Прежде всего, хочу поблагодарить всех, кто пришел в достаточно ранний час и в предновогодний день, когда многие уже начали отдыхать. Еще хочу сказать, что эта пресс-конференция наверняка последняя в этом веке и в этом тысячелетии, но не хотелось бы думать, что последняя в этом здании, где находится омская организация общества “Знание” России. С сожалением хочу сказать, что над обществом “Знание”, как и над многими организациями научной и просветительской ориентации, нависла угроза. Хотя губернатор нам обещал не выселять общество “Знание” из этого здания на улицу, ту же самую позицию подтвердил господин Грохотов, но, тем не менее, общество “Знание” регулярно получает письма от разного рода чиновников, которые пугают большими санкциями. Требуют выселяться куда угодно, при этом, не предложив пока ничего более или менее равноценного в замен. Не думаю, что это – хороший стиль управления, когда на место научных и просветительских организаций собираются вселяться государственные чиновники. Это вряд ли может являться символом победы демократии в новой России.
Теперь позвольте перейти к делу. Осенняя сессия работы Государственной Думы была не столь богата, как весенняя, когда происходили на самом деле революционные и очень бурные политические события. Но, тем не менее, нужно подвести итог этой работе.
Недавно я услышал фразу от одного хорошо знакомого министра, которая мне понравилась: “А мы будем помогать вам тем, что не будем мешать”. Так вот, учитывая новый состав и характер работы государственной Думы, которая практически штампует не мнения своих избирателей, а мнения Президента и правительства, я начну с того, чем Государственная Дума помогла своим избирателям, не мешая им. Я имею в виду, прежде всего, две основные позиции.
Позиция первая: Государственная Дума не приняла пока, к счастью, правительственный вариант Трудового Кодекса. У меня было прямое поручение Федерации омских профсоюзов довести до Государственной Думы их точку зрения, что я и сделал. А точка зрения заключалась в следующем. Пересказываю отчасти ее, отчасти свои собственные взгляды на проект Трудового Кодекса. Да, действительно, ситуация изменилась, мы перешли к рыночной или псевдо-рыночной экономике. Но, если бы правительство ставило вопрос так: нужно облегчить работодателю, как сейчас модно говорить, уволить бездельника. Нерадивого работника. Профессора, который читает лекции по бумажке. Чиновника, который равнодушен к нуждам людей. Депутата, который забывает о том, что он обещал своим избирателям. Вопросов бы не было. Но, новый проект Трудового Кодекса возвращает нас даже не к 1917, а к 1905 году. Напомню, что в 1905 году требовали восьмичасового рабочего дня. Теперь в новом Трудовом Кодексе позволяется при определенных условиях продлевать рабочий день до 12 часов. По новому трудовому Кодексу предусматривается переход почти всех работников с долгосрочных и бессрочных договоров на краткосрочные контракты. Предполагается, что вместо коллективных будут заключаться индивидуальные договоры, поэтому работник будет один на один с работодателем и не будет защищен силой коллективного договора. Да, если в Советском Союзе нельзя было ругать Первого секретаря обкома или Генерального секретаря, но можно было все или почти все сказать своему непосредственному начальнику, то сейчас ситуация ровно обратная: можно выйти на площадь и покритиковать Президента, но попробуй сказать что-нибудь своему начальнику, как немедленно окажешься на улице. С точки зрения реальной свободы для граждан, что лучше? Мне кажется, что нынешняя ситуация хуже.
Я уже не говорю о том, что проект нового Трудового Кодекса предлагал резко ограничить права женщин – работниц. Можно было беременных и кормящих отправлять в командировки, заставлять работать в ночное время. Предполагалось сократить отпуск по уходу за ребенком, предполагалось облегчить процедуру увольнения инвалидов и т.д. Короче говоря, по проекту нового Трудового Кодекса мы должны были получить забитого, неполноценного работника, работника, об которого можно было, грубо говоря, вытирать ноги всякий раз, как он не угодит начальству.
