. Государственная Дума., Малый зал
Добрый день, уважаемые коллеги!
Позвольте мне поблагодарить, прежде всего, всех, кто пришёл сегодня в этот зал. Позвольте представиться: меня зовут Олег Смолин, я первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по образованию и науке. Но в данном случае важно не это, наверное, важно в данном случае, что я инвалид по зрению и, соответственно, вице-президент Всероссийского общества слепых.
Может быть, ещё более важно, что на протяжении пяти сроков работы российского парламента в послесоветский период я — депутат, начиная от Съезда народных депутатов и заканчивая Государственной Думой четвёртого созыва. Более чем 95 законов и законопроектов значится на моей фамилии в базе Государственной Думы. На самом деле их более 100, примерно половина посвящена проблемам, связанным с наукой, образованием, детьми, а вторая половина связана с чисто социальным вопросами и, прежде всего, с вопросами социальной защиты инвалидов.
Сегодняшнее мероприятие проводят две организации. Мы как всегда благодарим фракцию Компартии Российской Федерации, которая оказала нам организационную помощь, за возможность сегодня провести эти общественные слушания. Но мы никогда не придаём нашим мероприятиям чисто партийной направленности. Мы убеждены, что социальная защита инвалидов — дело общегуманитарное и здесь должны бы иметь единые позиции совершенно разные политические силы.
Вторая организация, которая выступает соорганизатором наших сегодняшних слушаний — Российский союз инвалидов. Его президент Вениамин Алексеевич Кузнецов находится рядом со мной в президиуме. Кстати, ещё в президиуме находятся первый заместитель председателя Всероссийского общества инвалидов — Александр Васильевич Клепиков, рядом с Вениамином Алексеевичем Кузнецовым, человек который много работал, в том числе и с Государственной Думой. И вы сумеете сегодня убедиться, что более чем хорошо понимает проблему.
А поскольку тема наша правозащитная, с другой стороны, рядом со мной находится Людмила Михайловна Алексеева, я думаю, её тоже представлять не надо — председатель Московской Хельсинской группы, едва ли не самый известный в России правозащитник.
Мы с удовольствием приглашаем в президиум представителей федеральных органов исполнительной власти, всех, кто хочет занять здесь места. Мы не навязываем, естественно, но приглашаем.
Коллеги, у нас здесь более свободная дискуссия и поэтому мы предоставим слово людям с разными точками зрения. Мы отнюдь не пытаемся заранее задать какой-то вектор решений. Хотя скажу откровенно: определённая позиция инициаторов сегодняшних слушаний заложена в проекте Обращения к президенту Российской Федерации, который должны были вам раздать. Кстати, людям с ограничениями зрения есть несколько экземпляров по системе Брайля, чтобы каждый мог прочитать этот текст, пока идут наши общественные слушания.
Теперь позвольте мне сказать несколько вступительных слов. И начну я необычным для Государственной Думы способом — с фактов из жизни. Как действующий депутат, человек, который постоянно общается с инвалидами, я регулярно сталкиваюсь с фактами, удивляющими меня в части обеспечения лекарственными средствами, связанными с реабилитацией.
Приведу только три примера. Пример номер один. В моём родном городе Омске недавно была из-за различных проблем приостановлена выдача лекарств. Пожилой человек, ветеран вооружённых сил, участник войны надеялся всё-таки лекарства получить, приостановил их приём и в результате получил инфаркт.
Пример номер два. Приходит на приём инвалид-опорник, без ноги, без двух кистей рук, рассказывает про то, как он получает протезы. Мало того, что он должен пройти всех врачей, всех узких специалистов, а это требует, кто говорит — две недели, кто говорит — больше времени. Его ещё без конца гоняют с одного конца города на другой для того, чтобы он мог получить необходимые бумаги.
