Март
Во время выборной кампании в Государственную Думу Олегу Смолину, депутату по 129-ому избирательному округу, был дан наказ – на законодательном уровне объявить непримиримую борьбу с таким злом, как самогоноварение, продажа крепких спиртных напитков, изготовленных в домашних условиях. Уже в начале марта Олег Смолин внес проект федерального закона “О внесении дополнения и изменения в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях”. Речь шла об установлении ответственности за незаконное изготовление, хранение с целью сбыта или сбыт гражданами этилового спирта или алкогольной продукции.
Свою инициативу я обосновывал волею многочисленных требований избирателей. 129-й округ смешанный: в нем пять сельских районов. И вот в селе во время предвыборной кампании традиционно задавали ряд вопросов, вернее, криков души: нет зарплаты, нет работы для молодежи, бешеные цены на жилищно-коммунальные услуги, когда перестанут убивать и насиловать по телевидению и, главное, — село спивается. Государство же не может ничего сделать против тех, кто не просто гонит самогон для себя (тут, как говорится, каждый волен), государство ничего не может сделать против тех, кто гонит этот самогон с целью продажи и спаивает всё село, в особенности его мужскую часть.
Смысл законопроекта, инициатором которого я выступил — ввести административную ответственность за сбыт и незаконное изготовление с целью сбыта крепких напитков, свыше 18 процентов. Выступая в Госдуме, я подчеркивал, что вопрос, вынесенный на обсуждение, один из важнейших вопросов национальной безопасности.
В предшествующее десятилетие Российская Федерация пережила крупнейшую в мирное время демографическую катастрофу. Мы должны прямо признать, что среди всех прочих важными факторами снижения продолжительности жизни и сокращения населения являются потребление алкоголя и алкогольная пропаганда. На протяжении последних десяти лет Россия периодически занимала первое место в мире по потреблению алкоголя. Оно достигало (в перерасчете на чистый спирт) 14-18 литров в год на душу населения при предельно допустимых для национальной безопасности восьми литрах. Причем молодежь по этому показателю не отставала, к сожалению, от старшего поколения.
В ходе обсуждения в поддержку законопроекта высказались многие депутаты, в т.ч. и из фракции послушного правительству большинства – “Единой России”. И, тем не менее, проект был отклонен. Почему? Никто не сказал, что он плох или не востребован обществом и государством, но поддержать его депутаты не решились. Это более, чем странно. Главным доводом оппонентов было то, что получен отрицательный отзыв правительства. Как и следовало ожидать, за ним тут же родилось отрицательное заключение профильного комитета. При этом основное возражение Правительства заключалось в том, что Кодекс дополнять не надо, поскольку в действующем законодательстве давно уже всё есть. В действительности, все те статьи Уголовного кодекса и Кодекса об административных правонарушениях, на которые ссылается правительство в своем отзыве, относятся к юридическим лицам. А производство спирта, спиртосодержащей продукции и других крепких алкогольных напитков физическими лицами вообще не регулируется никак.
Как сказал в обсуждении один из депутатов: “Нас с вами избирали в Думу — в законотворческий орган, а не в законосовещательный, которым Государственная Дума была при царской России. Мы обязаны принимать решения. Я вас уверяю, что, если бы законопроект такого качества внесло правительство, он был бы принят на ура. Но у нас двойной стандарт: правительство — один подход к качеству, депутаты – другой”.
Я уверен: избиратели должны знать, кто и как представляет их интересы в Государственной Думе, чтобы потом строго спросить за невыполнение предвыборных обещаний. 5 марта за законопроект голосовали в основном представители фракций КПРФ и “Родина”. В сложившейся ситуации Дума, к сожалению, просто-напросто выступила за то, чтобы народ продолжил спиваться, страдали семьи, вырождался генофонд нации.
Опубликовано: Правда России. — 2004. — 17-23 марта. — № 11. — С. 4-5 (под заголовком “Самогонщикам законы писаны, но не приняты”).