. Москва. Государственная Дума
Добрый день, уважаемые коллеги!
Хочу начать с того, что наконец-то мы обсуждаем не вопрос о том, сколько времени учить, а вопрос о том, чему учить. Хотя эти вопросы, конечно, связаны, однако вопрос “чему учить” обладает явным приоритетом.
Мы прекрасно понимаем, что оттого, каким будет стандарт, в перспективе во многом зависит, каких мы получим “на выходе” работников, каких граждан и в значительной степени — каких людей. Не преувеличиваю роль школьного образования в современном информационном обществе, но и недооценивать ее тоже не хочу.
Ценя ваше время, по традиции попытаюсь выстроить свое выступление в классическом стиле: успехи — наряду с недостатками.
Начнем с успехов.
Первое. Безусловно, попытка создания новой версии стандарта сама по себе представляет важное достижение. В этом смысле мы должны сказать “спасибо” коллективу разработчиков и повторить слова Горького: “безумству храбрых поем мы песню”! Безумству храбрых, ибо стандарт – это всегда такой документ, который неизбежно вызывает критику.
Этот стандарт – не первая попытка. Первая была предпринята группой под руководством академика РАО Вадима Семеновича Леднева, которая в свое время, в середине 1990-х годов даже выиграла конкурс. Стандарт этой группы был более традиционным и более сбалансированным, хотя и его критиковали достаточно.
Второе. Думаю, надо отметить как заслугу разработчиков то, что в целом они не поддались нажиму в сторону дефундаментализации образования и сведения его исключительно к функциональной грамотности. А нажим такой есть. Мы слышим часто от политических деятелей заявления типа: “химию учить не надо, в школе она мне не давалась, и из-за этого мне в свое время не дали золотую медаль, а поскольку в жизни она мне больше не пригодилась, из программы ее следует убрать или, по крайней мере, резко сократить”. Такой субъективный подход к содержанию образования, естественно, реализован быть не может. В этом смысле то, что разработчики стремились сохранить фундаментальные основы отечественного образования в целом, — это плюс. Иное дело, что удалось это не везде, а основная часть фундаментальных знаний перенесена в профильную старшую школу.
Что касается недостатков проекта, то мне представляется, их, по меньшей мере, три группы.
Первое. Очень многие говорят о том, что и новый проект перегружен. Мне же кажется, что дело не столько в перегрузке, сколько в искусственной переусложненности. Все мы прекрасно понимаем, что одно и то же содержание образования можно изложить совершенно различным языком. В этом смысле образование может быть как развивающим, когда дети способны понять, о чем идет речь, так и отупляющим, если даже простые вещи детям излагаются на таком языке, который не всегда понимают люди с учеными степенями и званиями. Например, философию можно изложить языком популярной статьи, а можно — языком Гегеля. И при всем уважении к классику философии, полагаю, что если соответствующий учебник обществознания будет изложен языком Гегеля, большинство учеников почувствуют себя тупицами, а про философию будут думать, как в старой присказке, что учить ее — все равно, что ловить черную кошку в темной комнате, заведомо зная, что ее там нет, и при этом временами вскрикивая: “вот она, вот она!”
Думаю, что стандарт страдает явно искусственным усложнением. Я уже приводил на заседании Российской академии образования один пример и позволю себе его повторить. В разделе, посвященном математике, ученикам предлагается различать релевантную и иррелевантную информацию. Для интереса опросил семерых крупных профессиональных математиков с учеными степенями и званиями не ниже кандидата наук (среди них один замминистра, два депутата Государственной Думы, один академик Российской академии образования, два декана и один заведующий кафедрой) — никто из них не знал, что это такое! Когда же они узнавали, что пример взят из школьного стандарта, в лучшем случае удивлялись, а в худшем – веселились.
Уверен, что даже достаточно сложные научные вещи можно изложить нормальным русским языком так, чтобы они были доступны хотя бы родителям с высшим образованием. Ведь стандарт – это документ, который предназначен не только для узких специалистов, но должен быть понятен учителю и, желательно, родителю, который является главным заказчиком для школы, выражаясь рыночным языком.
Второе. Проект стандарт страдает явными попытками ввести в его содержание неапробированные позиции. Стандарт потому и стандарт, что он должен вводить в школу то, что уже апробировано, по крайней мере, в экспериментальном порядке. В проекте же это не соблюдается. Приведу два примера.
Пример первый – компетентностный подход. В определенных пределах и дисциплинах считаю его полезным. Многие специалисты полагают, что компетенция (или компетентность) – это умение применять знания в новой, обычно вне учебной ситуации, а смысл компетентностного подхода заключается в том, чтобы усилить практическую направленность образования, что нам действительно нужно. Точно так же многие специалисты считают, что термин “компетенция” мало что добавляет к традиционному для нашей психологии и педагогики понятию “умение”. Причем на данный момент, насколько могу судить, компетентностный подход более или менее разработан в иностранных языках и информатике, а в других науках наработки в этой области оставляют желать много лучшего. Тем не менее, в стандарт он введен, и мы часто видим неудачные примеры его использования. Один такой пример я вам только что приводил.
