. Москва. МГУ. Внеочередной съезд Российского союза ректоров
Смолин О.Н. Уважаемый съезд, уважаемый президиум!
Пять лет назад, выступая в этом зале, я начал с известной шутки: не так страшен кризис, как антикризисные меры. Шутка во многом подтвердилась. Сейчас мы, к сожалению, опять находимся в сложной ситуации, Дмитрий Медведев говорит, что положение в экономике «кисляк», но я хотел бы оптимистически заметить, что во всех кризисных ситуациях Российский союз ректоров и его лидер, Виктор Антонович Садовничий, сыграли, без преувеличения, выдающуюся роль в защите нашего образования. Очень хочется надеяться, коллеги, что и дальше вы будете играть такую же роль и с тем же лидером.
Теперь несколько слов вот о чем. Со времен Гегеля было известно, что средства бывают важнее цели. Еще опаснее, когда цели подменяются в процессе реализации. Вот пять примеров на тему «Цели и средства».
Пример первый, уважаемые коллеги. Нами поставлена правильная цель – усиление государственного регулирования в системе образования. Однако на практике я вижу колоссальнейшую бюрократизацию образовательной системы. Председатель Общественного совета при Минобрнауки Евгений Ямбург говорит, что школа все больше превращается в место, где дети и педагоги мешают администрации работать с документами.
От знакомого ректора я слышу, что в 90-х годах вуз работал без юриста, а сейчас не справляется целое юридическое управление. А мой друг, директор школы, который работал прежде и теперь, утверждает, что бумагооборот вырос, примерно, в сто раз.
Увы, коллеги, недавно Государственная Дума приняла очередной закон о независимой оценке качества образовательных услуг. Готовьтесь, это помимо лицензирования, аккредитации, контроля, мониторинга, проверок Пожнадзора, проверок Роспотребнадзора и так далее, и так далее, у вас ещё будет независимая оценка качества.
Моё предложение – создать совместно Министерству, Союзу ректоров, парламентским комитетам группу по дебюрократизации образовательного законодательства и его упрощению.
Вторая абсолютно правильная цель – это качество образования, уважаемые коллеги. Однако, на мой взгляд, в процессе её реализации произошла подмена. Вопрос о качестве подменен вопросом о закрытии одной трети вузов. Я берусь утверждать, вопреки прозвучавшему здесь мнению, на мой взгляд, эта цель ложная.
Я напомню. Соединенные Штаты Америки создали уже около трех тысяч университетов. Норвегия объявила своей национальной идеей – Норвегия открывает университеты. Неужели нашей национальной целью будет – Россия закрывает университеты?
Да, коллеги, есть вузы и филиалы, которые нужно закрыть. Но вот решение закрыть Калининградский филиал в одном вузе, который дает не юристов, экономистов, который дает 20% для региона специалистов в области высоких технологий, на основании мониторинга.
Вот другой пример. Город Конаково, соответственно, было семь вузовских филиалов, теперь не будет ни одного. При этом остается один колледж. Прокурор с тревогой говорит о том, что он ожидает всплеска преступности, потому что работы нет – непонятно, куда девать молодежь.
Я абсолютно солидарен с Виктором Антоновичем, что рейтинги вещь важная, но молиться о них не следует. Понимаете, когда сравнивают бюджеты российских вузов, например, с Гарвардом, у которого бюджет на уровне целой Российской академии наук, я думаю, что людоедка Эллочка не обязательно должна соревноваться с миллионершей.
Повышение рейтингов должно быть естественным результатом, а не специальным мероприятием – это будет гораздо более правильным.
Далее, уважаемые коллеги. Теперь по поводу средств. Одно из главных средств реализации этой цели – мониторинг. В апреле на Правлении Российского союза ректоров я сформулировал тринадцать предложений. Пять из них совпадали, как не без иронии заметил Виктор Антонович, с предложениями Ярослава Ивановича Кузьминова. Но если два представителя таких разных политических направлений, как Смолин и Кузьминов, предлагают примерно одно и то же, это ж явно не политические предложения, это явно профессиональные предложения. К сожалению, ни одно из них не было принято. Как не были учтены и рекомендации парламентских слушаний, которые мы специально проводили по мониторингу вузов.
Я воспроизведу только некоторые предложения, уважаемые коллеги.
Первое. Дмитрий Викторович с этим соглашался. Применять критерии балла ЕГЭ только по группам вузов и не региональным, а профессионально.
Второе. Конечно, страдают несовершенством науковедческие критерии, наукометрические, но измерять науку в рублях – это за пределами всякого смысла.
Обязательно учитывать социальную миссию вузов. Вузы, которые учат инвалидов и детей-сирот, детей из числа малых народов Севера и так далее, они оказываются заведомо в проигрышном положении.