Я выступал на Парламентских слушаниях по просьбе омских профсоюзов и пытался говорить не с социальной, а с чисто экономической точки зрения, которая заключается в том, что сейчас не начало 20, а начало 21 века. И если мы хотим на самом деле перейти в так называемое информационное общество, с забитым, униженным работником это сделать не возможно. Современному обществу требуется инициативный, высококвалифицированный работник, а это достигается только приличной заработной платой, приличным уровнем социальных гарантий и т.д. Я говорю, неужели авторы Трудового Кодекса не понимают, что “подкладывают свинью” даже работодателям? Почему? Сейчас в стране демографическая катастрофа, это всем известно. Если так будет продолжаться, то через 50 лет мы получим 50 % населения, а через 75 лет населения останется – треть. Это данные Государственного Комитета по статистике, а не какой-нибудь политической оппозиции. Что в этих условиях нужно делать? Надо ценить каждую женщину, которая еще имеет мужество рожать детей. Вместо этого их собираются за детей наказывать. Что же вы хотите? Кто будет создавать прибавочную стоимость и прибыль, от которой живут и работодатели, и бюджет, и, в конце концов, вся страна. С моей точки зрения, это движение не вперед, а назад, мы продолжаем догонять цивилизацию задом наперед.
Пока Трудовой Кодекс не принят, правительство почувствовало, что он будет провален на пленарном заседании Государственной Думы. Спасибо избирателям, поработали со своими депутатами. Он отложен на весеннюю сессию. Но это не значит, что нужно ослаблять усилия.
Вторая позиция. Пока не принят Земельный Кодекс, предполагающий свободную куплю – продажу земли. Хотя часть наших коллег из фракций “Единство”, СПС и “Яблоко” предлагали сделать это достаточно быстро, введя в действие главу 17 Гражданского Кодекса. Случилось так, что я недавно перечитал некоторые работы, посвященные столыпинской аграрной реформе. Удивительно, что многие наши коллеги, считая себя реформаторами, забывают опыт своих предшественников. Столыпин не предполагал никакой свободной купли – продажи земли, даже Столыпин. Да, он предлагал выход из общины; да он предлагал, что можно будет покупать землю у крестьян через крестьянский банк, но были жесткие ограничения по объемам земельных участков, которые должны были получать крестьяне; по тому, кто и у кого мог покупать землю; по тому, что с ней можно потом делать. Другими словами, при всем том, что столыпинская реформа была далеко не идеальна, она все-таки предполагала создание крестьянского фермерского хозяйства. Если будет введена более или менее свободная купля – продажа земли в современной России при нынешней нищете крестьянства, мы получим не современное фермерское хозяйство, а что называется латифундиями, помещичье хозяйство с опять-таки забитым работником. Мы против свободной купли – продажи земли. Государственная Дума набралась все-таки мужества и отклонила эти предложения. Геннадий Селезнев заявил, что в феврале Президент обещал внести проект Земельного Кодекса без свободной купли – продажи земли.
Далее, хочу сказать о том, что Государственная Дума пыталась сделать хорошее для своих избирателей, но, пока, не довела до конца. Я имею в виду, в частности, Закон, который предусматривает увеличение размеров пенсий, в том числе, и по 113 Закону; я имею в виду Закон, принятый в первом чтении, как и предыдущий, позволяющий получать пенсии за выслугу лет при продолжении работы по специальности не только сельским, но и городским медикам. Я имею в виду Закон, предполагающий повышение ставки первого разряда тарифной сетки до размера минимальной заработной платы, то есть с первого января – до 200 рублей, а с первого июля – до 300 рублей. Это было бы очень и очень правильно, но не уверен, что это будет сделано по причинам, о которых скажу дальше.
Есть несколько позиций, которые представляются мне, по меньшей мере, сомнительными. Государственная Дума приняла ряд законов, в частности поправки к Закону “Об охране окружающей среды”, которые позволяют ввозить в Россию облученное ядерное топливо из других стран. Да, этот Закон поддержали ученые, это факт. Да, этот Закон позволяет России получить дополнительные деньги, правда, оценки очень разнятся. То, что они разнятся, говорит о том, что четких расчетов нет. Одни говорят – до трех миллиардов долларов в общей сложности за несколько лет, другие говорят – до 21 миллиарда. Деньги существенные. Но, с моей точки зрения, подход чисто научный отличается от подхода гуманитарного и политического. Мы не можем забывать о том, что экологи дают нам следующие расчеты: переработка одной тонны облученного топлива дает 45 кубометров высокоактивных отходов, 150 кубометров среднеактивных отходов, около 2000 кубометров низкоактивных отходов. Все эти отходы надо где-то хранить на территории Российской Федерации. Надо сказать, что мы, к сожалению, — страна сегодня не стабильная, и терроризм в России – это факт, с которым не считаться нельзя. Не надо забывать о том, что в России сейчас очень высок уровень техногенных катастроф. Государственная Дума создала специальную комиссию по проблеме 2003 года, когда ожидается, что уровень технологических катастроф в России станет критическим. Нельзя безнаказанно ничего не вкладывать в инфраструктуру на протяжении 10 лет. То, что называется основными фондами, сильно поистратилось, и технологические катастрофы, в том числе и в городе Омске, не случайны. В этих условиях мне представляется, что увеличивать количество облученного ядерного топлива, а нам придется его хранить 20 лет, прежде чем начнем перерабатывать, и потом усугублять проблему перезахоронения отходов переработанного ядерного топлива, по меньшей мере, спорно. Я был в числе 38 депутатов, которые голосовали против этого Закона. Думаю, что это было правильно.
