Апрель
В последнее время в России очень активно обсуждается вопрос о необходимости присоединения к Болонской декларации, которая предполагает унификацию системы образования в странах Европы. Первоначально, в 1999 году она была подписана 29-ю государствами. Постепенно присоединяются всё новые и новые страны. В России уже обозначились и сторонники максимально быстрого присоединения к декларации (прежде всего, политики с либеральной ориентацией), и те, кто занимает осторожную позицию, включая центристов (например, профильный Комитет Совета Федерации, Президент Российского союза ректоров) и левый фланг образовательной политики.
В чем суть споров, и какие “плюсы” и “минусы” подписания Россией Болонской декларации можно назвать уже сейчас? С моей точки зрения, формальный счет “плюсов” и “минусов” оказывается 3:3.
Первый “плюс” в том, что если Россия присоединится к декларации, у нее увеличатся возможности экспорта своих образовательных услуг. Образование у нас достаточно качественное и, по сравнению с Европой и Америкой, весьма дешевое. Подписав декларацию, то есть признав однотипность высших учебных заведений в наших странах, мы сможем обучать или хотя бы претендовать на обучение студентов из европейских стран. Сколько студентов захочет получить наше образование, уже другой вопрос.
Вторым “плюсом” назвал бы введение в системе высшего образования системы кредитов, или системы перезачета единиц трудоемкости. Во многих европейских вузах существует учет успеваемости, состоящий из оценки различных курсов по уровню трудоемкости их усвоения: каждому курсу присваивается определенное количество баллов, и студент при их подсчете считается окончившим семестр, триместр или учебный год. При этом баллы можно набирать в разных учебных заведениях, и даже не будучи официально студентом вуза. Это повышает академическую мобильность, но в российском законодательстве подобная система не предусмотрена. Если мы присоединимся к Болонской декларации, придется пересматривать положения Закона о высшем образовании.
Третий — расширение возможностей выпускников наших вузов работать в странах Европы. Выпускник сможет уезжать на заработки с «конвертируемым» дипломом и обеспечивать себе достойную жизнь.
Перейдем к “минусам”.
Европейская Болонская декларация предполагает введение двухступенчатой системы высшего образования – бакалавриата и магистратуры. В действующем Федеральном Законе “О высшем и послевузовском профессиональном образовании” это предусмотрено. Однако наряду с другой возможностью: освоения программы непрерывно, а не по ступеням. Сейчас у учебного заведения есть две стратегии. Вуз вправе выбрать либо версию “четырехлетний бакалавриат + двухлетняя магистратура”, либо традиционную для нас пятилетнюю подготовку специалиста. Однако, по европейским меркам, готовить бакалавра нужно за три года, а магистра – за год-два. Нетрудно посчитать, что количество лет обучения по сравнению с существующей российской практикой уменьшается.
Система бакалавриата насаждалась в стране в начале-середине 1990-х годов, но по-настоящему не прижилась. Одна из причин в том, что не все работодатели готовы принимать к себе обладателей таких дипломов. Это, конечно, связано не только с качеством степени, но и с общей ситуацией на рынке труда. И все-таки факт показательный: количество трудоустроенных бакалавров во второй половине 90-х годов снизилось с более 50 % до менее 20 %.
Если мы возьмем выпуск российских вузов 2002 года, то окажется, что бакалавров и магистров вместе выпущено около 55 тысяч, а специалистов – почти 600 тысяч. Многие вузы выступают против перехода на двухступенчатую систему обучения, поскольку она неприемлема для подготовки студентов по ряду специальностей. К примеру, категорически против высказались медицинские вузы.
Надо иметь в виду, что в Европе, как правило, имеется специальная система дообучения выпускников, имеющих диплом бакалавра. Этот диплом дает достаточно широкое образование без настоящей специализации. За границей она осуществляется прямо в фирмах. В России же аналогичные структуры найдутся с трудом.
Следующий “минус” – соотношение национальных и международных традиций. Болонская декларация предусматривает, что присоединившиеся к ней страны должны строить свое образование в соответствии с европейской традицией. Я уверен, что Россия – страна европейская: мы часть этой культуры. Но у нас накоплен свой, весьма интересный, опыт. Многие международные организации признают, что качество образования, особенно по естественно-научным дисциплинам, в России значительно выше, чем в Европе. Неслучайно американская “Силиконовая долина” говорит по-русски, корейски и индийски. Неслучайно еще в советский период более 70% потребности США в математиках реализовалось за счет эмигрантов из Советского Союза. Неслучайно некоторые конференции в Штатах по ядерной энергетике проводятся на русском языке.
Считаю, что работа по принятию Болонской декларации не должна становиться улицей с односторонним движением. В тех случаях, когда качество образования в России выше среднеевропейского уровня, мы должны не только принимать общие условия, но и выставлять собственные.
Третий “минус” – явная угроза нарастания «утечки умов». Не секрет, что статус высококвалифицированного специалиста и его зарплата в России и Европе качественно различны. Начинающий учитель в России получает около 35 долларов, в Европе – 2000. Аналогичная ситуация с научными работниками: если в России среди профессиональных отрядов они занимают четвертое место снизу по оплате труда, то европейские ученые – высокооплачиваемая категория людей, при том, что интенсивность их труда ниже. С точки зрения государства, «утечка кадров» – конечно, “минус”. И в отсутствие Болонской декларации только в первой половине 1990-х годов из страны уехало 80000 российских ученых. Прямые потери государства при этом составили 60 млрд. долларов (в те времена – несколько годовых бюджетов России).
Подведу итог. Ситуация с Болонской декларацией аналогична ситуации со Всемирной торговой организацией. Мы ввязались в рыночную экономику и, рано или поздно, присоединиться к Болонскому процессу придется. Но при двух условиях. Первое – “утром деньги, вечером стулья”: сначала повышение статуса интеллигенции в России, затем – Болонский процесс. Второе — при переговорах о подписании декларации российская сторона должна «выговорить» себе целый ряд дополнительных условий для сохранения высокого качества отечественного образования.
Мы должны думать не только об интеграции в европейское образование, а о защите страны и своей системы образования.
Опубликовано: Управление школой. — 2003. — № 14. — С. 4.