигде нет, естественно, что можно конечно сдавать в аренду. Значит, я совершенный противник сдачи школьных помещений в аренду. Я работал в другой школе, где директор с удовольствием сдавал часть школы под магазин, даже была под это дело какая-то идея, что дети будут в этом магазине работать, и таким образом будет обеспечиваться их трудовое воспитание и приоб