. Москва. Министерство культуры и массовых коммуникаций РФ, заседание коллегии
Соколов А.С. Слово предоставляется Олегу Николаевичу Смолину. Мы с ним много раз здесь встречались. Это первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по образованию и науке. Пожалуйста, Олег Николаевич.
Смолин О.Н. Спасибо, уважаемый Александр Сергеевич! Я бы ещё прибавил не для саморекламы, но сверх того ещё президент Всероссийского общества слепых и первый вице-президент Параолимпийского комитета России, поскольку сам с детства инвалид по зрению.
Уважаемые коллеги, защитив в своё время кандидатскую диссертацию по культуре, я очень хорошо понимаю, что это слово многозначно и имеет широкое значение. И поэтому, не злоупотребляя этим, тем не менее, попытаюсь немножечко выйти за рамки чисто ведомственных границ рассмотрения этого вопроса.
Мне концептуально нравится подход, который заложен в проекте решения. Но это не значит, что его нельзя насытить какими-то дополнительными предложениями или чем-то скорректировать. Вообще, уважаемые коллеги, хочу сказать, что в истории социальной политики по отношению к инвалидам существовало, по крайней мере, два подхода: социозащитный и реабилитационный. Сторонники социозащитного подхода исходили из того, что инвалиды нуждаются в помощи, и на этом всё заканчивается. Сторонники реабилитационного подхода исходили из идеи равных возможностей. Помощь не ради самой помощи, а ради того, чтобы сделать инвалидов полноценными гражданами, создать те же возможности средствами реабилитации, что и для других граждан.
Так вот, я с сожалением должен констатировать, что солидаризируюсь в этом отношении с проектом решения, что закон № 122 оказался уникальным – и антисоциальным и антиреволюционным. Все знают, что он ликвидировал льготы. Об этом даже не буду говорить. Скажу о другом. Закон № 122 фактически предусматривает экономическое наказание тех инвалидов, которые занимаются собственной реабилитацией, которые, как барон Мюнхгаузен, за волосы пытаются вытащить себя из болота нездоровья, в которое они попали по воле судьбы. Думаете преувеличиваю? Нет.
Дело в том, что если инвалид активно занимается собственной реабилитацией: трудоустраивается, занимается искусством, культурой, спортом, чем-то другим, то он рискует, что ему снизят степень утраты трудоспособности, и он потеряет в пенсии.
Расскажу об эксперименте на самом себе, который недавно проводил. Коллеги, вы будете смеяться, но для того, чтобы, например, получить магнитофон или собаку-проводника незрячему инвалиду нужно сдать все анализы и пройти всех специалистов. Я не преувеличиваю! Именно так. Поскольку без индивидуальной программы реабилитации этого не сделаешь. Я пытался получить индивидуальную программу реабилитации и, конечно, получил. Но убедился, что нормальному инвалиду, не депутату Государственной Думы, на это придётся потратить минимум две недели своего рабочего времени, если он работает.
Теперь на позитив. На мой взгляд, социальщиков и либералов мог бы помирить подход к решению проблемы инвалидности с точки зрения развития человеческого потенциала или другое модное слово – с точки зрения развития человеческого капитала. Уважаемые коллеги, я напомню, что по международным данным по человеческому капиталу в 1992 году мы занимали 34 место в мире, в 1999 году – 55, а доклад 2006 года, который обобщает данные за 2004 год, дает нам 65-е место. В таких условиях только 15% занятых инвалидов – эта растрата человеческого потенциала не простительна для нашего государства.
Недавно мы видели проект, подготовленный в Минздравсоцразвития фактически предполагающий запреты на профессии в области госслужбы для целой категории инвалидов. Хорошо, что предки не знали про такие премудрости, а то Ярослав Мудрый, Василий Тёмный, даже Петр Первый был человеком с ограниченными возможностями здоровья. Я уж не говорю про великих деятелей культуры с ограниченными возможностями здоровья, включая глухого Бетховена. Все мы прекрасно знаем Диану Гурцкую. Но позавчера я случайно услышал 15-летнюю незрячую девочку. Я в этом кое-что понимаю, если не погасят, она точно будет звездой. Это всё про человеческий потенциал.
Теперь предложения, которых у меня семь. И одно сверх семи, поскольку семь – счастливое число.
Первое. Я поддерживаю Александра Вадимовича Ломакина в той части, что, на мой взгляд, нужно было, если это возможно, если это проходимо через правительство, сделать программу социокультурной реабилитации отдельной программой, а не подпрограммой социальной поддержки инвалидов. У Минздравсоцразвития все-таки другой подход, особый подход, как только что об этом рассказывали. Либо может быть подпрограммой программы «Культура России». Но, повторяю, я очень хорошо понимаю, какие законы могут пройти или не могут пройти через Госдуму. Я не очень хорошо понимаю, какие предложения могут или не могут пройти через правительство Российской Федерации. Технология работы правительства мне известна меньше, чем технология работы парламента. Но концептуально я поддерживаю идею о том, что программы работы с инвалидами должны стать концептуальной частью практически всех государственных программ Российской Федерации.
