. Совет Федерации ФС РФ
Уважаемые коллеги! Уважаемый Андрей Александрович (Фурсенко – министр образования и науки – примечание редактора)! Уважаемый Виктор Евграфович (Шудегов – председатель профильного Комитета Совета Федерации – примечание редактора)!
Прекрасно понимаю, что на Парламентских слушаниях всех проблем решить не возможно, что министр образования – не Президент и не председатель Правительства, и не может сделать всего, чего бы ему хотелось. Более того, понимаю, что образованием в Росси не всегда управляет профильное министерство, но нередко – Минфин или Минэкономразвития. В свое время я даже высказался в том смысле, что лучше бы наоборот, экономикой управляло Минобразования, тогда экономика была бы более гуманной и более современной. Во многом согласен с тем, что говорил здесь уважаемый мной министр. Но остановиться хочу на дискуссионных вопросах, вызывающих полемику в печати и образовательном сообществе. Если в споре не всегда рождается истина, то, по крайней мере, высвечиваются позиции. Основываться намерен на тех документах, которые Минобрнауки представило прежде, в том числе на Совете Союза ректоров 25 октября.
“Самый точный прогноз перспектив образовательной политики состоит в следующем: сегодня все возможно. Судите сами.
Во-первых, о том, какой удар нанес по образованию Федеральный закон № 122, который по иронии судьбы называют законом о льготных выплатах, говорилось уже много. Не повторяя председателя профильного комитета Совета Федерации, хотел бы заметить, что этот закон, помимо всего прочего, ликвидировал:
- положение статьи 2 Федерального закона “О высшем и послевузовском профессиональном образовании”, запрещающее сокращать бюджетные учебные места для студентов вузов. В следующем году, не нарушая закон, правительство вправе сократить эти бюджетные места до 170 на 10000 населения, т.е. примерно на 20%;
- все федеральные гарантии в области оплаты труда работников нефедеральных образовательных учреждений, и т.д., и т.д.
Удивительно, но факт: этот закон, с одной стороны, антисоциальный, а с другой – антидемократический (антилиберальный), поскольку резко ограничил не только социальные гарантии в образовании, но и экономическую самостоятельность образовательных учреждений. Он отобрал у образования одновременно и “рыбу”, и “удочки”, для того, чтобы ее ловить. По отношению к Закону РФ “Об образовании” 1992 года, который основывался на социальных и либерально-демократических ценностях и представлял собой основу реформ в образовании, новый закон вполне определенно выглядит как контрреформа.
Во-вторых, каждому объективному наблюдателю очевидны обескураживающие противоречия в федеральной образовательной политике, причем отнюдь не диалектические. Позволю себе только два примера.
Пример № 1. Распределение полномочий между центром и регионами. Федеральный закон № 122 с 1 января 2005 года объявил высшее образование исключительной зоной федеральной ответственности. Когда этот вопрос обсуждался в бюджетном комитете, мы неоднократно задавали вопросы замминистра финансов Т.А. Голиковой: что после этого собирается делать Минфин с пятидесятью региональными вузами и двадцатью одним вузом, находящимися в ведении местного самоуправления? В ответ слышали примерно следующее: это их проблемы; если хотят, пусть передают вузы нам вместе с деньгами. Закон еще не успел вступить в силу, как Минобрнауки одобрило концепцию управления имущественными комплексами в образовании, которая предполагает передачу большей части вузов – не удивляйтесь! – в ведение регионов. Вспоминая любимое изречение Рейгана, хочется спросить: помнит ли сегодня правая рука в Правительстве, что вчера сделала крайне правая?
Пример № 2. В российской образовательной политике мы наблюдаем одновременно две противоположные тенденции, ни одна из которых не имеет аналога в развитых странах мира. С одной стороны, это свертывание негосударственного сектора. Оно выражается, в частности, в том, что по ФЗ № 122 лишилась государственного финансирования негосударственная школа и по этому поводу в настоящее время происходит бурная кампания общественных протестов. С другой стороны, мы в третий раз за последние 15 лет наблюдаем попытку приватизации государственных образовательных учреждений. В концепции управления имущественными комплексами в отношении учреждений дополнительного профобразования это написано прямо, а скрытая приватизация государственного образования предполагается через введение системы автономных учреждений (АУ) и государственных автономных некоммерческих организаций (ГАНО).
В свое время министра образования В. М. Филиппова немало критиковали за обилие экспериментов. Изобрели даже специальный термин – “ширмаш”, т.е. широкомасштабный эксперимент. Однако справедливость требует сказать: эти эксперименты уберегли отечественное образование от многих бед; если бы ЕГЭ, ГИФО и подобные им меры вводились сразу, без всяких экспериментов и обсуждений, последствия оказались бы много хуже.
