На протяжении двух отчётных лет образовательная политика российской власти не переставала удивлять: удивлять сильно, часто и разнообразно, причем, главным образом, своей непоследовательностью.
Выступая в Госдуме 15 июня 2005 г., я заметил министру образования и науки, что он лично ничего особенно плохого сделать еще не успел, но напряжение в образовательном сообществе — как в середине 1990-х гг., когда учителям не платили зарплату, а они, в свою очередь, бастовали и даже брали в заложники высокопоставленных государственных чиновников. Разгадка проста: позиция правительства меняется, как ветер в мае; оно регулярно принимает документы, а министр делает заявления, которые не только противоречат друг другу, но и периодически повергают образовательное сообщество в состояние лёгкого шока – как правило, не от радости. Именно поэтому студенты бросали в министра яйца и выходили на демонстрации, члены Российской академии наук впервые за почти 300 лет её существования освистали его доклад, а православная общественность заявила о намерении пикетировать здание министерства.
Назову те официальные документы, на которых намерен основывать анализ «стратегии» правительственной образовательной политики:
- «Концепция участия Российской Федерации в управлении имущественными комплексами организаций, осуществляющих деятельность в сфере образования» (далее – «Концепция управления имуществом»), одобрена Минобразования и науки в октябре 2004 г.;
- «О приоритетных направлениях развития образовательной системы Российской Федерации» (далее – «Приоритетные направления»), в основном одобрены Правительством 9 декабря 2004 г.;
- блок законопроектов, рассматривавшихся зимой 2004–2005 гг. в Госдуме комиссией Генсовета «Единой России» в так называемом нулевом чтении;
- выступления министра образования и науки А. Фурсенко на заседании правительства 22 сентября 2005 г., на пленарных заседаниях Госдумы 15 июня 2005 г. и 27 января 2006 г., а также на парламентских слушаниях в Госдуме 3 июля 2006 г., имеющие программный характер;
- доклад Госсовету «О развитии образования в Российской Федерации: от конкурентоспособного образования – к конкурентоспособности России» 24 марта 2006 г.;
- выступление президента РФ в Кремлевском дворце съездов перед членами правительства, руководством Федерального Собрания и членами Президиума Госсовета 5 сентября 2005 г., поручения президента правительству РФ от 10 декабря 2005 г. и 14 апреля 2006 г.. После сентябрьского выступления заговорили даже о левом повороте во внутренней политике государства, однако явно погорячились.
Кстати, напомню читателю: левые в политике (коммунисты, социалисты, социал-демократы и др.) – это те, кто ориентируется на социальное равенство (чем более, тем левее); правые же — те, кто является сторонником социального неравенства. Соответственно, в образовательной политике левые – приверженцы демократической, социальной модели образования для всех; а правые – элитарного образования для избранных.
Вспоминая известную русскую пословицу, попытаемся понять общее направление сделанных и заявленных шагов российской власти: влево (+) или вправо (-).
II.5.1. Несколько ложек «мёду»
Несмотря на многочисленные декларации о намерении обеспечить равные стартовые условия для получения образования, которыми изобилуют публичные выступления официальных лиц и даже официальные документы, действительных шагов вперед (или влево), т.е. в направлении выравнивания образовательных возможностей, пока сделано или обещано только шесть, а точнее, четыре и два полушага. При этом преимущественно к области профессионального образования относятся два из них, а остальные – к области образования общего.
1. Обязательное среднее. Безусловно, главным, но пока виртуальным, шагом влево в отечественной образовательной политике стало заявление президента РФ о намерении вернуть страну к обязательному полному среднему образованию. Выступая перед выпускниками московских школ 20 июня 2005 г. в Кремле, В. Путин предложил внести изменения в действующее законодательство об образовании для того, «чтобы именно оно – общее среднее образование – было и обязательным, и бесплатным». Из проекта доклада министра образования и науки к заседанию правительства 22 сентября 2005 г. последовали некоторые подробности.
«…предлагается введение обязательного среднего (полного) общего образования посредством законодательного установления в Российской Федерации одного уровня общего образования – основное общее образование с общим сроком обучения 11 лет, состоящего из трёх ступеней: начальное общее образование, базовое общее образование и среднее (полное) общее образование».