Пример номер три. Здесь, под Москвой, в Зеленограде, живёт мой хороший товарищ — абсолютно незрячий и давно — массажист, гитарист, оптимист. Недавно с ним случилась беда — саркома, ему отрезали ногу, после этого попытались понизить степень утраты трудоспособности. У него, незрячего, первая группа инвалидности, соответственно — третья степень утраты трудоспособности, пытались понизить до второй. По-видимому, нога человеку мешает работать, а отсутствие ноги повышает его трудоспособность.
И таких примеров я могу привести очень много.
Мы сегодня выбрали две сравнительно узкие темы, хотя от них зависит право на жизнь человека — это лекарства и средства реабилитации. Конечно, мы не можем не понимать, что обе эти проблемы связаны с теми изменениями, которые, к сожалению, были внесены в законодательство, в частности, федеральным законом № 122 от 22 августа 2004 года. Недавно я услышал заявление уважаемого мной Председателя Совета Федерации Сергея Михайловича Миронова, который сказал: если бы знал, к чему это приведёт, голосовал бы против. Я, естественно, знал, к чему это приведёт. К закону о монетизации только мной было предложено 296 поправок. Кто писал когда-нибудь юридические тексты, понимает, какая это работа. Из этих поправок было принято 29. К сожалению, в части инвалидов большинство поправок было отклонено, мы смогли только частично как-то смягчить удар, наносимый законом о монетизации, людям с ограниченными возможностями здоровья.
Я хотел бы ещё раз сказать то, что не раз говорил в Государственной Думе: изменение в системе, которое было произведено монетизацией, не имело никакого отношения к предмету закона — ни к распределению ответственности между регионами, ни к каким-то другим вещам. Я имею в виду, в частности, тот путь, которым пошло наше правительство и большинство Государственной Думы — замена начисления пенсий и социальной поддержки в зависимости от группы инвалидности аналогичными мерами в зависимости от степени утраты трудоспособности. Только за последнее время съезды крупнейших общественных организаций инвалидов, в частности, Всероссийского общества инвалидов и Всероссийского общества слепых, приняли специальные решения против этой системы, потому что она бьёт по наиболее продвинутой, активной части инвалидов. Эта система не укладывается в рамки ни социальной политики, поскольку она отменила льготы, ни либеральной политики, поскольку она не стимулирует, а дестимулирует людей к тому, чтобы они занимались собственной реабилитацией — работали, учились, занимались спортом, общественной работой.
Я писал в проекте письма формулу, которую услышал от моих друзей-инвалидов. Этот закон они называют «сиди дома, не гуляй».
Хочу, чтобы вы понимали, уважаемые коллеги, что мы не только слушания проводим. Депутат Государственной Думы — это не агитатор, это, прежде всего, человек, который пишет законы или поправки к законам. Я просто хочу, чтобы вы понимали, почему и что происходит. Мы не молчали в Государственной Думе, мы старались защищать ваши интересы в меру наших возможностей. И вот я принёс, как положено профессору, некоторое количество шпаргалок с собой в руках и чуть-чуть, кое-что я вам из этих шпаргалок зачитаю.
Например, закон о монетизации, поправка Смолина и группы депутатов № 1936: оставить в покое, попросту говоря, закон о социальной защите инвалидов. В своё время этот закон был признан одним из наиболее продвинутых в европейских странах, теперь он в значительной степени испорчен. Кто голосует за то, чтобы сохранить закон о социальной защите инвалидов при так называемой монетизации?
- Компартия – 90%,
- «Родина» – 87%,
- Независимые депутаты – 53%,
- «Единая Россия» — 0,7% (два человека из 300),
- ЛДПР — 0.
Поскольку не получилось совсем не трогать закон о социальной защите инвалидов, я предложил другую версию: в полном объёме сохранить льготы, а для желающих — заменить их денежными компенсациями. Как голосует Государственная Дума?
- КПРФ – 100%,
- «Родина» – 90%,
- Независимые депутаты — 47%,
- «Единая Россия» — 4 человека из 300,
- ЛДПР — 0.
