. Государственная Дума. Зал
Председательствует заместитель председателя Комитета по образованию Государственной Думы О.Н. Смолин
Председательствующий. Уважаемые коллеги, дорогие друзья, по предложению главных инициаторов проведения сегодняшних общественных слушаний мы начинаем. Для тех, кто, хотя, может быть, таких нет, не знают, представляюсь: меня зовут Олег Смолин, я – заместитель председателя Комитета по образованию, председатель общественного движения «Образование — для всех», президент общества «Знание» России, у меня ещё много недостатков, но все их перечислять я не буду.
Сегодня мы проводим очередные, третьи, Международные родительские чтения под прекрасным девизом: человечество развивает и улучшает себя через воспитание детей. Это самое великое из всех дел человеческих.
Как обычно мы благодарим фракцию Компартии Российской Федерации, которая оказала нам организационную помощь в проведении сегодняшних родительских чтений, но всегда говорил и готов повторить: моё глубочайшее убеждение, что наше мероприятие не должно быть партийным, и что дети выше любых партий.
Теперь, уважаемые коллеги, позвольте мне сказать несколько слов по существу дела. Я глубоко солидарен с формулой, которая избрана в качестве заголовка наших общественных родительских чтений. В каком-то смысле она мне напоминает высказывание другого известного человека, Карла Маркса, который когда-то сказал: дети должны воспитывать своих родителей. И действительно, рождая, выращивая, развивая, воспитывая детей, старшее поколение, получается, прикасается, быть может, к самой главной в жизни науке – науке любви. И в этом смысле автор заголовка сегодняшних наших слушаний абсолютно прав.
Но, я думаю, сегодня ещё много об этом будут говорить другие выступающие, а я как человек, имеющий прямое отношение к законодательству, хочу задаться другим вопросом. Да, воспитание, прежде всего, – дело общественное, родительское, педагогическое, но государство с помощью своей политики может или активно помогать детям воспитывать своих родителей, или, наоборот, им активно мешать. Задаемся вопросом, в какой мере российская государственная политика способствует решению этой величайшей человеческой задачи? Давайте порассуждаем на эту тему.
Первое. Для того чтобы воспитывать своих родителей, дети просто должны быть. Недавно с большой гордостью мы объявили о том, что в России впервые за много последних лет, начиная с 1992 года, впервые за 18 лет рождаемость превысила смертность. По-моему, это произошло в августе 2009 года. Но, коллеги, увы, радость наша кратковременна. Только что опубликован доклад «О развитии человеческого потенциала» ООН, который говорит, что к 2025 году нас станет на 11 миллионов меньше. А согласно прогнозу Фонда народонаселения ООН к 2050 году из современных 140 миллионов граждан России останется 108 миллионов. Значит, тех действий, которые были предприняты после памятного заявления президента Владимира Путина, когда он объявил, направил Федеральному Собранию Послание будущим детям, значит, этих мер явно недостаточно, мы, собственно, так и предполагали, что они будут только первыми шагами. А дальше должны быть сделаны намного более серьезные шаги.
Позиция вторая. Для того чтобы воспитывать своих родителей и облагораживать общество дети должны иметь минимально необходимый уровень доходов. Мы уже привыкли говорить о том, что в России нищие пенсионеры. Увы, это справедливо. Но это не вся правда. На самом деле в гораздо более трудном положении находятся семьи с детьми. И по официальным оценкам количество детей за чертой бедности, примерно, вдвое выше, чем количество людей за чертой бедности в России в целом. Если сейчас порядка 17 процентов бедных в России, то среди детей каждый третий или даже более оказывается бедным. Это значит, что надо подумать в очередной раз о детском пособии, которое должно обеспечивать нормальную жизнь ребенка.
Третья позиция. Для того чтобы облагораживать общество, дети, естественно, должны учиться. Мы до сих пор не знаем, сколько же детей в Российской Федерации вне школы. Я, кстати, не смог получить на этот вопрос точного ответа ни от одного министра образования Российской Федерации за последние годы.
Если Министерство образования, выдавая нам закон об обязательном полном среднем образовании, говорило, что он коснётся менее 50 тысяч детей, то Генеральная прокуратура, выступая перед нами несколько лет назад, говорила, что у нас вне школы порядка 1 миллиона 900 тысяч детей. А правозащитные организации, в частности организация прав ребёнка, сравнивая официальные данные российского Минздравсоцразвития о количестве детей и данные Минобрнауки о количестве детей, которые учатся в российской школе, выявила, что они не сходятся примерно на 2,3 миллиона человек.