О, «всесильный» (в руках власть имущих) русский язык и несчастная логика! Их-то можно «насиловать» без оглядки на Уголовный кодекс. Оказывается, высокая должность позволяет включить полное образование в основное, но при этом так, что в полное будет входить ещё и базовое!
Вряд ли нужно напоминать мало-мальски образованному читателю, не являющемуся высокопоставленным государственным чиновником, что термины «базовый» и «основной» в русском языке – это практически синонимы, а «полное» никак не может стать частью «основного», но, напротив, должно надстраиваться над ним. Однако, если отвлечься от логического абсурда, идею возврата страны к обязательному среднему образованию следует приветствовать, и вот почему:
- по данным Минобрнауки, в России в настоящее время не получает полного среднего образования около 15% молодежи. Правозащитники же, сравнив официальные данные о количестве детей 7-18 лет с данными о количестве получающих образование в этом возрасте, доказывают, что вне системы образования остаются 2,3 млн. юных граждан России. Возврат к обязательной средней школе позволит значительно ограничить неравенство стартовых условий в начале жизненного пути;
- в 1990-х гг. Россия заметно отстала от передовых стран по показателю среднего числа лет обучения работающего населения. Этот показатель прямо связан с уровнем квалификации работника и эффективностью экономики в целом. Возврат к обязательному среднему образованию должен сократить этот опасный разрыв. В противном же случае он превратится в пропасть;
- обязательная одиннадцатилетка позволила бы действительно сократить перегрузки детей без ухудшения качества образования путём возвращения от концентрической системы изучения предметов (т.е. два раза – в основной и в старшей школе) к системе линейной (один раз на протяжении всей школы).
Думаю, заслуживает принципиальной поддержки и заявленный министром А. Фурсенко срок получения школьного образования – 11 лет.
Разумеется, любую хорошую идею можно довести до абсурда и тем самым «похоронить». В советское время обязательное среднее образование было дискредитировано так называемой процентоманией, когда учителей заставляли действовать по принципу: три пишем — два в уме. Если сейчас будет сделано то же самое, вреда от инициативы президента окажется больше, чем пользы.
2. Контрактникам – бесплатное высшее. Важным положительным (т.е. влево) шагом должен стать известный законопроект о предоставлении контрактникам, отслужившим полный срок, права на бюджетное высшее образование в сочетании с бесплатной довузовской подготовкой. Правда, насколько известно автору, этот закон инициирован не Минобрнауки, а Генеральным Штабом, и подготовлен он не в целях обеспечения социальной справедливости, но ради комплектования армии.
Тем не менее, он должен, с одной стороны, стать стимулом к армейской службе (причём не принудительным, а вполне реальным), и, с другой стороны, шагом в сторону ограничения неравенства образовательных возможностей, поскольку современная российская армия, как известно, вновь стала рабоче-крестьянской по солдатско-сержантскому составу.
Отметим, что ещё до вступления закона в силу, согласно Постановлению правительства от 7 февраля 2006 г. № 78, контрактникам предоставляется возможность получить бесплатное образование в очно-заочной (вечерней) и заочной формах обучения.
3. Надбавки классным руководителям. Безусловно, заслуживает поддержки и, более того, давно «перезрело» введение дополнительного денежного вознаграждения за классное руководство, в том числе для учителей начальных классов. Хотя это, скорее, не вознаграждение, а лишь частичная компенсация затрат труда, хотя размер его (1 тыс. руб.) явно не достаточен и уменьшается при неполных классах, хотя (по сообщениям СМИ) чиновники Минобрнауки разработали документ об обязанности классного руководителя отчитываться за эти деньги чуть ли не по 17 показателям работы, — это, безусловно, позитивный шаг (шаг влево) как с точки зрения оценки труда учителя, так и с точки зрения права ребенка на образование. Как известно, это право и в реальности, и по закону включает не только обучение, но и воспитание. Действующий Закон РФ «Об образовании» даже справедливо ставит воспитание на первое место. Быть может, когда классному руководителю станут немного платить, в России станет чуть меньше правонарушений в молодёжной среде.