В сентябре 2006 года, как голосовали депутаты за то, чтобы вернуться от степеней утраты трудоспособности к группам инвалидности.
- «Родина» – 100%,
- КПРФ – 96%,
- Независимые – 31%,
- ЛДПР и «Единая Россия» — 0.
С Михаилом Юрьевичем Зурабовым я эту тему обсуждал и лично, и публично, многократно. Тем не менее, мне не удалось убедить министра в том, что нелогична ситуация, когда для того, чтобы получить собаку-проводника, инвалид по зрению должен пройти всех врачей-специалистов. Наверное, чтобы собаку не заразил.
Уже совсем непонятно, для чего нужно пройти всей врачей и специалистов, чтобы получить магнитофон, например. Точно так же совершенно непонятно, почему инвалида-опорника заставляют много раз проходить одни и те же процедуры, как будто рука или нога могут отрасти. Я общался по этому поводу с медицинскими работниками — они крайне недовольны ситуацией, потому, что есть больные, которые реально нуждаются в их помощи, а они вынуждены исполнять формальные процедуры.
Я общался в регионах с представителями медико-социальной экспертизы, они тоже недовольны тем, что страшно усложнена бюрократическая процедура, и так далее, и так далее. Здесь присутствуют, я надеюсь, представители протезно-ортопедических предприятий, которые сами расскажут, какова ситуация, которая сложилась в результате принятия этой самой монетизации.
Но, уважаемые коллеги, я не буду затягивать моё вступительное слово. Если будут вопросы, я готов всегда на них ответить. Сейчас хочу сказать вот что. Мы рассматриваем вопрос в довольно интересное время, частично меняется состав правительства. Я думаю, самое время попытаться объяснить новому премьеру то, что нам не удалось объяснить старому. Кстати, в своё время Михаил Фрадков провёл встречу с руководителями общественных организаций инвалидов по моей инициативе. Мы пытались тогда объяснить, к чему приведёт монетизация. Нас уверяли, что всё будет хорошо, как в известной песне Верки-сердючки. Что получилось, мы прекрасно себе представляем.
Теперь можно попытаться что-то объяснить новому премьеру, но, я думаю, что впереди у нас Международный день инвалидов и самое время обратиться к тому, кто по должности должен быть гарантом Конституции наших прав и свобод — к Президенту Российской Федерации. Мы раздаём здесь проект письма. В процессе выступления вы сможете внести другие предложения, мы, может быть, несколько сузили текст этого письма, имея в виду только две обозначенные в заголовке общественных слушаний темы. Может быть, стоит его расширить. Вот уже прозвучало предложение, которое, я думаю, мы примем. Это обратиться с предложением: ускорить ратификацию Конвенции о правах инвалидов. Наверное, это правильно.
Короче говоря, вы здесь не статисты, вы здесь — соавторы этих общественных слушаний и нашего Открытого письма президенту, если, конечно, эта идея будет поддержана. Вот на этом позвольте мне закончить моё вступительное слово.
Я абсолютно солидарен с тем, что, конечно, нам надо было бы избрать Государственную Думу, которая бы голосовала не по команде, а так, как она обещала своим избирателям. А то ведь депутатская любовь, говорят, как воровская, коротка, но сильна. Вспыхнула перед выборами, обещаний массу произвела, и после этого все как будто забыли, как же они сильно любили своих избирателей перед выборами.
У нас на очереди месяца через полтора представление «белой» книги о положении российских инвалидов. Предлагаю поставить задачу интеграции инвалидов, как комплексную проблему в связи с развитием человеческого потенциала.
Я-то лично абсолютно уверен в том, что не только страна нужна нам, не в меньшей степени, мы нужны стране. Потому что хоть вчера мне и сделали по этому поводу замечание на публичной дискуссии, но я готов повторить, несмотря на экономический рост по сравнению с другими странами, человеческий потенциал России падает.