В чём проблема? Кто должен обеспечить нормальную статистику в Российской Федерации, чтобы понять, сколько же средств нужно выделить на то, чтобы каждый ребёнок в нашей стране, каждый, повторяю, учился. И моё глубочайшее убеждение, мой отец, директор школы, любил говорить, работая в очень тяжёлом районе города Омска, он говорил: трудных детей не бывает. Так вот я точно так же уверен, что необучаемых детей не бывает, вопрос только в том, до какого уровня мы можем развить способности того или другого ребёнка. И, кстати, блестящие опыты, например, Мещерякова, Соколянского, Ильенкова в своё время показали, что слепоглухие дети при определённых методиках вполне обучаемы.
Далее. Для того чтобы облагораживать общество, дети, извините, должны питаться. Я имею на руках официальный ответ из Министерства образования и науки Российской Федерации, в котором написано, что примерно 30 процентов всех школьных болезней – это болезни, связанные с недостаточным или плохим питанием. Больше того, наши военкоматы мучаются по поводу нехватки призывников.
По данным из того же письма из Минобрнауки, у нас 90 тысяч парней не могут пойти в армию, поскольку имеют дефицит массы тела. И вместо того чтобы брать больных, ловить студентов по аудиториям, есть более простой и надёжный способ – просто вовремя этих ребят нужно накормить. И проблем с призывом не будет или, по крайней мере, почти не будет, уважаемые коллеги.
Для того чтобы облагораживать общество, наши дети должны учиться творчеству, это моё глубочайшее убеждение. Я говорил министру образования и науки 8 мая этого года, что я не разделяю его заявления на форуме «Селигер» о том, что советская школа была плохая, поскольку ориентировала педагогов на творческое развитие личности ребёнка. Сейчас это безнадёжно устарело, а новые веяния состоят, оказывается, в том, чтобы воспитывать потребителей, квалифицированных потребителей, умеющих пользоваться плодами труда других. Что называется, оставляю без комментариев.
Может быть, поэтому, потому что меняются установки, по оценкам Левада-центра, количество детей, которые уверены, что раньше учили в школе лучше, вдвое, да нет, в 2,5 раза больше, чем количество детей, которые думают, что в школе лучше учат сейчас, 43 против 18 процентов. И проблема здесь не в учителях. Я абсолютно уверен, что большинство российских педагогов делают всё, что могут, для наших детей, как и большинство российских родителей.
Но, к сожалению, в последнее время мы всё чаще и чаще слышим, что школа – это часть сферы обслуживания. Соответственно, учитель – не воспитатель, не творец, не инженер ребячьих душ. А кто? Обслуживающий персонал. Соответственно, это сказывается на отношении к учителю со стороны многих родителей и детей.
Если образование – это обслуживание, то учитель – обслуга, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Никогда с этим не соглашусь, и я думаю, что Шалва Александрович меня поддержит, педагогические отношения никак не могут сводиться к отношениям обслуживания. И, может быть, повторюсь, но в своё время уже жёстко сказал, на мой взгляд, путать образование с обслуживанием могут только те, кто не отличает романтическую любовь от секса за деньги.
Отдельная, конечно, безусловно, важная тема – это тема, как сказывается на воспитании наших детей новая система оценки качества работы школы и их собственные работы, я имею в виду Единый государственный экзамен. Мы на эту тему много раз уже говорили, я позволю себе прокомментировать только последние результаты последнего, прошедшего лета. С моей точки зрения, мы имеем, наряду с массой плохих новостей, две хорошие новости.
Первая хорошая новость заключается в том, что ЕГЭ не стал большой национальной трагедией. Он стал национальной драмой умеренного масштаба, поскольку не получили аттестатов и не могут продолжать образование порядка 29 тысяч наших ребят, а могли бы не получить образование 150, 200 и более тысяч. Я сейчас объясню, почему.
И вторая новость, с моей точки зрения, тоже хорошая. Полностью опровергнут миф о том, что результаты ЕГЭ – это объективные результаты работы и детей, и школы. Сейчас объясню, почему.
Почему я сказал, что ЕГЭ мог стать настоящей национальной трагедией? Я напомню, что даже его организаторы признавали, что примерно 15 процентов детей могут не получить аттестат. Больше того, я запросил Рособрнадзор и узнал из его ответа, что если бы минимальный бал ЕГЭ был установлен на уровне 40 баллов, а это более или менее соответствует прежней тройке, ну 40 из 100, то у нас провалили бы ЕГЭ по математике 40 процентов детей, по истории – 40 процентов детей, по литературе – 23 процента детей, по русскому языку – 9 процентов детей. Две последние цифры более или менее соответствуют результатам ЕГЭ прошлого года, кстати сказать. А по математике и по истории даже их значительно превосходят.
Теперь, почему я не могу доверять результатам ЕГЭ этого года, уважаемые коллеги? Тому есть четыре причины.