Вся страна помнит, как бледно выглядел министр образования и науки А. Фурсенко, не способный внятно ответить президенту на вопрос о количестве учителей вечерних и коррекционных школ, не получивших доплаты за классное руководство. Однако задолго до этого случая на основании обращений омских педагогов мною было сделано несколько запросов в правительство, включая первого вице-премьера Д. Медведева (ответственного за так называемые нацпроекты). А после «накачки» министру со стороны президента в Думе мною поднимался вопрос о том, чтобы выплаты забытым категориям педагогических работников производились не с того момента, когда о них вспомнили, но с 1 января 2006 г. (см. протокольное поручение Смолина Комитету по образованию и науке Государственной Думы № 262 от 14 апреля 2006 г.).
В конце концов правительство приняло Постановление № 366 от 10 июня 2006 г., решившее эту проблему. Судя по обращениям людей, открытым остаётся только вопрос о выплате надбавки классным руководителям заочных классов в вечерних сменных школах. Сейчас, когда пишется отчёт, его тоже пытаюсь решить.
4. Надбавки за учёные степени. Одним из последствий акции протеста, которую интеллигенция проводила 12 октября 2005 г., стало согласие «партии власти» выделить около 3,5 млрд. руб. на увеличение надбавок за учёные степени кандидата и доктора наук. С ноября 2006 г. докторская надбавка увеличится с 1,5 тыс. до 7 тыс. руб., а кандидатская — с 900 руб. до 3 тыс. руб. Уверен: если бы на «Горбатом мосту» 12 октября оказалось не 3-5 тыс. человек, а 300-500 тыс., все требования профсоюзов были бы исполнены.
5. Стандарт на образовательные условия. Инициативу Минобрнауки о введении такого стандарта также следует зачислить ему в актив и признать виртуальным полушагом влево.
Действительно, невозможно требовать высокого качества подготовки выпускников при отсутствии необходимых условий образования. Эта идея особенно важна после того, как правительственным законом «о монетизации» образовательное законодательство разрушено именно в части, призванной обеспечить единый для страны уровень финансирования школы, зарплату и другие составляющие социального статуса педагога, а также социальные гарантии для учащихся.
Что же касается осторожной оценки этой инициативы как виртуального полушага, то связана она с двумя обстоятельствами.
Во-первых, на протяжении нескольких лет, работая в Комитете по образованию и науке III Госдумы, мы именно эту идею хотели сделать центральной в проекте Федерального закона «О государственном стандарте общего образования», однако каждый раз наталкивались на категорические возражения со стороны Минфина и Администрации президента. Есть все основания сомневаться, что новому Минобрнауки эти возражения удастся преодолеть.
Во-вторых, в качестве «цены вопроса» о введении в стандарт условий образовательной деятельности представители Минобрнауки выдвинули отказ от минимального содержания государственных образовательных стандартов. Однако эта идея саму концепцию стандарта полностью разрушает. Если в каждой школе ребёнка будут учить, чему и когда считают нужным, обеспечить качество образования и возможность свободного перехода в любую другую школу окажется практически нереально: ему придётся повторять часть уже изученных курсов, но зато самостоятельно навёрстывать курсы, пройденные новыми одноклассниками. Ясно, что сделать это можно только с помощью репетиторов или платных дополнительных занятий со школьными учителями.
6. Социально ориентированные положения в материалах так называемого образовательного Госсовета. Сам Государственный Совет состоялся в Кремле 24 марта 2006 г., а представленный ему доклад был назван: «О развитии образования в Российской Федерации: от конкурентоспособного образования – к конкурентоспособности России» (далее – доклад).
На Госсовет надеялись многие, но правительство России его как будто не заметило. Полного текста доклада мне не удалось обнаружить ни на официальном сайте Минобрнауки, ни в близких Министерству печатных СМИ. Причина проста: доклад отличается от правительственных «Приоритетных направлений» если и не как небо от земли, то, по крайней мере, как пруд от болота. Причём, как минимум, в трёх отношениях.
