Председательствует заместитель председателя Государственной Думы Российской Федерации О.В. Морозов
Смолин О.Н., фракция КПРФ. Уважаемые коллеги! Уважаемый Олег Викторович!
Во-первых, я хочу зафиксировать, что считаю возмутительным тот факт, что уже такие серьёзные законопроекты российский парламент отказывается обсуждать всерьёз. Коллеги, вы можете об этом пожалеть.
Во-вторых, поскольку практически все оппозиционные фракции не будут его поддерживать, я буду обращаться сегодня по преимуществу к правящей партии – может быть, буду услышан, может быть, – нет.
Уважаемые коллеги! Когда в этом зале вопреки нашему сопротивлению вы принимали закон «Об экстремизме», вы записали туда, что экстремистскими являются не только сами по себе действия, нарушающие там конституционный порядок и тому подобное, но и действия, побуждающие к подобным действиям. Я тогда предупреждал, что этот закон может оказаться опасным.
Так вот, я берусь сегодня утверждать, как человек, который, к сожалению, редко ошибается в прогнозах, что этот законопроект – это закон о росте социальной напряженности в стране, а возможно и о студенческих волнениях. Если, не дай Бог, этот прогноз сбудется – не ищите виноватых в спецслужбах, в происках оппозиции, в ком-то ещё. Виноваты будут те, кто проголосует за этот законопроект.
А теперь по сути дела. Политика отечественного правительства по отношению к учреждениям в России мне всегда казалась загадочной. Я даже однажды вспомнил фразу Алексея Константиновича Толстого: «Тебя я увидел, но тайна твои покрывала черты». Загадки я вижу здесь сразу две.
Первая загадка заключается в следующем. Почему нас всё время ставят перед дилеммой – либо свобода, либо бюджетные и социальные гарантии.
Действительно, в своё время в Российской Федерации действовал Закон «Об образовании», который предусматривал для образовательных учреждений и то, и другое: гарантии финансирования и вместе с тем гарантии широкого использования заработанных средств и бюджетные гарантии.
Однако в 2006 году мы здесь, в этом зале приняли при сопротивлении оппозиции, а также съезда ректоров, ведущих профсоюзов, Закон «Об автономных учреждениях», который заставил учреждения выбирать – либо расширение свободы, суженной перед этим Бюджетным кодексом и Законом «О монетизации», либо сохранение бюджетных и социальных гарантий.
В этом зале проходила дискуссия с уважаемым мной Николаем Ивановичем Булаевым, в процессе которой мы говорили, кто будет желающим превратиться в эти самые автономные учреждения. Николай Иванович утверждал, что будет очередь, я сомневался в этом.
По данным, которые я имею в письме из Министерства образования и науки, два вуза сейчас являются автономными учреждениями Российской Федерации.
Именно поэтому сейчас вносится новый законопроект, который предусматривает вместо добровольности фактически перевод в автономное учреждение на принудительной основе, потому что наши руководители оказались умнее, чем о них думали, и предпочли бюджетные гарантии.
По сравнению с этим законом, Закон «Об автономных учреждениях» просто отдыхает.
Загадка вторая, уважаемые коллеги, заключается в следующем – какую политику проводит наше правительство, и кто в нём находится.
Действительно, если в правительстве у нас государственники, они должны были бы укреплять государственный сектор, однако, во-первых, уровень финансирования государственного сектора составляет в лучшем случае половину от минимальной потребности, говорю на примере образования, полагаю, что в медицине ситуация примерно такая же, а, во-вторых, многократно пытаются приватизировать прямо или косвенно этот самый государственный сектор.
В 90-х годах только в моих руках было пять законопроектов на эту тему. Фактически в том же направлении движется закон об автономных учреждениях. Сегодня мы видим законопроект, который предусматривает некоторую частичную приватизацию государственного сектора.
Напротив, коллеги, если в правительстве либералы или, как сейчас модно говорить, либерал-консерваторы, то они должны были бы поддерживать негосударственный сектор в бюджетной сфере, однако, его активно душат.
