Февраль
19 января Госдума на очередном закрытом заседании слушала министра обороны Сергея Иванова. Стоит заметить: за почти 15 лет работы в Парламенте ни на одном закрытом заседании не слышал ничего такого, о чем предварительно не прочел бы в газетах. Но в данном случае было иначе: самую что ни на есть сенсационную информацию министр сообщил именно на закрытом заседании. Полагаю, именно для того, чтобы организовать ее “утечку”. И информация, естественно, “утекла”. Сенсация более чем оптимистична: отсрочки надо сокращать, но студентов призывать в солдаты не будут.
Это именно сенсация, поскольку все предыдущие “утечки” информации из властных структур (организованные и неорганизованные) говорили об обратном. Достоверно знаю, как говорят, из источников, заслуживающих доверия, что в администрации Президента прорабатывалась версия “забривания лбов” всем парням, по результатам ЕГЭ прошедшим в вузы и имеющим необходимые показатели состояния здоровья. Иначе говоря, современный принцип: “сначала образование, а затем служба” должен был смениться прямо противоположным: “сначала служба, затем образование”. В разных вариациях на ту же тему неоднократно высказывались представители “Единой России” в думском Комитете по обороне и даже сами пытались инициировать соответствующие законопроекты. Как известно, что у власти на уме, то у ее партии на языке.
“Озвученная” министром обороны сенсация настолько оптимистична, что невольно вызывает сомнения, особенно в свете его же собственных высказываний и планов Правительства, в очередной раз намеренного “до основания” реформировать отечественную систему образования. Так, по заявлению министра, 30% российских парней по состоянию здоровья вообще не пригодны к службе. Призывается же в настоящее время около 9,5% юношей соответствующей возрастной когорты. Понятно, что если сокращать срок службы с двух лет до года, придется призывать 19%, а с учетом правонарушителей, неграмотных и т.п., как сказал министр, около 25%. Учитывая многочисленные заявления руководителей образования федерального уровня на тему о том, что в ближайшие годы количество выпускников школы сравняется с числом учебных мест на первых курсах вузов, решение такой задачи при сохранении отсрочек выглядит весьма проблематичным. Впрочем, министр не утверждал, что будут сохранены все отсрочки для студентов, или отсрочки для всех студентов.
С учетом этого обстоятельства возможны следующие версии пополнения солдатского контингента, согласно кулуарной информации прорабатываемые в Минобороны или администрации Президента:
- призыв учащихся ПТУ;
- призыв студентов ссузов;
- призыв студентов негосударственных вузов;
- призыв студентов всех вузов, кроме федеральных (напомню, что после 2006 года предполагается передача большей части высших учебных заведений в регионы);
- различные сочетания этих вариантов в зависимости от потребности в количестве призывников и силы сопротивления в обществе.
Впрочем, об одном “секвестре” министр обороны объявил сам: это грядущее сокращение военных кафедр в вузах. По словам С. Иванова, их количество в настоящее время превысило показатели советского периода, служат из числа их выпускников всего 15%, а сами военные кафедры в ряде случаев вводятся для того, чтобы повысить “взяткоемкость” вступительных экзаменов в вуз. Параллельно сокращению числа военных кафедр министр предложил систему контрактов со студентами, которые будут на них обучаться по принципу: бюджетное место в обмен на определенный срок службы после окончания вуза.
Напомню: сохранением действующей системы отсрочек от призыва студенты, учащиеся ПТУ и старшие школьники обязаны российскому Парламенту. Не все знают, что “загадочный” Борис Ельцин, перед вторыми президентскими выборами объявивший в стране переход с 2000 года к профессиональной армии, незадолго до этого внес в Госдуму законопроект, предусматривавший призыв студентов в солдаты из всех вузов, за исключением тех, которые сам же Президент и установит специальным указом. Тогда II “прокоммунистическая” Дума студентов защитила. С тех пор аналогичные законопроекты появлялись не раз, но во всех случаях их удавалось либо заблокировать, либо исправить. Хорошо помню, каких это стоило затрат труда и нервов.
Позволю себе заметить, что отношусь к числу государственников и, следовательно, не противников армии, но сторонников ее укрепления. Хорошо знаю: если бы не остатки нашего оборонного потенциала, с Россией уже могло бы произойти то же самое, что с Югославией или Ираком, тем более что поведение наших военных в Чечне немногим отличается от поведения сербов в Косово. Однако глубоко убежден: во-первых, образование – столь же важный фактор национальной безопасности России, как и армия; во-вторых, современной армии требуется не “пушечное мясо”, но зрелые и подготовленные воины, способные освоить новейшее оружие и военно-технические средства.
Окажется ли предполагаемое сокращение числа отсрочек от призыва достаточно эффективной мерой? Не уверен. Скорее всего, при данном положении в армии, где число погибших от самоубийств превышает потери в Чечне, родители и молодежь, утратив одни основания уклониться от службы, станут искать другие, наиболее вероятно, медицинские. Таких историй немало и сейчас: один парень, кандидат в мастера спорта, глотает какую-то гадость, чтобы при анализе имитировать язву желудка; другой, чтобы не служить, соглашается даже на диагноз “шизофрения” и т.п. Думаю, среди упомянутых министром обороны 30% непригодных к службе доля таких случаев весьма существенна, а при сокращении отсрочек по мотивам образования будет расти. Так не лучше ли сосредоточить усилия на создании в армии человеческих условий, материальных стимулов и на патриотическом воспитании? Это и есть путь к укреплению нашей национальной безопасности, включая обе ее главные составляющие: армию и образование.
Опубликовано: Вечерний Омск. — 2005. — 9 февраля. — № 10. — С. 2.