Первое отличие – идеологические посылки и терминология. По этим параметрам доклад несравненно ближе подготовленной нами Декларации «Образование – для всех», чем правительственным «Приоритетным направлениям». Приведу лишь пару цитат.
«В настоящем документе главный лейтмотив – переход из положения «догоняющего развития» к реальной конкурентоспособности российского образования с мировыми лидерами в этой сфере».
«…образование повсеместно рассматривается как основной инструмент общественной модернизации, инновационный аспект развития образования становится все более и более актуальным».
И, наконец, один из разделов доклада прямо назван: «Равенство доступа к образованию. Качественное образование для всех – основополагающая современная цивилизационная норма».
Второе отличие – отсутствие в докладе тех идей, которые сторонниками демократического направления в образовательной политике рассматривались как вредные. В докладе читатель не найдёт:
- предложения о фактической ликвидации конституционного права гражданина на дошкольное образование путём замены его образованием «предшкольным»;
- «гениального изобретения» о введении для всех частичной оплаты обучения в средней школе под предлогом сокращения учебной нагрузки;
- предложения ввести ваучеры, т.е. государственные именные финансовые обязательства (на основе ЕГЭ для студентов вузов);
- требований превратить государственные и муниципальные образовательные учреждения в пресловутые АУ и т.п.
Третье коренное отличие – наличие в докладе многих социально ориентированных положений, которых ни сном, ни духом не ведали авторы «Приоритетных направлений». Среди таких положений:
- комплекс мер по борьбе с беспризорностью, безнадзорностью и социальным сиротством;
- расширение доступности дошкольного образования;
- государственное стимулирование здоровьесберегающих образовательных технологий, массовой детской физкультуры и спорта;
- ориентиры воспитания, впервые за последние годы выдержанные в духе не «базарной» идеологии, но общечеловеческих, гражданских и патриотических ценностей и др.
Доклад Госсовету нельзя идеализировать. Это результат компромисса различных направлений в образовательной политике, а потому в него вошли некоторые идеи, способные увеличить неравенство возможностей в образовании и нанести ему вред. Среди них:
- переход на подушевое финансирование образовательных учреждений. Правильным было бы нормативное финансирование с учётом подушевого принципа: деньги следуют за учеником, но не все;
- односторонняя ориентация на компетентностный подход (т.е. оценку образованности по умениям, а не знаниям). Правильным было бы дополнение этим подходом «знаниевой» школы;
- «реформа» педагогического образования, способная понизить его качество и престиж, и т.п.
Увы, вышедшие по итогам Госсовета Поручения президента правительству РФ от 14 апреля 2006 г. «похоронили» почти все надежды. Ни одно из ключевых социально ориентированных положений доклада отражения в них не нашло. Драться за исполнение лучших идей Госсовета пришлось… политической оппозиции!
II.5.2. «Мёд» — для избранных
— А как же приоритетный национальный проект «Образование»?», — спросит читатель.
— Слухи об этом проекте, мягко говоря, сильно преувеличены.
Если же серьезно, несмотря на перечисленные положительные шаги или намерения в области образовательной политики, никакого национального проекта в этой области не существует, причём по двум причинам сразу.
Во-первых, «нацпроект» должен иметь некоторую общую идею. Однако трудно понять, какая идея объединяет Интернет в школе, надбавки за классное руководство и выплаты молодёжи за достижения в различных областях. Так называемый приоритетный национальный проект «Образование» на самом деле представляет собой «лоскутное одеяло», состоящее из очень разных, в том числе и хороших мер, однако не объединенных никакой системообразующей идеей.
