. Москва, Совет Федерации
Уважаемые коллеги, я думаю, большинству присутствующих положение с реализацией конституционного права на образование более или менее понятно, поэтому я, наверное, не избегну некоторых повторов.
Начну с того, что положение с правами человека в области образования пока еще лучше, чем во многих других областях, но значительно хуже, чем часто представляют в официальных документах, в официальных докладах представители российского Правительства (при всем к нему уважении).
Почему лучше? Потому что, действительно, в других областях с правами человека положение стало просто катастрофическим. Я не будут говорить о праве на труд без права на зарплату, о праве на жилье при сокращении его строительства примерно в два раза, о праве на жизнь при резком сокращении продолжительности жизни. Вы знаете, что в России, пожалуй, крупнейшая демографическая катастрофа в мирное время в мировой истории. Может быть, только голод на Украине 1933 года по сокращению продолжительности жизни сопоставим с тем, что мы сейчас имеем. Я не буду говорить о том, что личное право граждан на тайну переписки, телефонных переговоров превращается в то, что даже телефоны депутатов Государственной Думы прослушиваются во многих случаях. На этом фоне в области образования положение выглядит лучше.
Здесь уже об этом говорили. Закрытие детских садов, довольно массовое, привело к тому, что значительная часть детей к школе оказалась неподготовленной. Теория, согласно которой, если ребенок сидит дома с мамой, он лучше подготовлен к школе, чем, если он ходит в детский садик, не оправдалась.
Что касается закрытия ПТУ, тоже об этом уже достаточно говорили. Пожалуй, только один символический факт. Недавно в Омской области закрыли одно ПТУ, а его здание было передано УВД. Действительно, если мы будем закрывать ПТУ, тогда все больше и больше придется расширять наши правоохранительные органы.
Что касается учебников, об этом тоже шла речь уже. Я только хотел бы обратить внимание в практическом плане на то, что сейчас Всемирный банк выделяет займ нашей стране на нужды образования примерно 70 миллиардов долларов, из них 40 идут на реконструкцию управления, обновление управления гуманитарного образования в высшей школе и только 30 идут на финансирование выпуска учебников или резервный фонд. В принципе депутаты утверждают эти займы. На мой взгляд, распределение должно было быть другим: большую часть надо было отдать на учебники, поскольку в федеральном бюджете нет ни копейки в этом году на федеральный комплект учебников.
То же самое — выпуск детской литературы. По разным показателям, по журналам, газетам и детским книгам сокращение произошло в 3,6 и 20 раз.
Как вообще интерпретировать ситуацию в области образования? На мой взгляд, ее интерпретировать надо так: резко выросло социальное неравенство в области образования, как и в других областях. Действительно, появились элитные школы и я не против элитных школ, но, к сожалению, элитные учебные заведения появляются за счет снижения общего уровня образования в других учебных заведениях.
Напомню, что традиция русской интеллигенции всегда была такой — признание своего долга перед народом, несение просвещения в народ. Такая традиция была с середины прошлого века. В этом смысле, может быть, исчезновение из названия нашего министерства и наших комитетов слов “народное образование” символично. Мы считали, что это некий идеологический штамп прежнего времени, а на самом деле это был некий символ.
Понятно, какие отдаленные результаты мы можем получить. Это отставание от наиболее передовых стран, которые стремятся наращивать образовательный потенциал. Плюс в политическом плане мы можем получить закрытый тип политической элиты, а все политологи прекрасно понимают, что это чревато социальными конфликтами вплоть до новых революций. В этом случае окажется, что лимит на революции Россия еще не исчерпала.
Несколько слов по поводу любимых вопросов российской интеллигенции: куда несет нас рок событий? кто виноват? куда же нам плыть и что делать? С вашего позволения, вопрос о том, кто виноват, я опущу. Для меня он достаточно очевиден. Попытаюсь поговорить о том, что делать.
Очевидно, что значительная часть (не все, но значительная часть) проблем упирается в проблемы финансово-экономические. Совершенно ясно, что нужен другой курс экономической политики, но парламент собственными силами его обеспечить не может. Для этого нужны совместные усилия парламента и исполнительной власти. Вы знаете, что Россия республика не просто президентская, а суперпрезидентская. Тем не менее, я считаю, что парламент и его комитеты должны делать то, что возможно.
