II.9. Село: крестьянин бы выжил, да власть не даёт

II .9.1. Крестьянин ахнуть не успел?

Странная все-таки судьба у российского крестьянина: как только страну начинают реформировать «до основания», так непременно за его счёт. Все прежние «реформы» он пережил, поднимая из руин село и отечество. Переживёт ли современную, не станет ли эта «реформа» последней, – неизвестно.

Впрочем, надежда умирает последней, а подаёт её в очередной раз сам крестьянин. Его только что дустом не посыпают, а он при каждом удобном случае старается ожить. Так, например, по данным министра сельского хозяйства А. Гордеева, в 2004 г., по сравнению с 2003, сократился удельный вес убыточных хозяйств – с 1/2 до 1/3, а долги сократились более чем на четверть. 12 тысяч сельхозорганизаций, т.е. более половины от их общего числа, воспользовались Федеральным законом «О финансовом оздоровлении сельскохозяйственных товаропроизводителей» и подали заявки на программу реструктуризации долгов. В результате было списано на 30 млрд. пеней и штрафов и реструктуризированы долги на сумму 60 млрд. рублей. В том же году более половины сельхозорганизаций перешли на единый сельскохозяйственный налог вместо четырех прежних. Это и помогло им увеличить прибыль.

Увы, во всех остальных отношениях приходится повторить то, что писал в депутатском отчёте за 2003 год: о безобразном отношении власти к крестьянину и сельскому хозяйству в целом. Вот только факты стали ещё более вопиющими.

1. Как и прежде, в отличие от всех развитых стран, правительство России «сидит на мешках» с деньгами, но помогает крестьянину всё хуже и хуже. Напомню: в 1990 г. на поддержку сельского хозяйства расходовалось 19% бюджета страны, в 1998 – уже 3%. А вот новые данные: 2004 г. – 1,5% , 2005 г. – 0,5%, 2006 г. – 0,6%, 2007 – 0,3%! Таким образом, несмотря на грандиозный шум о «нацпроекте», за последние три года доля бюджетных расходов на поддержку крестьян не только не увеличилась, но даже несколько сократилась, хотя дополнительные доходы бюджета за это же время составят более 4,5 триллионов рублей.

Но и те жалкие деньги, которые выделяет государство, доходят до крестьянина отнюдь не всегда. Значительная их часть разворовывается чиновниками при власти и начальниками при бизнесе. Сомневающимся рекомендую прочесть отрывок из выступления министра внутренних дел России Р. Нургалиева на заседании Госдумы 15 ноября 2006 г. Цитирую: «Особое внимание органами внутренних дел уделяется защите бюджетных средств, выделяемых на реализацию национальных проектов. С февраля 2006 года возбуждено более семи с половиной тысяч уголовных дел по фактам различных злоупотреблений и хищений. К примеру, в Омской области возбуждён ряд уголовных дел по фактам незаконного оформления кредитов на подставных лиц, выделяемых на развитие сельского хозяйства области. Сумма ущерба составила 3,5 миллиарда рублей».

Между прочим, эти 3,5 миллиарда составляют десятую часть областного бюджета. А для того, чтобы дать всем пенсионерам нашей области с большим трудовым стажем льготы «Ветерана труда», требуется лишь 1 миллиард!

Разумеется, специальным письмом я запросил министра Нургалиева о том, кто оформлял кредиты на подставных лиц, на каких именно и что за это получил? Жду ответа. Как дождусь, расскажу омичам.

2. Как и прежде, крестьянина буквально душит несправедливое соотношение (диспаритет) цен. По данным министра А. Гордеева, за годы, извините за выражение, «реформ» рост цен на промышленную продукцию и услуги для села опережал рост цен на сельскохозяйственную продукцию в среднем в 3,6 раза. Что касается дизельного топлива, то за последние 10 лет (1995-2004) цена на него увеличилась в 128 раз, тогда как на зерно – в 10 раз, а на молоко – в 11 раз! В последующие годы ситуация обострилась ещё больше. Только за один 2004 год потери крестьян от несправедливых цен превысили 26 млрд. рублей.

