Ведущий: Юрий Строев. В гостях: Олег Смолин.
Ю. Строев – Совсем недавно наши ученые обратились к президенту Владимиру Путину. Ключевые фразы обращения были такими – Российская академия наук приговорена к уничтожению правительством Российской Федерации, такого разгрома наука не знала с лысенковских времен, остается последний шанс избежать национального позора. В ответ Владимир Владимирович подписал закон о внесении изменений в закон о науке и государственной научно-технической политике. Согласно этому закону, уставы академий утверждаются теперь правительством РФ по представлению общего собрания соответствующих академий. Предусматривается также, что президент Российской академии наук, после того, как его изберут соответствующим собранием, утверждается в должности президентом Российской Федерации, а президент отраслевой академии наук – правительством РФ. То есть, например, Фурсенко будет утверждать президента Академии педагогических наук. Или Зурабов – президента Академии медицинских наук. Можно представить, что из этого получится. Все это кажется неправдоподобным, потому что противоречит и российской истории, и общемировым тенденциям. Что это может означать для нашей страны, для нашей науки, нашего образования?
Об этом мы будем говорить с депутатом Государственной Думы, Первым заместителем председателя Комитета Госдумы по образованию и науке, членом-корреспондентом Российской академии образования, доктором философских наук Олегом Николаевичем Смолиным. В чем смысл лишения академии наук права избирать собственного президента?
О. Смолин – Я начну с того, что подобное происходит не только в науке, но и в образовании, правда в несколько ином контексте. Закон о высшем образовании теперь предполагает, что кандидаты в ректоры вузов – раньше они избирались – будут сначала отбираться, отсеиваться специальной аттестационной комиссией. Причем когда мы говорили, что этот закон приведет к плохим последствиям, нам говорили: вы не понимаете, мы отсеем непригодных. После того, как я побывал в Екатеринбурге, мне звонили и рассказывали, что в Уральском лесотехническом университете коллектив дважды избирал себе ректора, он получал 70% голосов, а теперь его кандидатуру отсеяли. То же самое будет происходить и в академиях наук, то есть еще на стадии обсуждения кандидатур будут говорить: а этого все равно не утвердит президент, председатель правительства и министр.
Все это укладывается в систему построения вертикалей в образовании, в науке. Вообще логика современного чиновничества очень простая — власть выстроить в вертикаль, народ уложить в горизонталь, вертикаль топчется по горизонтали, сколько хочет и как может. Если говорить серьезно, без грустной иронии, то вопрос состоит в том, кому мы доверяем. Насколько плохо нужно думать о собственных ученых, преподавателях вузов, чтобы считать, что государственные чиновники лучше знают, кто должен руководить вузами, академиями наук, чем сами наши ученые и преподаватели. То есть это полное недоверие к собственному народу, даже наиболее образованной его части.
Каковы будут последствия? Да, нам говорят, что Королев и Туполев и в шарашках что-то творили. Они творили, но не потому, что в шарашках, а потому, что они были мотивированы. В 30-40-е годы в стране было очень много энтузиастов, которые работали даже в шарашках. В XXI веке из-под палки ни науку, ни передовое образование не сделаешь. Здесь нужна свобода, свобода является условием творчества, и те, кто ограничивает свободу в науке и образовании, обрекают Россию на отставание от передовых стран.
И можно после этого сколько угодно рассуждать о том, что мы будем великой энергетической державой. Эти разговоры наводят на меня грусть и уныние. Не бывает в XXI веке великой энергетической державы, а бывает только энергетический придаток других стран. Да, можно еще лет 5-10 повоспитывать Грузию, Украину, Белоруссию, а может быть, даже и Западную Европу газовой или нефтяной иглой, но великой державой XXI века может быть только научно-технологическая, а значит, и образовательная держава. Иного не дано. Поэтому когда я слышу, что надо выстраивать очередные вертикали в науке, в образовании, в обществе, я с грустью думаю, что мы догоняем цивилизацию задом наперед.
Ю. Строев – Я приводил в пример обращения ученых, ученые кричат, преподаватели выходят на улицы, но никакого эха не слышно, как будто они в пустоту кричат, а если что-то и слышится, то обещания каких-то денежных вливаний, и все на этом заканчивается. В результате мы сталкиваемся с деградацией системы образования, некогда самой лучшей в мире.
О. Смолин – Есть причины поверхностные, есть причины глубинные. Поверхностные причины очевидны: чиновник хочет власти, и если мы когда-то критиковали советскую бюрократию, в общем, справедливо критиковали, то стоит вспомнить, что тогда чиновников было 700 тысяч, а сейчас — полтора миллиона. Чиновники хотят всем управлять, ведь глядишь чего-то с этого получишь: или материальные блага, или, по крайней мере, чувство глубокого морального удовлетворения.
Есть причина более глубокая. Конечно, 15 лет назад у нас в стране произошли никакие не реформы, произошла революционная катастрофа, революционное разрушение прежней системы. А опыт мировой истории и, в частности, российской, показывает, что любая революция переживает обычно два периода. Сначала – период относительной революционной демократии или даже охлократии, когда на какое-то время устанавливается власть толпы, а потом наступает период закручивания гаек, постреволюционной диктатуры или авторитарного режима, режима, опирающегося на силовые методы. К сожалению, мы, видимо, сейчас вступили в такой период постреволюционного развития. Но самое печальное, что многие наши граждане на самом деле думают, что если отдать свою свободу и власть государственным чиновникам: правительству, администрации президента, кому-то еще – то всем нам от этого станет лучше. Не станет, уверяю вас. Не случайно Россия еще три года назад занимала 90-е место по уровню коррупции, потом сразу прыгнула на 126-е, а в этом году уже заняла 127-е место. Так мы, пожалуй, догоним, но не Европу, а какую-нибудь черную Африку.
Эфир: Радио «Говорит Москва». – 2006. – 6 декабря.