Причина первая заключается в том, что не результаты детей были определены под заранее установленную планку, а планка задним числом подгонялась под результаты детей. Я понятно говорю? Когда вам говорят, что ЕГЭ – это градусник, я хочу спросить, а что, мы в больнице так поступаем? Сначала измеряем температуру больному, но не говорим, нормальная она или нет. Потом измеряем температуру всей больнице. Потом прикидываем, сколько же мы хотим признать больными, а сколько здоровыми, и объявляем человеку, нормальная у него температура или нет, не говоря о том уже, что нормальной признаётся температура от 21 до 37 градусов. Вот именно эту систему мы имеем по ЕГЭ.
Позиция вторая – региональный разрез. Уважаемые коллеги, я пять раз избирался в российские парламенты от российской провинции, от города Омска, причём каждый раз по одномандатному округу. Я человек беспартийный.
Я очень высоко ценю педагогическую работу в наших регионах. Но я не могу поверить, что Москва по итогам ЕГЭ оказалась на 11 месте, а многие наши республики оказались значительно впереди Москвы, и не потому, что я думаю, что там плохие учителя. Просто, первое, этим ребятам труднее сдавать русский язык. Это же понятно. Кто хочет, сомневается, может сам попробовать сдать ЕГЭ на каком-нибудь аварском, или на чувашском, или на каком-нибудь другом. Потому что это труднее.
Позиция вторая заключается в том, что зарплата в городе Москве намного выше средней заработной платы на Российской Федерации. Она и здесь не достигла среднего по городу, но приблизилась к среднему по городу. Извините, а в Российской Федерации она составляет 66 процентов от средней зарплаты по стране. Мы по-прежнему ничего не платим педагогу.
Позиция третья заключается в том, что ЕГЭ требует репетиторов. В Москве денег на репетиров намного больше, и московские родители, которые приходили ко мне в Государственную Думу, дружно утверждали, что затраты на ЕГЭ намного больше прежних затрат. Это к вопросу о победе над коррупцией. Поэтому не верю, как сказал бы Станиславский.
Но и это ещё не всё. Позиция третья заключается в том, что даже Любовь Глебова признала: 25 процентов 100-балльных оценок не соответствует своему 100-балльному статусу.
Но, коллеги, мы здесь в большинстве, наверное, педагоги или имеющие отношение к образованию. Родители тоже, кстати, педагоги. Я всегда считал моих родителей моими первыми учителями. Так вот, мы же прекрасно понимаем, что умный человек не будет натягивать оценку до 100 баллов. Я бы натягивал, если бы это мне пришлось делать, до 99 или 97, или 95. Но это значит, что процент недостоверных оценок между 90 и 100 баллами должен быть выше, чем недостоверных 100-балльных оценок.
И, наконец, последнее, коллеги. Когда в двух московских вузах с высоким статусом провели контрольные срезы по тем же заданиям, что и ЕГЭ, выяснилось, что в МГУ 60 процентов первокурсников не подтвердили свои оценки, а в финансовой академии при правительстве только 30 процентов подтвердили свои высокие оценки по ЕГЭ. Ну что так, что эдак, разница, примерно, та же самая.
Поэтому надо было бы, конечно, сейчас понять, за что мы мучаем учителя, ребенка, неправильно ориентируем наше образование, которое натаскивает его на тестовую систему вместо того, чтобы развивать его творческие способности. Мне кажется, пришло время пересмотра этих проблем.
Заканчивается подготовка доклада комиссии при Миронове, членом которой я являюсь по поводу ЕГЭ. И по предложению лидеров фракции Компартии Геннадия Зюганова и Ивана Мельникова, которое было передано в подготовленной мною аналитической записке, второй уже на имя президента, создается комиссия при Президенте Российской Федерации. Не знаю, каковы будут выводы, но для меня выводы очевидны совершенно: нам надо менять ориентиры системы образования. Разруха начинается в голове. Главная часть любого механизма – это голова его владельца. Нужно правильное целеполагание.
И я ещё раз хочу подчеркнуть, выразить мою симпатию педагогам, присутствующим здесь, конечно, Шалве Александровичу, которые прекрасно понимают и всем пытаются объяснить, что главное для школы – это развитие личности ребенка, воспитание его как многосторонне развитой личности. И, прежде всего, воспитание в нем человека. Ибо, как когда-то говорил Василий Александрович Сухомлинский: «Человек может постичь тайны мироздания, но если он не научится любить, он был и останется дикарем. А образованный дикарь ещё хуже необразованного».
Уважаемые коллеги, заканчивая мое выступление, я хочу вам сказать, пожалуй, только одно: я хочу, чтобы вы знали, что мы каждый год не только проводим родительские чтения, но и стараемся сделать все возможное для того, чтобы в Государственной Думе голос российских родителей, российского образовательного сообщества был услышан.