Во-вторых, если же всё-таки удаётся выделить центральное звено так называемого нацпроекта, то оно должно оцениваться, скорее, отрицательно. Таким центральным звеном может считаться идея грантов. И в том, что государство решило выступить как некий коллективный Сорос, нет ничего плохого: с одной стороны, хотя бы небольшая часть учебных заведений получает дополнительный ресурс, а с другой – сама разработка проектов помогает некоторым из тех, кто грантов не получил, определить новые пути развития. Более того, система грантов может быть весьма полезной при двух условиях:
- если она не заменяет, а дополняет основное финансирование;
- если гранты встроены в общую систему образовательной политики, включающую, как минимум, три социальных ориентира:
- гарантии права на образование всем без исключения;
- дополнительные гарантии осуществления этого права для нуждающихся в них по социальным причинам (дети и студенты из семей с низкими доходами, из села, с ограниченными возможностями здоровья, сироты, представители национальных меньшинств и т.п.);
- гранты «продвинутым» учебным заведениям, педагогам, студентам и т.п., призванные стать «локомотивом» для системы целом.
Между прочим, наблюдал на заседании Госдумы 27 июня 2005 г., как руководители федеральной исполнительной власти признавали, что в настоящее время финансирование учебных заведений остается на уровне 40% от потребности. С другой стороны, международные организации, включая организацию Экономического сотрудничества и развития, неоднократно указывали нам на то, что уровень неравенства образовательных прав в России превысил допустимые пределы. В таких условиях превращать грант в центральное звено «нацпроекта» — значит вызывать ещё больший рост неравенства возможностей в образовании: гранты, как известно, получают более успешные, а значит, и более обеспеченные учреждения и люди.
При тех же темпах выделения грантов, что в 2005 г., и при условии, что гранты повторно выдаваться не будут, последний по очереди вуз имеет шанс получить деньги через 50 лет (с учетом филиалов – почти через 90), а последний в очереди учитель – через 150 лет! Остаётся лишь пожелать педагогам железного здоровья.
Всё это я пытался объяснить руководителям министерства и депутатам Госдумы на Парламентских слушаниях 3 июля 2006 г., но лишь услышал обвинения в подмене профессионального подхода политическим. Что ж, если профессиональный подход состоит в том, чтобы давать деньги, главным образом, тем, у кого их и сейчас больше, объявляя это «нацпроектом», то это подход профессиональных шулеров.
II.5.3. «Деготь» – бочками
Перечисленными инициативами власти так называемый левый поворот в образовательной политике практически исчерпывается. Подчеркну: в настоящее время речь идет, преимущественно, о виртуальных шагах, ибо абсолютное их большинство не представлено в виде законопроектов, официально внесённых в Госдуму. Напротив, достаточно прочитать уже принятые документы, чтобы убедиться: последствия «новой» образовательной стратегии в большинстве своём окажутся прямо противоположными заявленным целям. Иначе говоря, шагов вправо, к большему неравенству возможностей в образовании, окажется значительно больше. Назову основные.
1. Сравнительно низкие темпы роста бюджетных расходов на образование.
Образовательное сообщество уже привыкло к тому, что в начале XXI в. образование, по крайней мере формально, признавалось государством в качестве одного из приоритетов при формировании Федерального бюджета. В бюджете на 2006 г. таких приоритетов было заявлено три:
- финансирование социальных реформ;
- модернизация военной организации государства;
- развитие социальной инфраструктуры.
Как видим, образования среди них не оказалось. Причём его присутствие среди приоритетов не обязательно означало высокий рост финансирования, зато отсутствие на расходах в сфере образования сказалось немедленно. Так, в 2005 г. доля образования в общих расходах бюджета страны составила 5,1% против 5,9% в 2004 г. Ухудшение показателей связано прежде всего с передачей финансирования в регионы большей части ПТУ и примерно половины ссузов. Как показал 2005 г., судьба этих учебных заведений оказалась полностью зависимой от возможностей региональных бюджетов.
В 2006 г. расходная часть бюджета в целом выросла на 40%, расходы на здравоохранение – на 70%, однако рост бюджетных затрат по разделу «Образование» составил чуть более 25%. В том числе расходы на переподготовку и повышение квалификации кадров выросли на 65,7%, на начальное профессиональное образование – на 57,7%, на высшее образование – на 38,5%, на среднее профессиональное образование – на 6,9%. Как видим, три показателя из пяти, включая суммарный рост расходов на образование, ниже показателя прироста расходной части бюджета.