Ну не буду рассказывать как, скажу только об одном. Вот в новом законопроекте содержится положение, которое запрещает совместное учредительство для негосударственных образовательных учреждений.
Между прочим, 95 процентов всех вузов в России и негосударственных вузов имеют несколько учредителей, между прочим, это полтора миллиона примерно студентов и работников, и в случае принятия закона в предложенной редакции, уважаемые коллеги, соответственно мы получим колоссальные трудности и для негосударственного сектора тоже. Так кто же у нас в правительстве – либералы или государственники? Никак понять не могу.
Я, грешный, ссылался в свое время на известную историю о том, как один студент пытался купить в магазине учебник логики, увидел три большие книги, на одной, сравнительно тонкой, было написано «Логика. Учебник», на другой, потолще, было написано «Женская логика. 1 том», а на третьей было написано, самой толстой книге, «Бюрократическая логика. Введение в первый том». Но только бюрократической логикой здесь не отделаешься.
Один знакомый и хорошо продвинутый ректор открыл мне тайну этого законопроекта. Смысл его, по мнению ректора, заключается в следующем. С одной стороны, вытолкнуть в рынок бюджетные организации, с другой стороны, для того чтобы им было на ком зарабатывать, зачистить этот рынок от конкурентов в виде негосударственного сектора. Эта политика и не либеральная, и не социальная, и вообще непонятно какая, уважаемые коллеги.
Я еще раз напомню, что содержание этого законопроекта сводится к трем позициям.
Позиция первая, которую можно было бы только приветствовать, если бы она была одна – это расширение самостоятельности бюджетных организаций до уровня автономных учреждений. Кстати, даже этот уровень меньше того, какой, например в образовании, учреждения имели до 2005 года, до принятия закона о монетизации.
Второе. Резкое ослабление финансовых гарантий деятельности бюджетных организаций, в том числе их перевод на государственное задание и снятие субсидиарной ответственности. Здесь уже задавали вопрос, на который, к сожалению, не было получено ответа, а что будет, если государственное задание такому-то учебному заведению или медицинскому учреждению выдано вообще не будет? Можно при желании закрыть легко любое учебное заведение, не выдав ему государственного задания.
К сожалению, пока большинство образовательного, и не только образовательного, бюджетного сообщества молчит, поскольку не знает о том, что их ожидает.
Ну, и наконец, третья позиция, о которой я уже говорил. Это создание колоссальных трудностей для негосударственного сектора, в частности для негосударственного сектора в образовании, поскольку перерегистрация учреждений на одного учредителя вызовет внутренние конфликты и массу других проблем.
Забавно, между прочим, что закон посвящен государственным муниципальным организациям, а параллельно ударяет по негосударственному сектору.
Теперь, уважаемые коллеги, я хочу вам заметить, что законопроект ещё не вступил в силу, а уже начал наносить вред. Уже под него в России формируются разного рода проекты. В частности, не далее как сегодня вместе с депутатом Мельниковым мы на брифинге озвучили проект, который обсуждается в Министерстве образования и науки, о ликвидации 113 вузов Российской Федерации из 344 путём присоединения одних вузов к другим. Чаще всего это педагогические университеты или институты, причём никто никому никогда не доказал, что крупный вуз непременно более эффективен, чем небольшой, напротив – элитные вузы всегда небольшие вузы.
Когда в Красноярске, первоначально принудительно, пытались создавать федеральный университет, шесть тысяч студентов вышли на акции протеста, и тогда дело пошло по-другому. В Пензе аналогичная социальная напряжённость уже существует.
Поэтому повторю, на мой взгляд, этот закон побуждает население Российской Федерации к проявлениям экстремизма, а, следовательно, должен быть и сам охарактеризован, как экстремистский.
Призываю вас не голосовать за этот законопроект, даже если опустить его частности. Причём, депутатов всех фракций и правящей фракции прежде всего. Спасибо. (Аплодисменты).