В частности, я попытался бы выделить семь основных направлений законодательной работы (число 7 счастливое во многих идеологиях и религиях, вот и у меня направлений получилось 7).
Первое — конституционное законодательство. Не буду повторять критику 43 статьи Конституции, ее сейчас не критикуют только ленивые. Кстати, конституционное право на среднее профессиональное образование не может выполняться в принципе, потому что в 43 статье Конституции написано, что оно должно быть всем бесплатно и без всякого конкурса. Кто это писал, не знаю, но реализовать невозможно.
Известно, что есть вариант внесения изменений в статью Конституции, подготовленный Советом Федерации прошлого созыва, в т.ч. с моим участием, но точно также известно, что решить проблему невозможно простым путем, поскольку эта статья относится к главе о правах человека, а ее могут менять либо Конституционное Собрание, либо референдум.
У меня есть идея своеобразная. Возможно, нам предстоит проводить референдум по поводу союза России и Белоруссии. Предложение мое такое: не выносить на него ничего политического, но вопрос гуманитарного характера, касающийся интересов всех, может быть, новый текст 43 статьи Конституции попытаться вынести на референдум параллельно с референдумом по будущему России и Белоруссии. По крайней мере, как вариант для обсуждения, наверное, это имеет право на существование.
Второе направление законодательства — так называемые “сферные” законы, то есть законы, которые регулируют отдельные сферы образования. Здесь уже говорили о законе о высшем профессиональном образовании, который принят, о других проектах законов, которые сейчас есть. Уже внесены в Государственную Думу проект закона о дополнительном профессиональном образовании, который, видимо, будет называться “О повышении квалификации и переподготовке кадров”. Совместно с Комитетом Совета Федерации мы готовим законопроект более широкий — о дополнительном образовании. Эти законы очень важны, но все-таки, наверно, не самые важные.
Третье направление — так называемые “пусковые” законы или законы механизма. Целый ряд норм базового федерального закона об образовании не может работать до тех пор, пока не будут созданы соответствующие законодательные акты. Например, важнейший вопрос — Федеральная программа развития образования. Правительство ее внесло в 1994 году, первая Государственная Дума, главным образом, по инициативе господина Митюкова не рассматривала этот закон.
Сейчас мы стремимся ускорить этот процесс, между Министерством и думским Комитетом согласован текст для первого чтения, но мы ждем официальной подписи представителя Правительства под новым текстом. Мы обратились к Премьер-министру с просьбой официально внести доработанный текст, чтобы Правительство было субъектом законодательной инициативы, и мы не встретили противодействия со стороны исполнительной власти при проведении этого закона через парламент.
Важный закон характеризуемой группы, который уже принят, работает — закон о выплате пенсий за выплату лет работникам образовательных учреждений. Уважаемые коллеги из Минтруда, наверно, с ним не согласны, но я получаю отзывы из субъектов Федерации, из городов, где говорят, что он позволил существенно закрепить кадры опытных учителей, прежде всего, в общеобразовательной школе.
Закон о стандарте основного общего образования — важный закон из этой серии. Недавно мы совместно с Министерством смотрели этот законопроект. Хочу еще раз подтвердить позицию Комитета: мы за то, чтобы закон о стандарте основного общего образования как можно быстрее принимался, но мы не можем принять законопроект в том варианте, как он был опубликован в печати, поскольку это не закон о стандарте, а закон о том, как нужно принимать стандарт.
Может быть, наиважнейший из законов этого блока — закон о нормативах финансирования образовательных учреждений различных типов и видов. Мы получили “добро” от Министра образования на совместную работу, но пока рабочая группы не “запущена”. Я думаю, что очень правильно было бы, чтобы мы вообще другим законом совместно с комитетом Совета Федерации, совместно с Министерством образования, как можно быстрее подготовили эти нормативы, попытавшись их приурочить к принятию бюджета 1998 года, как это предполагается законом об образовании с 1992 года. Предполагается, но не выполняется.
Четвертое направление — так называемые бифункциональные законы, которые одновременно регулируют и отдельные сферы образования, и “запускают” в действие отдельные механизмы образования. Наиболее важные из них два (они уже принимались парламентом, но отклонены Президентом): о государственной поддержке начального профобразования — там впервые введены нормативы финансирования образовательных учреждений; закон об образовании лиц с ограниченными возможностями здоровья.