Уважаемый Андрей Александрович! Быть может, стоит последовать примеру и дать возможность желающим попробовать это самое ГАНО в порядке эксперимента, только узкомасштабного? Давайте сначала посмотрим, к чему это приведет.
В-третьих, многие ключевые проблемы образования документом, который призван определить стратегию его развития, просто обходятся. Это относится прежде всего к проблеме финансирования. Действительно, фактом является то, что расходы на образование федерального бюджета в последние годы росли быстрее, чем расходная часть этого бюджета в целом. Однако не стоит забывать и другие факты.
По данным Мирового банка, в СССР в 1970 году расходы на образование составляли 7 % от ВВП. В 1994 году в РФ – 3,4 %. С учетом падения самого ВВП, как минимум, в два раза, финансирование образования в середине 90-х годов сократилось вчетверо. Как известно, в 1998 году последовал новый “обвал” рубля и, соответственно, государственной финансовой поддержки образования. Представители правительства любят повторять, во сколько раз с тех пор выросли федеральные расходы на образование. Однако они забывают упомянуть, с одной стороны о том, во сколько раз рубль упал по отношению к доллару, а, с другой стороны, о том, что в 2003-2004 годах, несмотря на падение курса доллара, инфляция продолжается.
С учетом всех этих обстоятельств в реальном исчислении расходы на образование в настоящее время в лучшем случае достигли уровня 1997 года, когда они были, как минимум, вчетверо ниже аналогичных расходов советского периода.
Здесь уже говорилось, что расходы на обучение одного ребенка в ПТУ в несколько раз ниже, а в кружке, спортивной секции, детской школе искусств – в десятки и сотни раз ниже, чем на его содержание в колонии для малолетних преступников или специальном образовательном учреждении закрытого типа. К этому можно добавить известные результаты американских исследований, согласно которым примерно 15 лет назад в США 25 % работников с высшим образованием создавали более половины всего ВВП.
Абсолютно согласен с министром образования и науки: деньги разбазаривать нельзя. Однако их вложения в образование – это не разбазаривание, но долгосрочные инвестиции. Напротив, разбазариванием считаю предложение правительства направить средства стабилизационного фонда на хранение в американские банки в условиях падающего доллара. Подумайте, коллеги, насколько уже обесценились неиспользуемые валютные запасы страны и что будет с ними, если США примут решение девальвировать доллар?
Другая важная проблема — механизмы финансирования образования. В свое время в Закон РФ “Об образовании” мы сами ввели идею нормативного финансирования образовательных учреждений. Однако глубоко убежден: в образовании все деньги не могут распределяться по подушевому принципу, как недавно говорили, следовать за учеником. Мировой опыт показывает, что в этом случае резко растет неравенство возможностей в образовании, а потому все развитые страны не применяют столь примитивной схемы, но используют более сложные формулы. Впрочем, это тема отдельного большого разговора.
Проект “стратегии” стыдливо обходит и проблему налоговых льгот. Между тем, образовательное сообщество должно получить ясный ответ, по крайней мере, на следующие вопросы:
- готово ли Минобрнауки РФ совместно с профильными парламентскими комитетами бороться за сохранение и возвращение таких льгот, существующих во всем цивилизованном мире?
- будет ли и кому именно компенсирована за счет бюджета потеря льгот?;
- что станут делать образовательные учреждения в 2006 году, когда заканчивается срок действия льготы по налогу на имущество? (По расчетам экспертов думского бюджетного комитета, затраты на выплату этого налога будут сравнимы с фондом оплаты труда) и т.д. и т.п.
Практически полным молчанием обходит министерский проект проблему оплаты труда и социальных гарантий. В последнее время мы постоянно слышим от представителей Правительства как быстро эта заработная плата растет. Однако как только мы посчитаем ее динамику по отношению к прожиточному минимуму, окажется, что роста нет, более того есть снижение. Напомню: с декабря 2001 года, когда произошло существенное повышение зарплаты в бюджетной сфере, до октября 2003 года, когда она была повышена в следующий раз, прожиточный минимум, по официальным данным, вырос на 40 % (по данным профсоюзов на 45 %). Однако ставки и оклады заработной платы интеллигенции были увеличены лишь на 33 %. Новое повышение зарплаты ожидается с января 2005 года, причем на 20 %. В то же время, по данным думского комитета по труду и социальной политике, рост прожиточного минимума с октября 2003 по декабрь 2004 года составит примерно 22 %. Таким образом, с каждым новым повышением зарплата педагогов становится все меньше по отношению к прожиточному минимуму, а в общей сложности в январе 2005 окажется по отношению к нему ниже на 9 %, чем в декабре 2001 года. Можно ли, говоря о перспективах образования, обходить этот вопрос?