Обязательно учитывать фактор электронного обучения. Зачем московскому вузу 14 кв. метров на студента из Владивостока? Понять этого невозможно, уважаемые коллеги.
Да, мы абсолютно солидарны с тем, что нужно требовать равных образовательных, подчеркиваю, образовательных результатов государственных и негосударственных вузов. Качество образования должно быть на одном уровне. Но как можно требовать одинаковых финансовых и экономических результатов, когда одним государство деньги дает, а другим — нет; одним даёт здания, другим — нет; одним возвращает часть налогов, другим – нет. Мы считаем, негосударственные вузы должны иметь особое положение.
Ну и конечно, коллеги, надо отказаться от существующего принципа подведения итогов. Понимаете, что происходит? С каждым мониторингом отсекаются вузы с так называемыми признаками неэффективности, затем, соответственно, из оставшихся вузов высчитываются средние показатели, и так мы придем к тому, что у нас вообще не останется в стране эффективных вузов.
Кстати, по оценкам Владимира Алексеевича Зернова, которому, конечно, правильно было бы дать слово, наверно, половина ведущих вузов в мире – это вузы, по нашим критериям, неэффективные.
Третья правильная цель – это независимая оценка качества образования. Цель была подменена Единым государственным экзаменом с тестоподобными заданиями. Я рад слышать от своих вчерашних оппонентов, что ЕГЭ не учит детей читать, писать и говорить. Думаю, что по гуманитарным предметам не очень учит и думать, но самое интересное вот что.
Мне всегда приятно поддержать, когда могу, министра образования и науки. Я поддерживаю предложение исключить тестоподобные задания из ЕГЭ, ввести элементы устного экзамена и вернуть в школу сочинения, но, не без иронии, хочу заметить, что недавно большинство Государственной Думы с подачи правительства отклонило наш законопроект, который содержал эти идеи, уже теперь высказанные министром образования и науки.
Четвертая позиция – это развитие электронного обучения. Недавно в Думе были специальные парламентские слушания. Эта задача задана Законом об образовании. Это вопрос национальной безопасности.
Здесь мы говорили – в мире происходит отчаянная борьба за человеческий капитал.
Недавно, встречаясь с Дмитрием Олеговичем Рогозиным, я начал с того, что он, наверно, знает и без меня. Полтора века назад мы проиграли крымскую войну. Имея большое население, патриотическую армию, прекрасных полководцев типа Нахимова и Истомина, может быть, лучшего в мире солдата, проиграли по технологической отсталости.
Вопрос электронного обучения прямо связан с сохранением передовых технологических позиций для нашей страны. Закон об образовании дает достаточные возможности для его развития. Подзаконные акты ставят наши вузы, которые этим занимаются, в проигрышное положение, по сравнению с конкурентами. Мы искусственно загоняем наших студентов на ту же самую Courser(у), а через неё развиваем человеческий потенциал там, у них, а не здесь, у нас.
Наше предложение. Мы предлагаем создать совместную рабочую группу Экспертного совета Комитета Государственной Думы, Министерства образования и науки, Российского союза ректоров и, соответственно, Рособрнадзора для проработки законодательства. Не надо ставить свои вузы в проигрышное положение.
Пятое и последнее. Абсолютно правильная цель – повышение заработной платы. Я имею в виду майские указы президента. Абсолютно правильная по многим причинам, в том числе потому, что, согласно американскому исследованию, заработная плата российского профессора из 28 исследованных стран оказалась на 27-ом месте. Его зарплата ниже, чем в Нигерии и Эфиопии.
Александр Борисович Повалко, выступая на комитете, сказал, что примерно 50% указов выполняются за счет федерального бюджета, а 50% — за счет собственных средств вузов. Бюджет 2014-2016 годов это не подтверждает. Как справедливо говорил Вячеслав Алексеевич, рост расходов на высшее образование там ниже инфляции, примерно в 2 раза. Ректоры говорят, что большую часть указов приходится исполнять за счет собственных средств. Счетная палата тоже говорит, что бюджет этого не позволяет.
Наше предложение. Хотя бы на 80% обеспечить исполнение указов президента за счет федерального бюджета. Уж 20%, может быть, как-то найдут российские вузы.
И последнее, уважаемые коллеги. Все мы помним знаменитую фразу: знание – сила. Но есть ещё более глубокая фраза, из древнего Евангелия: знание – свобода. Я очень хочу надеяться, что совместными усилиями всех сил, заинтересованных в развитии нашего образования, в особенности Российского союза ректоров во главе с его президентом Виктором Садовничим, мы сможем сделать наше образование более свободным и более социальным.
Спасибо.