Есть позиции, по которым Государственная Дума приняла спорные решения, но при этом поработала над улучшением законопроектов. Я имею в виду, прежде всего бюджет 2001 года. Напомню, что когда бюджет принимался в Государственной Думе в первом чтении, вносился правительством, правительство заявило, что теперь для него приоритетом являются капиталовложения, инвестиции в человека. Я знаю, что депутату и политику не положено произносить слово “инвестиции”, на него плохо реагируют избиратели. Скажем так, вложение средств в человека. Если хочешь перейти в информационное общество, будь добр, развивай так называемый человеческий потенциал. Но, что было на практике? 40 % — рост доходов бюджета, рост расходов на образование – 42 %, на медицину – 32 %, на науку – 28, на культуру – 25 %. Депутат Николай Губенко как-то на пленарном заседании предложил почтить память российской культуры вставанием, и часть депутатов это сделала. Дела не соответствуют словам совершенно. Депутаты, с моей точки зрения, понапрасну приняли бюджет в первом чтении, я еще объясню потом — почему. Но долго и упорно над ним работали. Серьезно удалось увеличить расходы на образование, на науку, на медицину, на культуру, удалось добавить в бюджет деньги на систему “ГЛОНАСС”, а это значит, что и омский завод “Полет” получит государственный заказ. Удалось добавить деньги на протезирование, ведь мы знаем, что сейчас 300 тыс. инвалидов – опорников стоят на очереди, не могут получить протезы. Более 500 млн. рублей добавили на протезирование, это тоже существенная важная позиция.
Хочу сказать, что сейчас расклад такой. Омская область более половины своего бюджета теперь получит из Москвы. Не думаю, что это очень хорошо, но это – факт. Это значит, что возрастает роль федерального бюджета и вообще федеральных органов власти. Да, сейчас показатели для Омской области, прописанные в федеральном бюджете, более или менее благоприятны. Не буду тянуть одеяло на депутатов Государственной Думы. Это, прежде всего, заслуга областной администрации, которая работала еще с Министерством финансов и с правительством, но депутаты свою руку тоже приложили, в особенности к дорожному фонду, который вообще стремился к нулю, теперь там предполагается 138 млн. рублей и плюс 64 – из дополнительных средств. И плюс — удалось не допустить несокращения, непередела тех наиболее благоприятных позиций, которые в федеральном бюджете есть по Омской области. Повторяю, что это в общей сложности практически больше половины областного бюджета. Если прибавить те деньги, которые мы получим по линии федеральной программы Развития образования, по другим федеральным программам, то получится и того больше. И, тем не менее, приходится вспоминать известную формулу, как черного пса не отмоешь до бела. То есть, сохранились основные пороки бюджета 2001 года.