В «проклятые» советские времена, как признал А. Гордеев, расходы на ГСМ составляли 3–4% цены сельхозпродукции, а после «великих рыночных реформ» – 30%! И при этом правительственные «экономисты» продолжают уверять, что село – это пылесос, без конца поглощающий государственные ресурсы. О чести и совести таких министров говорить не приходится, но, похоже, и в школе по арифметике они были троечниками.

Кстати, об экономистах. Какой бы беззубой и бесполой ни была IV Дума, она трижды приглашала министров на «правительственный час» по поводу регулирования цен на бензин и ГСМ для сельского хозяйства. С ответами на вопросы депутатов выступали министр промышленности и энергетики В. Христенко, министр финансов А. Кудрин, министр экономического развития и торговли Г. Греф. Два последних утверждали, что против законов рынка ничего сделать нельзя, но цены на бензин и «горючку» будут расти медленно. После каждого такого выступления цены немедленно «подпрыгивали»: «олигархи» в очередной раз убеждались, что им все позволено, а обслуживающее их интересы правительство делать ничего не собирается.

Между прочим, в такой нефтедобывающей стране, как Мексика, цены на нефтепродукты прямо регулируются государством. В соседнем с Россией нефтедобывающем Казахстане литр солярки стоит 6 руб., а в России в три раза дороже. Видимо, дело не «в рынке», а в тех, кто им управляет.

3. По-прежнему продолжается политика развала отечественного сельхозмашиностроения. По признанию А. Гордеева, 71% тракторов и 64% зерноуборочных комбайнов выработали положенный срок эксплуатации. Но обеспеченность даже такой техникой составляет лишь 2/3 от нормы. Тем не менее в 2004 г. отечественная промышленность произвела всего 5600 штук сельхозтехники для села, включая тракторы. От уровня 2003 г. это лишь 15%! И удивляться здесь нечему…

Весной 2005 г. мне, как и другим думским депутатам, было направлено решение конференции сельхозмашиностроителей России. Помимо уже приведённых фактов варварского отношения правительства к крестьянину, авторы письма – более ста руководителей крупных предприятий – приводят не менее возмутительные примеры отношения власти к производителям сельхозтехники. Вот лишь некоторые.

Во-первых, налог на добавленную стоимость российский производитель сельхозтехники уплачивает ещё на стадии создания машины. Зарубежный же производитель при экспорте машины из своей страны получает возмещение налога, а в России он имеет возможность:

  • либо вообще его не платить, используя практику внесения техники в уставный капитал организации;
  • либо растянуть выплаты на несколько лет, применяя режим временного таможенного ввоза;
  • либо выплаты снизить, занижая объявленную стоимость техники.

Во-вторых, зарубежные государства используют скрытые формы субсидирования экспорта. Тем, кто продаёт сельхозтехнику в Россию, предоставляются кредиты на льготных условиях: 2%–3% годовых на срок до 5 лет. Российские же производители техники подобных льгот не имеют.

В-третьих, в Восточной Европе действует фонд САПАРД, который возмещает своим фермерам примерно 50% стоимости покупаемой сельхозтехники, если она произведена в странах Евросоюза. В России ничего подобного нет.

В-четвертых, решение правительства о приватизации научных институтов, разрабатывающих новые модели сельхозтехники, угрожает полной потерей отраслевой науки.

Ассоциация сельхозмашиностроителей России справедливо требует не только поставить отечественные предприятия в равные условия с зарубежными конкурентами, но и «вернуть Россию в число мировых лидеров по производству сельскохозяйственной техники и оборудования», направив на выпуск новой техники не менее 15 млрд. руб. (меньше 1% от дополнительных доходов любого из бюджетов последних лет). Увы, и к этим требованиям, затрагивающим интересы сотен тысяч людей, Дума и правительство остались «глухи и немы».

4. Зарплата работников сельского хозяйства по-прежнему остается самой низкой в стране – в 2,5 раза ниже, чем в среднем по экономике. Именно поэтому 90% выпускников сельскохозяйственных вузов не идут работать по специальности. По сравнению с людьми других профессий, работники сельского хозяйства и в других странах не избалованы высокими доходами. Однако, например, зарплата сезонного рабочего в США (к слову сказать, тоже самая низкая в стране) составляет примерно тысячу долларов в месяц (почти 30 тыс. руб.). Рассказать бы им, что в России немало крестьян не видят «живых» денег многими месяцами, – никогда бы не поверили.