В-четвертых, нельзя не сказать о характере обсуждения. Уверен: ключевые проблемы стратегии образовательной политики должны обсуждаться публично и, безусловно, такого обсуждения заслуживают. Однако совсем недавно нам стало известно: даже члены Президиума Российской академии образования в большинстве своем не знакомы с той структурой общеобразовательной школы, которая будет предложена правительству 9 декабря. Эта структура такова: “предшкольная” ступень – 1 класс; начальная школа – 4-5 классов; основная школа – 5-4 класса; старшая школа – 2 класса.
Не считаю себя специалистом в этой области. Однако, как минимум, при участии ученых и практиков нужно обсудить:
- не будет ли обучение ребенка в течение 6 лет в начальной школе (1+5 классов) тормозить развитие личности, на что жаловались родители и учителя развитых детей уже при переходе к четырехклассному начальному образованию?
- не лучше ли развивать дошкольное образование и в его рамках готовить детей к школе, как это делалось в СССР и до сих пор делается во многих развитых странах (например, в Бельгии, где через дошкольные учреждения проходит 94% всех детей)?
В-пятых, некоторые идеи “стратегии” содержат прямую угрозу понижения уровня человеческого потенциала страны и раскола образовательного сообщества. Под благовидным предлогом сокращения на 25 % учебной нагрузки школьников и учителей нам фактически предлагают введение всеобщего частично платного среднего образования с компенсациями для малообеспеченных семей. Возможно, часть директоров школ эту идею поддержат, зато абсолютное большинство родителей выскажутся против.
Позволю себе и здесь сослаться на мировой опыт. Возьмем в качестве примера США – идеал для отечественных ультралибералов и новое “светлое будущее” России. В этой самой западной из всех западных стран 90 % детей учатся в государственной или муниципальной школе с бесплатными учебниками, разумеется, без всяких принудительных родительских доплат. Между тем, минимальная заработная плата в большинстве развитых стран составляет около 1000 долларов, тогда как в России – 20 долларов. Одновременно после правления Дж. Буша младшего дефицит бюджета в США превысил 400 млрд. долларов, тогда как в России в 2001-2005 годах профицит бюджета приблизится к полутора триллионам рублей. Почему мы опять пытаемся экономить на детях?
Не говорю уже о том, что “адресные” субсидии в селе платить придется практически всем поголовно, а, учитывая современные нравы, есть все основания предполагать, что деньги эти просто пропьют. Как здесь не вспомнить горький анекдот.
Сын услышал по радио, что поднимаются цены на водку и спрашивает отца:
— Папа, это значит, ты будешь меньше пить?
— Нет, сынок, это ты будешь меньше есть!
Предложение о мнимом сокращении учебной нагрузки (т.е. оплачиваемых из бюджета учебных часов) для детей из семей с низкими и средними доходами явно ведет к тому же результату, но уже в отношении пищи духовной.
Перехожу к предложениям.
- Российскому образовательному сообществу, несомненно, нужен документ, который по содержанию отвечал бы на все основные вопросы, а по форме был бы понятен всем участникам образовательного процесса. В этом смысле не грех использовать опыт западных политиков, чьи программы формулируются в виде ограниченного числа тезисов, понятных всему населению.
- Для доработки (точнее, переработки) предложенных министерством документов необходимо создать совместную правительственно-парламентскую рабочую группу (или группы). В качестве “площадки” предложил бы Совет Федерации как наименее политизированную структуру, которая в последнее время нередко занимает позицию более прообразовательную, чем Госдума.
- По спорным проблемам необходим режим публичного обсуждения и узкомасштабных экспериментов. Кстати, в прежние годы среди них были и вполне успешные, например эксперимент по развитию дистанционных образовательных технологий, или, в более современных терминах, электронному обучению. Думаю, такие эксперименты нужно продолжить и движение в этом направлении заслуживает всяческой поддержки.
- Очевидно, что главная трудность – не выработка программы, но ее проведение в жизнь. Поэтому, отечественному образованию, как никогда, нужна мощная в хорошем смысле лоббистская структура для защиты и продвижения собственных интересов. Образовательное лобби во властных структурах, включая парламент, в критический момент оказалось довольно слабым. А жаль: образование – это та сфера, где корпоративные интересы совпадают с общественными. Чем более образованной будет страна, тем больше у нее шансов обеспечить себе достойное будущее.
Думаю, основными ориентирами для новой структуры могли бы стать три принципа. Два из них сформулированы ЮНЕСКО: “Образование для всех” и “Образование через всю жизнь”. Рискну сформулировать и третий принцип: Хорошего образования много не бывает.
Глубоко убежден: модернизация образования России необходима. Но это должна быть модернизация органическая, которая бы опиралась бы, с одно стороны, на лучшие отечественные традиции, а с другой стороны – на опыт самых передовых стран, а не отбрасывала нас назад, к элитаристским подходам позапрошлого века. Чем быстрее это осознает власть, тем больше перспектив у страны и народа.