. Москва. Лубянская площадь, у Соловецкого камня
Дорогие друзья, глубокоуважаемые ветераны!
Меня пригласили на эту трибуну, потому что мной подготовлен очередной законопроект, направленный на защиту лиц, подвергшихся политическим репрессиям (законопроект предполагает установление ежемесячных выплат в размере 10000 рублей как компенсацию вреда, причинённого государством гражданам, подвергшимся политическим репрессиям. — Ред.). Это далеко не первый законопроект, был ещё — о второй пенсии для лиц, подвергшихся репрессиям и позже реабилитированным; были поправки, в том числе к бюджету на 2008-2010 годы, поскольку правительство говорило о том, что денег на реализацию внесённого мной законопроекта нет. Я предлагал, давайте примем соответствующие поправки в бюджет, и у нас будут деньги на реализацию закона.
Вы ведь знаете, у страны есть две проблемы: правительство мучается, не знает, куда деть деньги, — народ мучается, не знает где их взять. Если бы от имеющегося огромного дополнительного дохода федерального бюджета мы отщепили бы небольшую часть средств для того, чтобы обеспечить достойную жизнь людям, ставшим жертвами политических репрессий, ничего бы, честное слово, с бюджетом не случилось. Ещё были поправки к 122-му закону, когда его принимали. Мы и тогда пытались объяснить власти, то, что вы сейчас пытаетесь объяснить ей: Сталин не был губернатором Магаданской области, не был мэром Москвы, Сталин был главой государства, соответственно и отвечать за последствия репрессий должна федеральная государственная власть, — у неё есть для этого все возможности и все обязательства. Перекладывать ответственность на плечи регионов — это, мягко говоря, нелепо, если не употреблять более резких выражений. Увы, и поправки и все прежние законопроекты были провалены большинством депутатов Государственной Думы. Из кого оно состоит, вы сами прекрасно знаете, я не хочу политизировать этот вопрос. Но я не согласен, что мы должны ждать следующей Государственной Думы, мы должны потребовать, чтобы законопроект был рассмотрен уже ныне действующим составом Думы.
Я предлагаю нам всем принять следующее решение:
1) попросить Евгения Павловича Велихова (председатель Общественной палаты России. — Ред.) потребовать от имени Общественной палаты рассмотреть этот законопроект в ноябре. Это вполне возможно, никаких проблем с этим нет;
2) потребовать от Комитета Государственной Думы по труду и социальной политике и от Совета Государственной Думы, чтобы в соответствии с моими заявлениями, они вынесли этот закон на голосование;
3) потребовать от каждого депутата Государственной Думы, не зависимо от того, к какой фракции он принадлежит, чтобы он проголосовал за этот законопроект (теперь для этого самое время). Есть такая грустная шутка, что депутатская любовь, как воровская, коротка, но сильна: она вспыхивает перед выборами, но, к сожалению, очень быстро гаснет после. Надо, чтобы сейчас депутаты, пока им не удобно не вспоминать о своих избирателях, проголосовали за этом законопроект и проблема будет решена.
Но я не только о социальных вопросах хочу сказать, хочу сказать и две вещи о политических вопросах, с вашего позволения. Мне кажется, что этот день должен быть настоящим днём национального согласия. В период репрессий страдали все. Помните грустную песню Юза Олешковского: «Один из них был левым уклонистом — другой, как оказалось, ни при чём».
У меня было два деда. Один был убеждённый коммунист, другой, мягко говоря, без восторга относился к существовавшей тогда власти, и оба пострадали от политических репрессий, слава богу, по тем мерках не слишком, но шрам в душе остался на всю жизнь. И у меня осталась на всю жизнь память, поэтому я помню, что государство обязано возместить ущерб здоровью людей, моральный ущерб, за те страдания, которые они пережили.
И давайте скажем всю правду сегодня, раз стали говорить обо всей правде. Политические репрессии в России начались еще до советской власти и, к сожалению, не кончились с её окончанием. И ныне мы знаем, слава богу, сейчас под понятие политически репрессированных можно подвести десятки людей, а не миллионы, как в тридцатые годы прошлого века. Но мы должны понимать, что, по большому счёту, не защищены от этого ни те бизнесмены, которые оказались почему-то нелояльными к власти, ни те мальчишки — «лимоновцы», которые конечно нарушили закон, но пытались, как умели, защитить права старшего поколения и права ваши, уважаемые коллеги, от 122-го Закона. Наверное, их надо было оштрафовать, но сажать в тюрьму совершенно необязательно.
Поэтому боюсь, что День памяти жертв политических репрессий — это не только исторический день, к сожалению, это день актуальный. И потому я хочу сказать: вечная память ушедшим, многие, многие годы тем, кто здесь сегодня с нами и всем, кто остался жив. А самое главное пожелание — чтобы День памяти политических репрессий стал действительно днём памяти и потерял свою актуальность.
Удачи вам!