5. Как и прежде, российское правительство с самоубийственной для страны манией рвётся во Всемирную Торговую Организацию (ВТО). Поскольку условия переговоров держатся в тайне, экспертам остаётся гадать, какие отрасли в стране выживут, и сколько миллионов новых безработных появится.

Китай вступал в ВТО после почти 20 лет реформ и в состоянии невиданного экономического подъёма. Тем не менее, специалисты прогнозировали несколько десятков миллионов новых безработных в стране. Учитывая, что Россия не достигла уровня 1990 г. даже по объёму валового внутреннего продукта; учитывая, что таких выгодных условий, которые были предоставлены Китаю, нам никогда не получить – учитывая всё это, можно прогнозировать потерю в стране нескольких миллионов рабочих мест дополнительно. Среди разорённых, с высокой вероятностью, окажутся сельхозмашиностроение и мясомолочное направление в животноводстве. Зато 10%-15 % населения России смогут покупать дешевле импортные товары. Для них, собственно говоря, правительство и старается.

По данным многолетнего председателя Агросоюза и бывшего губернатора Тульской области В. Стародубцева, в России за 15 послесоветских лет количество свиней сократилось на 2/3, количество коров – на 3/4, и в преддверии вступления в ВТО многие крестьяне режут оставшихся. Советский Союз занимал 6-е место в мире по производству и потреблению основных продуктов питания, современная же Россия по этим показателям оказалась лишь в восьмом десятке стран мира.

II .9.2. Несизифов труд: попытки защиты крестьян в Четвертой Госдуме

Как крестьянский внук и уроженец села глубоко убеждён: если российская власть в огромном долгу перед всем народом, то селянину она задолжала вдвойне. Помню это всегда, но особенно остро чувствую это, выезжая в сельские районы. А потому, не считая себя специалистом в сельском хозяйстве, многократно ставил вопрос о поддержке крестьян в Госдуме. Приведу лишь два примера.

1. Закон о развитии сельского хозяйства.

Напомню: принимая так называемый закон о монетизации, Госдума отменила 112 законодательных актов в интересах людей. Среди них оказались законы «О социальном развитии села» и «О государственном регулировании агропромышленного производства». Взамен аграрный комитет Госдумы и правительство разработали законопроекты с одинаковым названием «О развитии сельского хозяйства». Депутатский законопроект получился вполне божеским: он содержал 12 мер поддержки агропромышленного комплекса (АПК) и был внесён депутатами всех фракций – членами аграрного комитета во главе с его председателем Г. Куликом.

Правительственный же проект оказался сугубо «рамочным», т.е., говоря по-русски, совершенно пустым. Едва ли не всё его содержание сводится к обязанности правительства утвердить программу развития сельского хозяйства, причём вся «начинка» этой программы отдаётся на усмотрение того же правительства.

Накануне обсуждения обоих законопроектов в Госдуме по команде сверху Г. Кулик принял решение и уговорил своих коллег по Комитету отозвать депутатский законопроект. Однако некоторых из них, включая омского депутата И. Викторова, мы сумели убедить не сдаваться без боя. Дискуссия получилась бурной. В конце концов под нашим давлением Г. Кулик взмолился: «Что вы ещё хотите от меня, я с трудом себе представляю».

В свою очередь, я объяснил: «Мы хотим просто-напросто получить триста голосов правящей партии за собственный законопроект, больше ничего».

В итоге депутатскую версию законопроекта поддержали:

  • «Родина» – 100%;
  • КПРФ – 91,3%;
  • «Народная воля» – 75%;
  • ЛДПР – 14,3%;
  • «Единая Россия» – 7,4% (на моей памяти для «партии власти» – это рекорд, но все равно чуть более 20 депутатов из 300).

Убеждая нас согласиться с правительственным законопроектом, председатель аграрного Комитета клятвенно обещал, что при 2-м чтении он будет наполнен реальным содержанием. Однако обещания не выполнил.

