декабрь
Сегодня мы продолжаем разговор с депутатом Госдумы, Первым заместителем председателя Комитета по образованию и науке, нашим земляком Олегом Николаевичем Смолиным о проблемах студенчества.
– Экономический рост, который Россия переживает с 1999 года, несколько смягчил ситуацию с трудоустройством в стране вообще и молодежи в особенности. Если в конце 90-х годов, по оценкам международной организации труда, безработица доходила до 15% — 20%, то сейчас – около 6% — 8%. В мировой практике более-менее допустимым считается 4% — 5% безработицы в условиях города. В социально-ориентированных государствах Европы, скандинавских странах, допустимое содержание безработицы – в пределах 2%.
До сих пор в обществе продолжаются дискуссии. Одни полагают, что высокий уровень социальных гарантий несовместим с конкурентоспособностью экономики, что он, грубо говоря, развращает население и не позволяет ему эффективно работать. Другие уверены, что современная рабочая сила — это достаточно дорогой и качественный ресурс, обеспеченный социальными гарантиями, а в доказательство приводят простую статистику. Недавно были опубликованы очередные рейтинги экономик. Американская экономика, считавшаяся самой сильной в мире, по конкурентоспособности занимает пятое место. Первые три места – у государств Скандинавии (Швеция, Норвегия, Финляндия). Мы переходим к другому этапу развития общества, когда за счет человека экономику развивать, к счастью, становится все труднее. И в дальнейшем должен реализовываться лозунг – «Экономика для человека, а не за счет человека».
Что же касается безработицы среди молодежи, то она выше, чем среди работающего населения, а это значит, что российские власти должны принимать специальные меры, которые повышали бы уровень занятости молодых людей.
– Но ситуация с временной занятостью складывается достаточно неплохо: возрождаются студенческие отряды, открылась школа вожатского мастерства и т. д. На Ваш взгляд, насколько эти меры эффективны?
– Безусловно, эти меры надо приветствовать, как любые меры, которые помогают решению проблемы. Кстати, в индустриально-развитых странах мира студентам стараются помочь с трудоустройством на условиях временной занятости. Конечно, это не всегда от хорошей жизни. Мы предпочли бы, чтобы студент учился непрерывно, но, скажем, в Нью-Йоркском городском университете многим ребятам (хотя это демократический вуз, и учатся там люди из семей с небольшими доходами), приходится действовать по принципу «землю попашем – попишем стихи». Годик поучился, деньги кончились – пошел, какое-то время поработал. Заработал на дальнейшую учебу – продолжил образование. Конечно, это не идеальный пример для подражания, но если уж мы взялись использовать ту самую рыночную экономику, то должны понять, что и такие формы тоже возможны.
– По статистике, около 50% выпускников не работают по специальности, а устраиваются туда, куда их могут принять без опыта работы. Есть ли выход из этого замкнутого круга?
– Да, многие бывшие студенты работают не в соответствии с полученной специальностью, но очень часто это бывает связано с полученной профессией. Отсюда ряд проблем. Во-первых, существуют государственные задания: по каждой специальности дается определенное количество бюджетных мест, и не всегда эти госзадания точно совпадают с тем, что требует рынок труда. Другая сторона дела – это, конечно, политика заработной платы. Если учителя, медицинские работники, работники культуры, сельского хозяйства не идут работать по специальности, то виноваты в данном случае не ребята, а государство.
Мы ведь любим говорить, что у нас информационное общество, и мы будем развивать человеческий потенциал, даже министр финансов у нас научился выговаривать формулу “инвестиции в человека”. Прекрасная формула, двумя руками поддерживаю, но при этом он же, министр финансов, говорит, что мы уже почти достигли уровня зарплаты советского периода и поэтому повышать ее особенно не собираемся. Удивительная вещь: министр финансов, который считает себя рыночником, критикует советский период, но говорит, что выше советского уровня зарплату интеллигенции поднимать не надо. На самом деле он ошибается, потому как, учитывая рост цен не по 400 товарам и услугам, как делает правительство, а по 31 виду, которыми каждый человек пользуется постоянно, то цены возросли бы, по меньшей мере, в сто раз по сравнению с советским периодом. А посему начинающий учитель должен получать за ставку десять тысяч. Это же касается и врачей, и работников культуры. Нельзя требовать от людей работы по специальности, если государство отказывается прилично ее оплачивать. У нас часто говорят: надо заставить платить за полученное образование тех, кто отказывается работать по профессии. А я считаю, надо предложить государству установить нормальную зарплату, а потом уже что-то требовать от народа.
– Сегодня принято говорить о падении престижа простых рабочих специальностей. И даже если молодой человек получил хорошее образование, он не пойдет работать, к примеру, слесарем. Как вы считаете, стоит ли менять мировоззрение, и если да, то как?
– Как ни странно, но наш взгляд на данные профессии – это наследие даже не советского и не досоветского периода, а феодального прошлого. Когда-то Николай Алексеевич Некрасов написал такие строки, говорящие об отношении к труду российского чиновника: «У нас чиновник плохенький и тот полов не выметет, не станет печь топить». Такое пренебрежительное отношение к физическому труду досталось нам от времен 19 века. В советский период считалось, что как только у нас появится рыночная экономика, люди перестанут обращать внимание на то, как они зарабатывают деньги, лозунгом будет «деньги не пахнут». Но просчитались тогда наши власти – пренебрежение сохранилось, и я думаю, что стоит менять наше мировоззрение, потому как физический труд высокой квалификации ничем не хуже труда умственного. Более того, рабочие профессии тоже требуют высшего образования, и если даже ты работаешь за станком, от тебя требуется не только высокая ручная квалификация, но и высокий уровень общего образования. Это очень важно, и, думаю, эта тенденция будет продолжаться, хотя никакая информационная цивилизация не избавит нас от простого физического труда. К этому надо быть готовыми.
Безусловно, уровень заработной платы, социальной гарантии в России занижен. Напоминаю, что минимальная оплата труда сегодня составляет 1100 рублей. С первого сентября будущего года планируется ее увеличить до 1400 рублей, хотя в Европе тоже тысяча, но европейских рублей.
Я хочу напомнить, что в бюджете страны на 2007 год доля социальных расходов составляет 16%(!). Средний мировой уровень – а это не только Европа, но и Африка, Латинская Америка, Южная Азия – 22%.
Поэтому, с одной стороны, нужно повышать заработную плату, чтобы не было принципа: мы делаем вид, что вам платим, а вы делаете вид, что работаете. С другой стороны, необходимо объяснять людям: заработок – это плата за работу, а не просто так.
Беседовала Мария Бубенко
Опубликовано: газета «Класс». — 2006. — декабрь. — № 22. — C. 2-3.