Перспективы 2007 г. в этом смысле выглядят заметно лучше. При росте расходной части бюджета на 28% бюджет образования формально предполагается увеличить на 38,1% – с 201 до приблизительно 278,5 млрд. руб. Говорю: «формально», ибо реальный рост расходов на образование окажется несколько меньше. Из общей бюджетной прибавки образованию в 77 млрд. руб. 8 млрд. представляют собой не дополнительные деньги, но результат «окрашивания» в образовательные цвета части денег, передаваемых регионам. К тому же приблизительно еще 6,2 млрд. руб. просто переданы Рособразованию от Минздравсоцразвития. С учётом сказанного, реальный рост расходов на образование в Федеральном бюджете в 2007 г. окажется менее 32%. Вряд ли можно говорить о приоритетности, но, по крайней мере, лучше, чем в году предыдущем.
Уверен: при такой бюджетной политике страна никогда не сможет войти в информационное общество. Вообще экономить на образовании, имея огромные дополнительные нефтяные деньги – это преступление перед будущим.
2. Ускоренное введение в 2006 г. так называемого подушевого финансирования по известному принципу «деньги следуют за учеником».
Глубоко убежден: если все деньги в образовании станут делиться на подушевой основе, так сказать гоняться за ребенком, в России практически неизбежно будут закрыты большинство сельских школ (особенно малокомплектных), небольшие школы для творчески одаренных детей и т.п. По оценкам нижегородских экспертов, в тяжелом положении окажутся все школы с числом учеников менее 700. Помимо этого неизбежно вырастет неравенство в финансовом обеспечении между поселениями в разных климатических условиях (например, на севере и юге Омской области или Красноярского края).
Вообще подушевое финансирование выгодно крупным школам с большим числом учеников, однако никем не доказано, что именно в этих школах можно создать наиболее благоприятные условия для учебы и воспитания детей.
Весь мировой опыт показывает: в случае распределения финансов исключительно по подушевому принципу резко растёт неравенство образовательных возможностей; поэтому развитые страны столь примитивной схемы не применяют, но используют более сложные формулы, чтобы скорректировать недостатки подушевого принципа. Надежда в данном случае только на здравый смысл регионов: в Москве, Красноярске и других субъектах РФ, вопреки рекомендациям федеральных начальников, у местных властей хватило ума делить по количеству учеников только часть образовательных денег, а коммунальные и некоторые другие расходы финансировать отдельно.
3. Линия «партии и правительства» на ликвидацию налоговых льгот для образовательных учреждений.
Так, с 1 января 2006 г. прекратилось действие федеральных льгот по земельному налогу и налогу на имущество. Правда, для образовательных учреждений в Федеральном бюджете на 2006 г. были предусмотрены компенсации в объёме, соответственно, 5,9 и 2,7 млрд. рублей. Аналогичные компенсации предполагаются и федеральным бюджетом 2007 г.
Однако:
- средства выделены лишь для федеральных учебных заведений;
- опыт применения земельного налога в Москве показывает, что эти компенсации не покрывают реальных расходов;
- система компенсаций вместо налоговых льгот создаёт немало проблем даже для государственных образовательных учреждений. Так, компенсации за налоги, которые федеральные учебные заведения должны были заплатить за первый квартал 2006 г., были получены ими лишь в октябре, что породило массовые претензии со стороны государственной налоговой службы;
- для негосударственного сектора в образовании никаких компенсаций не предусмотрено вовсе, что означает неравные условия конкуренции и антистимулы к развитию материально-технической базы;
- как уже отмечалось, концепция равного налогообложения коммерческого и некоммерческого секторов прямо противоречит практике и тенденциям развития высокоиндустриальных стран.
В итоге сокращение налоговых льгот неизбежно приведет к повышению платы за обучение в негосударственных образовательных учреждениях и, с высокой вероятностью, для «внебюджетников» в учреждениях государственных и муниципальных. В общей сложности только в вузах России на платной основе учится около 3,5 млн. студентов, причём отнюдь не всегда из семей с высокими доходами.
