Тамара Ляленкова: В эфире программа «Классный час: образование и общество». В этот раз говорить мы будем о само собой разумеющемся, привычном еще с советских времен понятии – о праве на образование. Для большинства детей это как утро за окном, хмурое, темное, если зимой, или яркое, светлое, как теперь. Но непременно надо вставать и идти в школу. И странно даже подумать, что для кого-то это может быть счастьем – каждый день ходить в школу, толкаться на переменках, записывать домашние задания. О тех, кто лишен этой возможности, в сегодняшней передаче будут рассказывать заместитель председателя Комитета по образованию Государственной Думы Олег Смолин, уполномоченный по правам ребенка города Москвы Евгений Бунимович, руководитель неправительственной организации «Право ребенка», член Общественной палаты Борис Альтшулер, представитель региональной общественной организации «Созидание» Аюб Титиев, жительница села Сацан-юрт Луиза, директор общественной организации «Особое детство» Юлия Посевкина, руководитель подмосковного центра «Старт» Николай Белоногов.
…начнем обсуждение, учитывая стремительность модернизации российской школы, с недалекого будущего. Последнюю государственную новость в сфере образования сообщил заместитель председателя Комитета по образованию Государственной Думы Российской Федерации Олег Смолин.
Олег Смолин: Государственная Дума в первом чтении в странно-спокойной обстановке приняла проект федерального закона с длинным названием, который условно можно назвать законом о бюджетных и казенных учреждениях. Если отвлечься от деталей, закон содержит три основные позиции.
Позиция первая – большинству бюджетных учреждений расширяют экономическую свободу. И если бы к этому сводился закон, его можно было бы только приветствовать. Кстати, расширяют ее до уровня меньше того, который был у этих учреждений до 2005 года, до вступления в силу закона о монетизации. То есть тогда отобрали столько, что даже сейчас возвращают не полностью.
Позиция вторая: бюджетные организации фактически пытаются сбросить с бюджета, а именно: со сметы их переводят на государственные задания. То есть захотело государство закрыть такой-то вуз, он не получил государственного задания, и пожалуйста, как хочешь, так и выживай. Я уж не говорю про какие-нибудь сельские школы, которые закрываются тысячами в Российской Федерации. Я уж не говорю о том, что это вызовет колоссальный произвол чиновников в отношении того, кого реструктуризировать, кого сохранять, кого закрывать и так далее.
И, наконец, третье, хотя закон посвящен казенным и бюджетным учреждениям, то есть государственным и муниципальным, в этом законе содержится положение, наносящее или способное нанести колоссальный удар по негосударственному сектору образования. А именно: предлагается исключить из законодательства положение о том, что возможно совместное учредительство негосударственных образовательных учреждений. Казалось бы, мелочи, но 95% всех негосударственных учреждений имеют несколько учредителей. А теперь представьте себе, что это положение исключено из закона. Им придется долго-долго перерегистрироваться, выяснять отношения, кто же должен остаться учредителем у этих учреждений. И в конце концов, половина из них работать просто не сможет.
На самом деле, один знакомый и весьма продвинутый ректор мне объяснил логику этого закона, она очень простая – выкинуть бюджетные организации в рынок. А чтобы они совсем не остались без денег, задушить конкурентов в виде негосударственного сектора, в частности негосударственного сектора образования. Для слушателей «Свободы» поясняю, кто этого не знает, негосударственный сектор образования – это около полутора миллионов человек, включая студентов и преподавателей. А если считать членов семей, то порядка пяти миллионов человек. Вот печальная новость, еще не осознанная гражданским обществом в России.
Тамара Ляленкова: Олег Николаевич, я понимаю, что вопрос скорее риторический, но получается так, что если образование будет платным, то не будет соблюдаться Конституция – образование, которое гарантировано.
Олег Смолин: Безусловно. По нашей Конституции, как минимум, неполное среднее образование обязательно и бесплатно, а по закону об образовании, у нас полное среднее образование обязательно и бесплатно. Но понимаете, что получается? Чем богаче город, тем больше денег собирают с родителей. Чем беднее город или село, тем меньше денег можно собрать, но тем хуже условия образовательной деятельности. Более чем в 10 раз нормативы финансирования школы различаются в разных регионах Российской Федерации на одного ученика. А это значит, что фактически никаких равных возможностей, никакого равного права в области образования в России, к сожалению, нет.
Тамара Ляленкова: Новый законопроект, пояснения к которому дал Олег Смолин, имеет прямое отношение к реализации права на образование в недалеком будущем. Вообще, вопросы образования сегодня чаще всего связаны с деньгами. Новые стандарты начального общего образования, которые на этой неделе обсуждали в Московской городской думе, в отсутствие специальной финансовой поддержки вряд ли смогут воплотиться даже в Москве. Однако вернемся к нынешним обстоятельствам реализации права на образование. Я спросила у заместителя председателя по образованию Государственной Думы Олега Смолина, все ли дети в России учатся.
Олег Смолин: Мы не можем получить точного ответа на этот вопрос. Нет, мы точно знаем, что не все. Но вот сколько детей не учится, мы толком до сих пор не знаем. Я спрашивал по этому поводу министров, начиная с 90-х годов и заканчивая министром Фурсенко. Ответы всегда меня поражали. Ну, самые высокие данные из уст министров доходили где-то до 300 примерно тысяч человек. Между тем, несколько лет назад Генеральная прокуратура нам заявляла, что примерно 1 миллион 900 человек в России не учится. А когда несколько лет назад опять же организация «Право ребенка» сравнила две группы данных, данные официальные, о количестве детей от 7 до 15 лет в России и о количестве детей, которые учатся в 1-9 классах, оказалось, что разница порядка 2,4 миллиона человек, 2,370 тысяч примерно. Я задал этот вопрос министру Андрею Фурсенко. Он с возмущением говорил, что я неправильно задаю вопрос, что не всегда совпадают дети в 1-9 классах с детьми 7-15 лет. Действительно, есть некоторые различия, но это различие в тысячах, максимум в десятках тысяч, но не в сотнях тысяч человек. Поэтому внятного ответа на этот вопрос мы не получили. Когда принимали закон об обязательном среднем образовании, нам правительство утверждало, что не получает среднего образования порядка 50 тысяч человек. Между тем, через парламентские слушания Государственной Думы прошла информация о том, что только среди детей-инвалидов не получает образования порядка 200 тысяч человек. Короче, при такой статистике реально говорить о праве на образование практически невозможно.
Полный текст программы читайте и слушайте на сайте радиостанции.
Эфир: Радио «Свобода». – Классный час. – 2010. – 7 марта.