Второе чтение законопроекта переносилось едва ли не 10 раз, причём правительство выдавливало из думских «медведей» всё новые и новые уступки. Напротив, депутаты от оппозиции (и прежде всего – от фракции КПРФ) последовательно пытались с помощью поправок снова превратить пустой законопроект в содержательный. В частности, мне довелось стать соавтором 33 поправок к законопроекту, наиболее важные из которых мы последовательно выносили на голосование. Вот лишь три примера.

Во-первых, поднять уровень бюджетных расходов на сельское хозяйство с современных менее 1,5% до 5%, т.е. почти в 3,5 раза. Конечно, это не 19%, как было в эпоху «застоя». Но такое увеличение почувствовал бы каждый крестьянин. Тем не менее, 20 декабря 2006 г. за нашу поправку № 183 проголосовали:

  • КПРФ – 100%;
  • «Народная воля» – 58%;
  • «Родина» – 4%;
  • ЛДПР – 3% (1 депутат);
  • «Единая Россия» – 0.

Во-вторых, полностью освободить от налогообложения производство первичной сельскохозяйственной продукции. Подчеркну: производство, а не торговлю, которой занимаются посредники, в разы накручивая цены. Обосновывая это предложение, пытался убеждать депутатов с помощью такого аргумента: если, в отличие от Советского Союза и от Европы, не хотите дать крестьянину «рыбу» (т.е. бюджетные деньги), дайте хотя бы «удочки» (т.е. возможность их заработать). Не отбирайте деньги у того, кто производит первичные продукты сельского хозяйства. Дайте ему «раскрутиться», и мы потесним на рынке «ножки Буша».

Увы, в тот же день за нашу поправку № 66 проголосовали:

  • КПРФ – 98%;
  • «Родина» – 43%;
  • «Народная воля» – 33%;
  • ЛДПР – 3%;
  • «Единая Россия» – 0.

В-третьих, едва ли не каждую весну и осень российский крестьянин стонет от произвола монополистов, вздувающих цены на горюче-смазочные материалы (ГСМ). Показатели дикого разрыва между этими ценами и ценами на сельхозпродукцию были приведены выше. Поэтому поправкой № 181 к проекту закона мы предлагали, чтобы государство полностью компенсировало крестьянину удорожание ГСМ, превышающее официально установленную среднюю инфляцию. Однако и эту поправку поддержали лишь:

  • КПРФ – 98%;
  • «Народная воля» – 58%;
  • «Родина» – 11%;
  • ЛДПР – 3%;
  • «Единая Россия» – 0,3% (1 депутат из 300).

Примерно такими же были результаты голосований по нашим предложениям о поддержке племенного скотоводства, элитного семеноводства и многим другим. Как говорят, комментарии излишни.

2. Федеральные бюджеты.

Вопрос о поддержке крестьян поднимался мною практически каждый год при обсуждении бюджета страны. Чтобы не утомлять читателя однотипными колонками цифр, приведу лишь один пример.

Несмотря на «бешеные» нефтегазовые деньги, доля расходов на сельское хозяйство в бюджете 2005 года по непонятным причинам была сокращена. Поэтому, когда стал рассматриваться закон о бюджете на 2006 год, я потребовал от депутатов выделить сельскому хозяйству дополнительно 43,7 млрд. рублей, чтоб хотя бы вернуть уровень расходов к 2004 году. Это означало увеличение поддержки крестьян более чем в 1,5 раза. Однако 14 октября 2005 г. за поправку № 106 проголосовали:

  • КПРФ – 96%;
  • «Народная воля» – 56%;
  • «Родина» – 21%;
  • «Единая Россия» – 0,7% (2 депутата);
  • ЛДПР – 0.

Слушая, как «агитаторы, горланы, главари» от партии «Единая Россия» со всех экранов рассказывают о национальных проектах в области сельского хозяйства, невольно вспоминаю басню Крылова:

Крестьянин ахнуть не успел,

Как на него медведь насел!

Вот только «медведь» теперь политический: за грабительские для крестьян бюджеты в Думе ежегодно голосуют «Единая Россия», выбравшая медведя своим символом, и, конечно, ЛДПР В. Жириновского.