Мы ещё недавно, даже в 1999-м, кризисном году, были 55-е, по последнему докладу — мы 65-е по развитию человеческого потенциала. И никто иной, как Михаил Юрьевич Зурабов нам говорит: достаточен ли российский бюджет для того, чтобы люди нормально жили? Да, если считать, что мужчина должен жить 59 лет, наш бюджет достаточен. А если 70, тогда нужен другой бюджет, другая медицина, другой образ жизни – это правда, кроме одного. Я посмотрел данные Росстата: мужчина уже не живёт 59 лет, это он в 2004 году жил 59 лет, в 2005-м — 58, а в 2006-м ожидаемая продолжительность жизни (официальные данные Росстата) — 56. Мне, правда, сделали замечание представители Центризбиркома, почему вы ссылаетесь на зарубежные данные, по которым мы занимаем 65-е место, Ливийская Арабская Джамахирия — 64-е, Куба — 51-е. Это, говорят, потому что Россию не любят. Я говорю: ну, конечно, Ливийскую Джамахирию любят больше и Кубу любят больше, чем Россию, Советский Союз любили больше, когда ещё в 1992 году мы занимали 32-е место в мире по развитию человеческого потенциала, а в советский период занимали бы более высокое, как бы к нему не относиться по разным причинам.
Ладно, сейчас не об этом, уважаемые коллеги. То есть это правильное, вообще говоря, предложение по поводу того, что надо зрить в корень и на проблему надо смотреть в комплексе. Единственное, что мы сегодня почти специально сузили тему нашего обсуждения, для того чтобы, может быть, попытаться решить хотя бы частные вопросы.
Если можно, буквально минуту на заключение.
Первое. По-моему, больше всех здесь ругали депутатов Государственной Думы, которые принимали 122 закон, и правильно делали. Ещё раз повторю, депутат обязан отвечать за то, что он делает. Правда, не знаю на счёт уголовной ответственности, как предложила нам одна из авторов записки, но вот что отзывом со своего депутатского места, если он обещает одно, а голосует по другому, это совершенно точно. Кстати, мы неоднократно пытались принять закон «Об отзыве депутатов Государственной Думы», увы, это не получилось ни разу, а теперь с партийными системами это сделать ещё сложнее.
Второе. Я ещё раз хочу повторить, уважаемые коллеги. Всех, кто принял участие в сегодняшних слушаниях, в том числе и представителей фондов, социального страхования, здесь мы обменялись визитными карточками с представителем агентства соответствующего. Я уверен, что действительно часто бывает так — законы принимают одни, а расхлёбывают другие. Но хочу сказать и другое, уважаемые коллеги, действительно правы те, кто говорил, что лучше нас самих, людей с ограниченными возможностями здоровья, наши интересы никто не защитит. Поэтому этим надо заниматься.
Я прошу вас, у кого есть предложения, может быть, ещё могут подать в письменном виде к Открытому письму. Кстати, давайте всё-таки проголосуем. Идея Открытого письма президенту поддерживается? Поддерживается.
Я обращусь в Государственную Думу, мне в данном случае неважно, какого цвета кот. Все лидеры фракций, кто согласится передать это письмо лично в руки к президенту, ко всем к ним я обращусь. И доведу до вашего сведения, кто это на самом деле сделал.
Третье, и последнее. Мы рассматриваем эти общественные слушания как некое начало серии. И я хочу вам ещё раз напомнить две формулы. Одна мне очень нравится: в мире намного больше людей сдавшихся, чем побеждённых. Я надеюсь, что сдавшихся здесь нет.
И вторая, уже чисто российская формула. Да, здравствует то, благодаря чему мы, несмотря ни на что.
Я вас благодарю за участие в общественных слушаниях. И до новых встреч. Спасибо.
Полный текст стенограммы (файл PDF, 500 Кб).