Печально, но факт: разрабатывали мы его совместно с двумя министерствами тогдашними. Мария Николаевна Лазутова — один из главных соавторов закона, здесь присутствует. Но получили президентское вето и уже полгода ведутся переговоры с представителем Президента, господином Котенковым по поводу того, чтобы создать рабочую группу и выработать совместный текст. Мы не хотим идти по пути преодоления президентского вето везде, где есть возможность какого-то согласия.
Пятое направление — защита интересов образования в необразовательном законодательстве. Позвольте привести три примера.
Позиция первая — налоговое законодательство. Я не видел трех других частей Налогового кодекса, но первую часть я видел. Там из всех некоммерческих организаций почему-то представлены только религиозные. Я с уважением к ним отношусь, но, если мы примем такой Налоговый кодекс, образовательные учреждения потеряют те сравнительно небольшие льготы при условии реинвестирования в образовательную деятельность, которые сейчас имеют.
Позиция вторая — закон о воинской обязанности и военной службе. Произошло довольно странное: с одной стороны, издан президентский указ о переходе на профессиональную армию, с другой стороны, от имени Президента внесен закон, который ликвидирует отсрочку по военной службе для значительной части обучающихся. Мы сейчас ведем активную работу с Комитетом по обороне Государственной Думы и пока договориться не удалось. Главное в следующем: Комитет не поддерживает позицию президентского законопроекта, согласно которому вузам будет предоставляться право на отсрочку только по списку, утвержденному указом Президента. Я боюсь, что получат отсрочку все московские вузы, некоторые питерские, при всем моем к ним уважении, но очень большие проблемы при отсрочке возникнуть у провинциальных вузов, а это будет наносить удар по праву на образование вне московской части Российской Федерации. Я далек от нынешнего противопоставления столица-нестолица, но, скорее всего, так будет.
Третья позиция очень важная. Вы знаете, что вместе с предприятии приватизирован целый ряд профессионально-технических образовательных учреждений. Причем в некоторых случаях их можно было отсудить, приватизация в некоторых случая проведена незаконно, но пропущены сроки рассмотрения судом этих решений. Может быть, вот в этой части нам тоже надо было поработать с соответствующим законодательством.
Шестое направление — бюджетное законодательство. Я согласен, что на данный момент оно наиважнейшее. Кстати, дополнительно в бюджете 1997 года, по нашим прикидкам, по сравнению с бюджетом 1996 года должно было появиться примерно 5-6 триллионов рублей. 3 триллиона добавлено в раздел “Образования” и примерно 2-3 триллиона должно было быть получено от того, что это “защищенная статья” бюджета. Но уже говорили, питание в первые два месяца текущего года профинансировано на 50 процентов, коммунальные услуги — близко к нулю. Здесь мы прямо опять выходим на экономическую политику, на исполнение бюджета, на то, каким путем мы будем решать наши экономические проблемы. По-моему глубокому убеждению, денег в стране мало, но деньги в стране какие-то есть и можно было при желании их найти.
И, наконец, седьмое направление, — законодательные акты “генерализирующего” типа. Что имеется в виду? Национальная доктрина образования и Образовательный кодекс. Это, наверно, дело будущего, нескольких ближайших лет в лучшем случае.
Проблемы образования средствами самого образования, совершенно очевидно, решить невозможно, но нужно делать, что возможно в нашем положении.
Хочу закончить тем, чего начинал Валерий Васильевич (Сударенков – член Комитета Совета Федерации по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экологии – прим. ред.) — темой о лоббизме. Мне кажется, что нам нужно достаточно четко понимать, что, если мы не позаботимся об интересах образования, за нас этого никто не сделает.
Какие предложения?
Стоило бы приглашать политиков из парламента, из Правительства в образовательные учреждения, которые они когда-то заканчивали, особенно вузы, приглашать их с отчетами об их деятельности на пользу образования. Помогла ли они образованию или была направлена только на передел собственности? — например, один из вопросов, который мог бы быть задан. Если Министерству это не всегда удобно инициировать, может быть, это могли бы сделать Союз ректоров или Ассоциация администраторов образования.
Не снят с повестки дня вопрос о непартийном общественном движении по типу группы давления, направленном на защиту интересов образования.
Уважаемые коллеги, я хочу пожелать успеха нашему общему безнадежному делу, как говорят в России, поскольку это дело будущего, защита нашей нации.
Спасибо за внимание.