На протяжении 15 лет работы в парламенте депутаты левой, патриотической, социальной ориентации неизменно защищали налоговые льготы для образования и социальной сферы вообще. Летом 2005 г. мною был внесён очередной законопроект о продлении до 2009 г. льготы по налогу на имущество для учреждений образования, медицины, науки, культуры и спорта. Законопроект подписал даже Председатель Совета Федерации С. Миронов. Однако от правительства было получено отрицательное заключение.
Ещё дальше пошёл бюджетный Комитет Госдумы: несмотря на мои многочисленные требования, он так и не вынес законопроект на голосование палаты. Обоснование было таким: мы приняли иное решение – компенсировать утраченные льготы из бюджета, а если деньги не пойдут, можно вернуться к законопроекту Смолина. Таким образом, Комитет подменил собою мнение Государственной Думы. В дни, когда этот отчёт готовится к печати, наш проект так и не рассмотрен Госдумой!
4. Сокращение образовательных отсрочек от призыва на военную службу.
Летом 2006 г. парламентом был принят, а президентом подписан специальный закон на эту тему. Собственно студенты пострадают от этого закона дважды, но не слишком:
- ликвидирована норма, согласно которой образовательной отсрочкой можно воспользоваться дважды (аспирантуры это не коснётся, ибо отсрочка аспирантам прописана в другом пункте статьи 24 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе»);
- студент сохранит отсрочку при переводе из вуза в вуз, но лишится её при повторном поступлении. К такому маневру прибегают студенты с низкими доходами, нередко первоначально поступающие в вузы на внебюджетной основе, а затем повторно сдающие вступительные экзамены на бюджетные места.
Много больше ограничены права студентом ссузов (техникумов) и учащихся ПТУ: на поступающих в эти учебные заведения после окончания средней школы отсрочки распространяться более не будут. Очевидно, что таким образом наносится сразу два удара:
— по промышленности, нуждающейся в квалифицированных рабочих кадрах;
— по молодёжи из семей с низкими доходами, которая после окончания средней школы не всегда выдерживает вузовский конкурс на бюджетные места и не способна платить за образование внебюджетное.
Между прочим, проблема имеет и политическое измерение. До сих пор студенты вузов гораздо более активно участвовали в акциях протеста, чем студенты ссузов и учащиеся ПТУ. Это, видимо, и позволило им сохранить отсрочки.
За мою поправку № 18 о сохранении отсрочек от военной службы для студентов ссузов и учащихся ПТУ 7 июня 2006 г. проголосовали:
- КПРФ — 93,5%;
- «Родина» — «Народная воля» — 83,3%;
- «Родина» — 13,8%;
- ЛДПР — 0%.
- «Единая Россия» — 0%.
5. Сокращение числа бюджетных учебных мест в вузах.
С 1 сентября 2005 г. приём на вузовские бюджетные места был сокращён почти на 25250 студентов, в том числе на очное отделение – на 3640 человек, т.е. в целом на 4,3%.
С 1 сентября 2006 г. этот набор уменьшен ещё на 10,2%, а с 1 сентября 2007 г. предполагается уже третье подряд сокращение в объёме приблизительно 10%. Даже если сокращение на этом остановится, в 2010 г. страна будет иметь примерно на 750 тыс. меньше бесплатно обучающихся студентов, чем на начало 2005 г.
После обвала в начале 1990-х гг. бюджетный набор на протяжении целого десятилетия неизменно рос, теперь же эта положительная тенденция сломлена. Отменив с помощью ФЗ № 122 «о монетизации» запрет на сокращение числа студентов, обучающихся за счет федерального бюджета, правительство, не нарушая действующего законодательства, сокращает это число до 170 студентов на 10 тысяч населения, а затем, видимо, предполагает отменить и этот норматив.
6. Номинальное повышение стипендий.
Напомню, что 20 лет назад минимальная стипендия в Советском Союзе составляла:
- в вузах – 40 рублей (почти 4/5 неофициально рассчитанного советскими экономистами прожиточного минимума), а в технических вузах – до 60 рублей;
- в техникумах (ссузах) – 28 рублей, а по некоторым специальностям – 40 и более;
- в ПТУ (начальном профессиональном образовании) – 40 рублей.
«Повышение» этих стипендий в последние годы выглядит следующим образом.