Вторая позиция. Конечно, очень бы хотелось, чтобы были возобновлены или созданы циклы передач по проблемам инвалидности на всех каналах. Насколько мне известно, сейчас «Право на надежду» пока сохраняется. Недавно они ко мне обращались, поскольку руководство канала предполагало закрытие этой передачи. Я думаю, что на государственных каналах Министерство имеет прямое влияние, а на не государственных каналах, может быть, можно было бы включать эти вопросы в условия лицензирования. Хочу обратить ваше внимание, уважаемые коллеги, моё глубокое убеждение, что такие программы нужны не только инвалидам, а некоторые даже и не столько инвалидам. Как вице-президент Параолимпийского комитета, я глубоко убежден, что, если бы мы чаще показывали спортсменов-инвалидов, например, как горнолыжник с нарушением опорно-двигательного аппарата без ноги летит по той же горнолыжной трассе, или незрячий человек, по которой только что спускались здоровые люди, я думаю, что это имело бы очень важное общесоциальное значение с точки зрения морального климата в обществе. Люди должны задуматься, если они могут вот это, не имея глаз или ноги, то почему мы не можем сделать то же самое, будучи здоровыми людьми? Мне кажется, что это очень важное направление в информационном обществе. Я не случайно поставил его на одно из первых мест.
Третья позиция. Люди с нарушением слуха очень часто обращаются по проблемам субтитрирования передач на российских каналах. Я знаю, что кое-что по этой части сделано, но продолжают обращаться, и считаю, что в каком-то смысле нарушаются их гражданские права. Например, последнее обращение ко мне, которое было, почему теледебаты, которые бывают между политиками в избирательных кампаниях, не субтитрируются? Они хотели бы, чтобы они тоже были бы полноценными гражданами и сделать осознанный выбор.
Четвертая позиция. Бюджетные средства на выпуск литературы для слепых. Мы благодарны Министерству за то, что в 2006 году в 1,5 раза были увеличены эти средства. В текущем году они не увеличены. Я просто хотел бы заметить, что рост расходов здесь выше дефлятора. Значительно выше. Мы бы просили, насколько это возможно, чтобы рост расходов на эти цели был не ниже среднего роста расходов по разделу.
Пятая позиция. Средства на техническую реконструкцию. В проекте решения и в справке содержится информация по типографии № 127. Мы поддерживаем то, что там содержится. Единственная просьба, если есть возможность поднять верхнюю планку с 9-ти до 12 млн. рублей. Я считаю, что периодически возникают проблемы, связанные с техническим обеспечением предприятий, созданных Всероссийским обществом слепых. В Москве это «Логос», в Питере это издательство «Чтение». Они периодически задают вопрос, нельзя ли приобрести оборудование за счёт государственной поддержки, может быть, за счёт аренды, может быть, за счёт каких-то других возможностей, которые оставляет современный крайне жесткий Бюджетный кодекс. Поднимается, на мой взгляд, очень важный вопрос – о создании фонда брайлевской и говорящей книги в цифровой форме. Сейчас весь мир постепенно переходит на цифру. И в этом смысле мы должны были бы не отстать, поскольку по технологиям именно в этой части мы отвечаем мировому уровню. Говорю об этом без ложного бахвальства.
Шестая позиция. Это расширение поддержки других изданий, связанных с проблемами инвалидов. Периодически такие вопросы поднимают «Надежда», «Русский инвалид», другие газеты. Они получают некоторую поддержку, но считают, что она недостаточная. Кстати, 12 млн. – это те, кто идут по линии инвалидов, а есть еще те, кто идут по линии чернобыльцев, по другим линиям. В общей сложности практически каждый десятый гражданин Российской Федерации сейчас является инвалидом.
Седьмая позиция. Это проблема, связанная с доступной средой. Совершенно правильно говорят о пандусах, о доступности общественных зданий объектов культуры инвалидам-колясочникам, инвалидам с нарушением опорно-двигательного аппарата. Я хотел бы заметить, что и другие группы инвалидов имеют аналогичные проблемы. Например, если говорить об инвалидах по зрению, то нужно либо льготное прохождение сопровождающего, как в Париже. Лет 12 назад я был в Париже, и не только я, но и мой сопровождающий проходил в музей бесплатно. Либо путём создания сопровождения специальных реабилитационных мероприятий, включая звуковые маячки, таблички и т. д.
И последнее. Это проблема личного участия. Здесь уже было озвучен вопрос о финансовой и сердечной недостаточности. Я бы сформулировал так: финансовая недостаточность иногда бывает следствием сердечной недостаточности. Поэтому за рубежом периодически проводят международную декаду инвалидов, а это начало декабря. Это такие акции, когда представители управления, что называется, влезают в шкуру инвалида: кто-то представляет себя незрячим, кто-то садится на коляску, кто-то временно лишает себя слуха и пытается исполнять государственные функции в этом положении. Говорят, очень эффективно. Но я этого не предлагаю. Я предлагаю более мягкое решение. Скажем, принять решение, что каждый сотрудник министерства, особенно нас интересуют люди с высоким статусом, не меньше двух раз в год посещал либо мероприятия, проводимые инвалидами, либо культурные объекты, которые созданы общественными организациями инвалидов или государственными организациями, которые созданы для инвалидов. Пригласим, покажем, увидите много интересного.
И уже самое последнее. Я прошу прощения за затягивание выступления. Позволю себе лирическое отступление. Инвалиды любят рассказывать про себя всякие истории. Одна из историй выглядит так. «Самолет. Международный рейс. В самолет входит экипаж в чёрных очках. Пассажиры волнуются. Экипаж проходит в пилотскую кабину, стюардесса успокаивает пассажиров. Самолёт двигается с места, набирает скорость по взлётной полосе. Полоса заканчивается, пассажиры вскрикивают, самолёт плавно поднимается в небо. Первый пилот говорит второму: «Интересно, если бы они не вскрикивали, как бы мы взлетели?». (Смех в зале).
К чему я это говорю? Инвалиды – это люди, которые могут всё или почти всё. Им просто нужно помочь и желательно во время. Спасибо. (Аплодисменты).
Полный текст стенограммы (файл PDF, 290 Кб).