Какие это пороки? Крайне антисоциальное распределение денег. Судите сами, из основных доходов бюджета – 40 % идет на погашение иностранных долгов. Из дополнительных доходов, которые уже точно будут (правительство сначала отрицало, что они будут, а потом вместе с нами начало их дружно делить), из первых 70 млрд. – половина пойдет на иностранные долги, из следующей части доходов – 70 % пойдет на иностранные долги. То есть, если, как многие ожидают, дополнительные доходы составят 300 млрд. рублей, то 210 из них пойдет на иностранные долги. Конечно, не одна страна подобного бюджета нормально вынести не может. У меня по этому поводу состоялась дискуссия с Президентом 2 декабря во время его встречи с представителями инвалидных организаций, куда был приглашен и я в числе других представителей Государственной Думы. Президент сказал, что надо нам так много отдавать за долги, чтобы не увеличивать государственный долг. Конечно, продолжать дискуссию там было бесполезно, потому что мы пришли решать конкретные социальные проблемы, а не заниматься общей экономической дискуссией. Хочу дать справку. Внешний долг России сейчас рекордный, мы заняли первое место в мире. Он увеличился более, чем в 2 раза по сравнению с долгом советского периода и составляет 158 млрд. долларов, более, чем по тысячи долларов на каждого жителя России, от младенца до глубокого ветерана, участника Великой Отечественной войны, которые создавали наше богатство. Это значит, что если даже каждый год мы будем отдавать млрд. по десять, то нам потребуется на расчет с долгами, по меньшей мере, 16 лет. Есть ведь опыт ГКО: сначала пошумели, потом согласились принять ГКО по тем ценам, которые были приняты в Российской Федерации. Сергей Глазьев, которого никто не может упрекнуть в недостатке профессионализма, говорит, что все платят долги только тогда, когда собираются делать новые. Похоже, мы не собираемся увеличивать наш внешний долг, в таких условиях, конечно, можно было бы более благоприятно распределить деньги бюджета между иностранными долгами и тем, что требуется нашему населению. Скажу больше, об этом не говорят вслух по радио и телевидению, но об этом говорят вслух в Государственной Думе. Столь жесткий по отношению к населению бюджет принят потому, что правительство, особенно Министерство финансов, боится выплачивать более высокие заработные платы и пенсии по причине возможного увеличения инфляции. Раньше нам говорили о том, что инфляция бывает только тогда, когда включают печатный станок, теперь нам говорят, что даже если у страны есть деньги, нельзя их тратить на заработные платы и пенсии. Судите сами, по расчетам правительства инфляция в будущем году составит, сначала говорили – 12, теперь говорят – 17 %. Средние пенсии предполагается увеличить на 19 %, то есть практически вровень с инфляцией. Заработную плату бюджетной сфере предполагают увеличить на 20 %, по крайней мере, это записано в основной части бюджета, причем, более низкооплачиваемым – побольше, более высокооплачиваемым – поменьше. Извините, среднеоплачиваемым. Потому что высокооплачиваемых бюджетников у нас нет, они ликвидированы как класс, за исключением государственных чиновников, конечно. Я имею в виду, что ставка 18 разряда ЕТС сейчас ниже установленного прожиточного минимума. Так вот для них повышение составит меньше 20 % и вполне возможно даже не покроет инфляции. Правда, в кулуарах, скажем, при встречах с фракциями, министр финансов говорил, что если все будет очень здорово, то увеличим зарплату бюджетников на 44 %. Хочется верить, но в бюджете этого сейчас не записано. Реально, профсоюзы были совершенно правы, когда требовали повысить заработную плату в бюджетной сфере, по крайней мере, в 2 раза, возможности бюджета это сделать позволяли. Мы расплачиваемся продлением бедности за, я бы сказал так, некоторые догматические монетаристские представления. Это – что касается бюджета 2001 года.
Теперь – что касается вопроса, который долго и упорно обсуждался: государственной символики. Ощущение непростое от этих законопроектов. Вы знаете, что Президент их подписал. С одной стороны, признание музыки Александрова и красного знамени в качестве знамени вооруженных сил – есть некоторое признание заслуг советского периода. Я сейчас скажу вам то, что, может быть, никому не понравится, но будет правдой. Сколько мы в советский период критиковали дореволюционную Россию, сколько мы в пост- или антисоветский период критиковали советский период. На самом деле, с моей точки зрения, советский период – это доведение до логического конца многих тенденций российской истории. Помните, как говорил историк Сергей Михайлович Соловьев: “В России отношения личности и государства строятся через жертву”. Держава, к сожалению, в российской истории очень часто строилась за счет перенапряжения человеческих сил, иногда – гибели многих людей. Факт остается фактом: никогда в досоветский период Россия не была второй державой в мире и, боюсь, никогда уже не будет. Никогда в досоветскую эпоху Россия не одерживала такой победы, как в Великую Отечественную войну. Даже победа над Наполеоном, с моей точки зрения, не сравнима с победой в Великой Отечественной войне, потому что Наполеон, как бы к нему не относится, все-таки олицетворял прогрессивные начала Новой истории Европы в тот период, а Гитлер нес миру только уничтожение. Я считаю, что советский период, может быть, — самый высокий взлет нашей истории, но и самый трагический ее период. Не признавать этого нельзя, Президент абсолютно прав. С другой стороны. То, что музыка Александрова сочетается с флагом торгового мореплавания, который был флагом “власовцев”, который бросали к мавзолею после победы в Великой Отечественной войне, который стал официальным флагом Российской Федерации – это некий постмодернизм. Если говорить шутя. То, учитывая, что многие считают, что в России построен “бандитский капитализм”, то проблему можно было решить очень просто: гимн – “Мурка”, флаг – “веселый Роджер”, герб – череп со скрещенными костями. Решение принято, оно производит непростое впечатление.