Скоро будет обсуждаться очередной бюджет Российской Федерации на 2010 год. И снова уже к этому бюджету мы в очередной раз готовим предложения, касающиеся защиты прав ребенка, начиная от детского пособия и заканчивая поддержкой наших учителей.
У меня на руках результаты голосования Государственной Думы по многим-многим вопросам за предыдущие годы. Давайте я не буду их даже выбирать, а что подряд под руку попадется. Каждый год мы требуем увеличить питание детей в школах, я уже объяснял почему. Цена вопроса 25 миллиардов рублей. По бюджету 2009 года за это голосовали от Компартии 95 процентов, от «Справедливой России» – 52, от ЛДПР – три человека (7,5 процента), от «Единой России» ни одного человека за средства на питание детей. Каждый год мы требуем увеличить основное детское пособие, чтобы демографическая ситуация, ура, наконец-то, рождение превзошло смерть, но мы хотим, чтобы это было постоянно. И каждый год за это результаты примерно одни и те же. Вот смотрю результаты по бюджету 2009 года: Компартия – 88, «Справедливая Россия» – 55, ЛДПР – ни одного человека, «Единая Россия» – ни одного человека за увеличение детских пособий.
Все постоянно ставят вопросы о том, чтобы навести порядок, наконец-то, на телевидении. Это даже денег не требует. Но, слава Богу, суд вынес решение куда-то там, на глубокую ночь известный веселый дом под известным номером. Мы требовали создание Совета по нравственности, высшего совета в Российской Федерации не для депутатов, для педагогов, психологов, родителей, деятелей традиционных конфессий и так далее. Компартия – 100 процентов за это решение, даже ЛДПР – 100 процентов за это решение, «Справедливая Россия» – 100 процентов за это решение, «Единая Россия» – ноль процентов за это решение.
Уважаемые коллеги, я бы мог продолжить эти результаты, но они все приблизительно одинаковые. Если вот сейчас ещё найду результаты голосований по ЕГЭ, то вы увидите, что там, например, за этот закон о ЕГЭ 99,5 процента проголосовали от «Единой России» и 100 процентов против от КПРФ. А что касается, например, увеличения зарплаты интеллигенции в 2009 году, мы просили 500 миллиардов на эти цели, большие цели, но, как недавно нам сказали, 85 процентов всех денег из 16 триллионов рублей, российских антикризисных денег, достались банкам и крупным бизнес-структурам и только 15 процентов рядовым гражданам.
Так вот, за то, чтобы повысить зарплату учителю во всех регионах и, кстати, не только учителю, но и врачу, и работнику культуры, Компартия отдала 93 процента, «Справедливая Россия» – 29, ЛДПР – ноль процентов, «Единая Россия» – ноль процентов.
Уважаемые коллеги, говорю это для чего? Чтобы вы не уставали работать с вашими депутатами всех фракций. Повторяю, дети выше любых партий. Если каждый депутат от каждой фракции будет знать, что, если он не будет голосовать за интересы детей, ему больше не светит место в Государственной Думе, наверное, депутаты задумаются, и будут лучше голосовать за наши предложения в ваших интересах, уважаемые коллеги.
И последнее, уже самое последнее. Недавно мне в руки случайно попалось стихотворение знаменитого отца знаменитого сына, я имею в виду Анатолия Фёдоровича Кони – знаменитого нашего адвоката, отца его звали, соответственно, Фёдор Алексеевич. Стихотворение написано в 1855 году. Я из него, пожалуй, только три четверостишья прочту, чтобы не занимать ваше время:
Не жди, чтобы цвела страна, где царство власти, не рассудка,
И, где зависит всё от сна и от сварения желудка.
Где есть закон, чтоб понимать, как он изменчив и непрочен,
И, где звездами лечат знать от заслужённых ей пощёчин.
Где много есть свободных мест для угнетенья и позора,
Где вешают на вора крест, а не на крест вздевают вора.
И заключительное четверостишье:
Где в прихоть барства и чинов даны на жертву поколенья,
Где для затмения умов есть министерство просвещенья.
Я хочу пожелать нам всем творческого общения, интересных идей, и самое главное – продуктивного взаимодействия с властью, когда бы власть слышала родительское и образовательное сообщество. Спасибо.
Я сейчас предоставляю слово Кларе Шарафовне Мансуровой, так заволновался, что чуть имя и отчество не забыл. Кларе Шарафовне Мансуровой, одному из главных вдохновителей и организаторов побед российского родительского движения. Пожалуйста.
Полный текст стенограммы (файл PDF, 460 Кб).