6 июля в Государственной Думе в третьем чтении принят ещё один закон в сфере образования — «Об обязательном полном среднем…». Чиновничество занимается имитацией бурной деятельности. Что же на самом деле происходит в российском образовании? От чего предупреждают профессионалы?
Закон о ЕГЭ протолкнули, на очереди — следующие
Александр Абрамов, член-корреспондент РАО
Россияне, по данным доклада ЮНЕСКО, опубликованного на прошлой неделе, ежегодно отдают в качестве взяток за поступление в вузы 520 млн. долларов. Доклад охватывает ситуацию в 60 странах мира и уделяет особое внимание хищению денег, выделенных на образование, подкупу чиновников, выдающих образовательные лицензии.
Коррупция — следствие образовательной политики, которая проводится в России в последние годы. События, произошедшие на днях, — тому свидетельство. Начну с того, что Комитет по образованию и науке Госдумы провел круглый стол, где обсуждался проект федерального закона «О внесении изменений в законодательные акты РФ в связи с установлением обязательности общего образования». В прилагаемой пояснительной записке есть примечательная фраза: «Принятие законопроекта не потребует выделения дополнительных затрат из бюджетов всех уровней, так как общая численность выпускников девятых классов в результате демографических процессов снижается на несколько сотен тысяч человек в год… В 2008 г. по сравнению с 2004 г. прогнозируется сокращение выпуска из девятых классов на 38,8%».
Здесь-то и зарыта собака! Если сохранять систему общего образования в нынешнем плачевном состоянии, то дополнительных затрат действительно не потребуется. Но если всерьез думать о повышении качества обучения, то нужна серьезная программа действий, рассчитанная лет на десять и имеющая свою цену, сегодня совершенно неизвестная.
Мы имеем опыт перехода к обязательному общему среднему образованию: в СССР после принятия соответствующего закона ( 1973 г.) была реализована долгосрочная программа, привлекшая немалые финансовые и административные ресурсы. Однако итоги нельзя назвать удачными: массовость возросла, но качество снизилось и, в частности, расцвела процентомания. Велика опасность того, что на новом витке движения к благородной цели мы вновь столкнемся с имитацией бурной деятельности. Внятной концепции новой школы и форм получения полного общего образования не существует, нет и долгосрочной программы действий.
Такого рода опасения и были высказаны на заседании круглого стола. Председатель комитета Николай Булаев заверил, однако, что регулярные консультации с представителями общественности и профессиональными сообществами будут продолжены, графика принятия закона нет; торопиться никто не будет. Но это не соответствует действительности. Статья 7 проекта гласит: «Настоящий Федеральный закон вступает в силу с 1 сентября 2007 г.». В связи с этим, как нам известно, второе-третье чтения пройдут уже в начале июля. Возникает вопрос: можно ли принимать закон, затрагивающий интересы всего общества, в крайней спешке и без широкой дискуссии? Кстати, по аналогичной схеме проходит и закон о магистратуре и бакалавриате.
Что показал скандал с ЕГЭ?
Все мы помним, как в начале года, несмотря на отсутствие концепции, полного отчета об итогах семилетнего эксперимента и наличие большого числа оппонентов, был спешно принят к повсеместному внедрению в 2009 г. «закон о ЕГЭ». Большие сомнения в честности его проведения возникали и ранее — некоторые регионы и школы показывали неправдоподобно высокие результаты: 100 балов из 100 возможных. Однако эти факты не были расследованы.
На днях дискуссии обострились вновь — после сообщения о том, что за 10 часов до начала экзамена по русскому языку текст и ответы были размещены в интернете. Злоумышленника быстро нашли и «приговорили» к пересдаче ЕГЭ. По версии руководителя Федеральной службы в сфере образования Виктора Болотова, один из учеников ухитрился похитить так называемый секьюр-пак, добыл тексты заданий и опубликовал ответы. По отзывам специалистов, это невозможно: требуется серьезная многочасовая работа бригады профессионалов. Есть и другая версия: вопросы и ответы были куплены. У кого? Насколько распространена такая практика? Ответ — дело следствия, итоги которого должны быть обязательно обнародованы, ведь ставки высоки: речь идет о новом порядке массового поступления в вузы. Однако, не дожидаясь результатов расследования, Болотов заявил, что обращение к президенту группы учеников об аннулировании итогов экзамена не будет удовлетворено.
Эта ситуация обсуждалась на радиостанции «Эхо Москвы»: Болотов, с которым связались по телефону, милостиво согласился выслушать мои соображения на научно-методическом совете, ответственном за ЕГЭ по математике. Надеюсь, приглашение относится не только лично ко мне, но и к представителям разных областей, которые годами не имели возможности оппонировать сторонникам ЕГЭ в профессиональной дискуссии.
Основания для оптимизма
На мой взгляд, эти два эпизода объединяет одно: порочность системы принятия решений, характерная для проводимой реформы школы. У нее есть несколько особенностей: господство административного ресурса (решающую роль играют не профессиональные сообщества, а чиновники, умело продавливающие сырые решения), крайнее ограничение дискуссии и полная безотчетность.
И все-таки появилось основание для завершения статьи на оптимистичной ноте. На днях произошло еще одно событие — выступление первого вице-премьера Сергея Иванова на Петербургском экономическом форуме, где были обозначены конкретные крупные цели — вхождение России к 2020 г. в пятерку экономически развитых стран, быстрый рост высокотехнологичных отраслей, рост доли среднего класса до 50%. Оптимизм основан на двух обстоятельствах. Необходимое условие реализации нового проекта — опережающее развитие системы образования, науки и культуры. Тем самым они не на словах, а на деле выдвигаются в число главных приоритетов. Кроме того, проблему количественного роста среднего класса нельзя решить, если подавляющее большинство преподавателей будут обречены оставаться в классе «много ниже среднего».
Таким образом, очевидно логическое следствие провозглашенного нового курса — принципиально новая образовательная политика, рассчитанная на ближайшие 15-20 лет. Разработка контуров такой политики — дело в высшей степени сложное. Необходим поэтому и честный анализ ситуации, и просчитывание возможных вариантов действий. Итоги «мозгового штурма» можно было бы подвести на Чрезвычайном съезде работников образования. Последний съезд собирался давно, почти 20 лет назад, в 1988 году. (Газета «Московские новости» от 17.06.2007).
