В Узбекистане намерены ввести административную и уголовную ответственность за возложение на учителя не свойственных ему обязанностей.
«Учитель сегодня – прислуга на мероприятиях хакимов (начальников. – Ред.), бесплатный сотрудник, собирающий по домам статистику, садовник, уборщица, официант, обслуживающий приезжающие в школу комиссии, “массовки”, заполняющей пустые залы на скучных мероприятиях. Пришло время изменить это. Как говорит наш президент, решение всех проблем – в образовании. И его столп – учитель и ещё раз учитель! Мы должны построить такое общество, в котором и ценность, и достоинство учителя должны быть высокими!» – пояснила в одном из своих выступлений завсектором по коммуникациям и информационной политике исполнительного аппарата администрации президента Узбекистана Саида Мирзиёева.
А стоит ли российскому парламенту принять аналогичный закон?
Идея избавить учителя от не свойственных ему обязанностей совершенно правильная. Всё дело в том, что такое «не свойственные». Например, в своё время, когда строилась новая школа для ребят с нарушениями зрения в городе Омске, мы, дети, помогали выполнять работы по строительству. Потом мы своими силами вскопали пришкольный участок, посадили деревья, растения, копали траншеи и ямы для деревьев, как могли, сажали, поливали и так далее. Я не вижу в этом нарушения наших прав. Я думаю, что это нормальное трудовое воспитание.
Учителя были с нами. Это свойственно или не свойственно педагогам? С точки зрения учебного процесса – нет, с точки зрения воспитательной работы – наверное, да.
Я неоднократно наблюдал, как работали ребята вместе с педагогами на строительстве зданий в знаменитой школе Щетинина, и даже сам заложил один из кирпичей в одно из этих зданий. Я напомню, что Макаренко говорил когда-то, что ему не нужны 20 учителей за нищую зарплату, лучше 10 за нормальную. Поэтому, если совместные работы связаны с воспитательным процессом, на мой взгляд, это нормально.
Совершенно другое дело, когда учителя почти всегда заставляют быть членом избирательной комиссии. Что ещё хуже, иногда принуждают фальсифицировать результаты выборов.
Я хорошо помню, как в 2011 году мой помощник, отнюдь не политический оппозиционер или храбрец, пришёл на выборы в одну из московских школ в качестве члена избирательной комиссии с совещательным голосом, и, когда собрались начинать голосование, напомнил, что по инструкции положено вскрыть урну для бюллетеней (чтобы показать, что на данный момент в ней ничего нет). Оказалось, что там было около 300 бюллетеней в пользу одной из партий. Причём, когда он вынул эту пачку из избирательной урны, директор школы упала в обморок, а учителя, бросившиеся ей на помощь, совершенно случайно вырвали пачку бумаг из рук моего помощника. Попытки обратиться в полицию ничего не дали. Моё обращение в прокуратуру – тоже, потому что мне ответили, что мой помощник пытался выдать чистый лист за избирательные бюллетени. Тогда я попросил прокурора Москвы проверить нормальность тех, кто проводил проверку, ибо нормальный человек не может выдавать чистые листы за избирательные бюллетени. Это только один пример, но на самом деле их гораздо больше.
Поэтому мы должны отличать обязанности, действительно не имеющие отношения к педагогической работе, от функционала, связанного с воспитанием детей.
Например, идти с детьми в турпоход – это обязанность учителя? Наши учителя с нами, незрячими детьми, в турпоход ходили и не считали это нарушением их функционала, и, как я понимаю, даже не просили за это дополнительных денег. Это одна ситуация. Совершенно другая ситуация, когда учителя превращают в обслуживающий персонал. Поэтому, если будет правильная трактовка того, что такое «не свойственные педагогам обязанности», то эту идею было бы правильно воплотить в законопроект.