Несколько слов о прогнозах. Труднее всего прогнозировать ближайшее будущее, начнем с прогнозов на ближайшее будущее для города Омска. Здесь прогнозы делать практически невозможно. Как бы это кому-то не нравилось, хочу сказать прямо. Я имею другие политические взгляды, чем подавший в отставку Валерий Рощупкин, я считаю, что городская администрация совершала серьезные ошибки, частью – вынужденные, частью – самопроизвольные (типа доверительного управления в коммунальном хозяйстве), но по-человечески мне жаль ухода Валерия Рощупкина, который, с моей точки зрения был современным, интеллигентным мэром. Я не забыл, что когда у городской администрации были нормальные отношения с областной, мы занимали очень хорошие места по отношению к другим городам, получали призы по благоустройству. Что будет дальше – сказать сложно. Это будет зависеть от того, кто будет избран новым мэром, а так же от того, как у него сложатся отношения с “областью”. Реальные финансы сейчас в областном и в федеральном бюджетах, поэтому, от того, как сложатся эти отношения, зависит очень и очень многое. Я знаю кандидатов в мэры, я знаю даже того кандидата, который сейчас кандидатом не является, но мог бы консолидировать значительные слои населения и политические элиты. Но это прогноз будущего, и позвольте мне сохранить тайну на этот счет. Если говорить о политических пожеланиях, то я бы хотел пожелать жителям города правильного выбора при предстоящем голосовании за мэра города Омска.
Что касается страны. Да, по всей вероятности, мы прошли самую низшую точку экономического кризиса, но еще не факт, что мы прошли самый трудный период с точки зрения других катастроф. Технологические катастрофы – это факт. Боюсь, что война в Чечне будет продолжаться достаточно много лет. Боюсь, что мы будем иметь очень сложные проблемы с новой американской администрацией по поводу стратегической оборонной инициативы и системы противоракетной обороны. К сожалению, по прогнозам специалистов, мы являемся, чуть ли не последней страной, где ожидается эпидемия СПИДа, вы знаете, что за прошедший год количество инфицированных увеличилось в 2 раза, и на следующий год прогноз – самый неблагоприятный. К сожалению, нам предстоит довольно длительная борьба за обретение утраченного статуса сверхдержавы. Таковы ближайшие прогнозы.
Что касается прогнозов долгосрочных, я вполне понимаю Россию умом, но приходится больше верить, помните, как у Тютчева. Что касается прогноза для мира в целом, то, стоя на пороге третьего тысячелетия, мое глубокое убеждение в следующем: либо мир наш станет более социальным и справедливым, либо он будет делать шаги навстречу своей собственной гибели. Мы не забыли так называемый парадокс Ферми, сформулированный знаменитым итало-американским ядерщиком, который заключается в том, что с точки зрения всех расчетов, в космосе должно быть множество цивилизаций, но мы никак не можем обнаружить их следы. Это одно из объяснений того, что технологические цивилизации склонны к самоуничтожению. Мы не забыли прогнозы других ученых, по которым, если сравнивать темпы научно-технического прогресса с темпами социально-нравственного прогресса человечества, то притом, что социально-нравственный прогресс потихоньку происходит, разрыв между ним и техническим прогрессом все более увеличивается. Возникают огромные “ножницы”. Если человечество не сумеет сократить эти “ножницы” в 21 веке, то оно обречено на то, что прогнозы “Римского клуба” сбудутся. Нам очень хочется надеяться на лучшее. В преддверии третьего тысячелетия, человек всегда жив надеждой. Позвольте поздравить вас с наступающим Новым годом, пожелать нам всем, чтобы сбылись только самые лучшие прогнозы.