Второй пример связан с давно обсуждаемой в нашей стране проблемой образовательных областей и учебных предметов. Набор учебных предметов в основном сформировался в мире к концу ХIХ века. Сформировался он не случайно, но в соответствии с областями реальности и отражающей их структурой наук. Раньше это называлось совокупностью основных форм движения материи. Теперь может называться как-нибудь по-другому. В ХХ веке к этому набору наук добавилась информатика. Кстати, мне представляется, что не следует заменять информатику в школе информационными технологиями, как мы не должны заменять школьную биологию биотехнологиями или агрономией.
Суть продолжающейся дискуссии состоит в том, должны ли мы сохранить в школе систему учебных предметов или можем заменить их образовательными областями и интегрированными курсами. Выскажу собственную точку зрения, быть может, дискуссионную. Мне представляется, что попытка заменить в средней и даже профильной старшей школе учебные предметы образовательными областями может привести к разрушению стандарта.
С одной стороны, хотя и существует, например, биофизика, трудно понять, как можно в рамках школьного курса синтезировать физику и биологию в единый курс. С другой стороны, если образовательные области вытеснят учебные предметы, каждая школа будет интегрировать курсы по-своему, с учетом состава кадров, склонностей учителей и т.п. Это может вызвать очень серьезные проблемы при переходе из одной школы в другую, при сдаче единого экзамена, если он будет введен и вообще поставит под сомнение базовый стандарт образования.
Третье. Еще один недостаток, о котором не могу не сказать, хотя это наверняка вызовет сложную реакцию, заключается в следующем: стандарт в части гуманитарных наук и, в особенности, в отношении истории страдает явным идеологическим “флюсом”. Можно даже сказать, двумя идеологическими “флюсами”: и по линии “почвенничество”- “западничество” – явный “флюс” в сторону “западничества”; и по линии лево — право – явный “флюс” вправо.
Эксперты, внимательно анализировавшие стандарт, пришли к выводу, что зарубежные лидеры, в особенности западные, в стандарте намного симпатичнее, чем отечественные, в особенности советского периода. Последние просто-напросто представлены в отрицательной идеологической окраске.
Результат общего перекоса по этой линии (и, прежде всего, в средствах массовой информации) мы уже имеем, а стандарт может его усилить. Недавно группа социологов во главе с экс-министром образования Евгением Викторовичем Ткаченко провела опрос 25 тысяч детей в системе начального профессионального образования. Среди других, им был задан вопрос о том, в какой стране они хотели бы родиться и жить. Оказалось, что почти 35 процентов этих детей хотели бы родиться и жить не в России, но в какой-нибудь другой стране. И еще 22 процента не определились с ответом на этот вопрос! Недавно Евгений Викторович мне сказал, что заканчивается второе исследование уже не 25, а 50 тысяч детей, причем не только в ПТУ, но и в старшей школе. Первые результаты нового исследования качественно не отличаются от предыдущего. Рискну заявить, что это угроза национальной безопасности не менее опасная, чем терроризм!
Что касается идеологического перекоса по принципу “лево — право”, рискну сказать, что разработчики стандарта в целом руководствовались методологией “Краткого курса истории ВКП(б)” 1938 года, но при этом вывернули эту методологию наизнанку. Они не поднялись до “понимающей социологии” Макса Вебера, который призывал любую эпоху оценивать в контексте ее собственных ценностей. Они не поднялись даже до уровня Стендаля, который еще в ХIХ веке прекрасно понимал, что история революции любого народа пишется двумя цветами – красным и черным!
Если верить тексту стандарта, в России со второй половины ХIХ века есть лишь три направления общественной мысли: либеральное, консервативное и радикальное. Демократического направления, оказывается, вообще не было! Интересно, откуда вообще демократы в России взялись?
Я уже не говорю о том, что такой подход не позволяет различать народничество и марксизм, меньшевизм и большевизм, большевизм и сталинизм. Между тем, серьезные ученые давно показали различия между этими течениями общественной мысли. Почитайте хотя бы Стивена Коэна или других зарубежных исследователей.
Посмотрите, как подаются лидеры советской эпохи. К каждому подзаголовок: парадный портрет и реальность. А что будет, если то же самое сделать с царями. Все знают, что Екатерина Вторая была великая государыня. Но если вы нарисуете ее бытовой портрет, от монашеского образа он будет, мягко говоря, очень далек.
Думаю, что идеология стандарта по истории и, в частности, советской эпохи, должна быть совершенно изменена. Александр Зиновьев совершенно прав: советская эпоха – это высший взлет в истории российской державы. Никогда еще страна наша не была второй промышленной державой мира. Никогда еще она не выигрывала такую войну, как Великая Отечественная. Даже победа над Наполеоном не идет в сравнение с победой над Гитлером хотя бы потому, что Наполеон в целом нес миру новые, капиталистические отношения, а Гитлер — исключительно уничтожение. Но другая часть правды — и это тоже может не понравиться части зала — заключается в том, что советская эпоха была продолжением традиции российской истории, когда достижения державы оплачивались страшной для народа ценой. Тип варварской модернизации хорошо известен России. На мой взгляд, задача как раз и заключается в том, чтобы показать старшеклассникам обе стороны этой проблемы, и объяснить им, что новых варварских модернизаций страна вынести не может. В ХХI веке такую модернизацию страны провести никому не удастся.
Уверен: мы не можем вести патриотическое воспитание, если хоть какая-нибудь эпоха в истории страны будет объявлена “черной дырой”. Без объективной оценки, в том числе и советской эпохи, патриотизм невозможен.
Все много раз слышали, что у нас в стране прошлое непредсказуемо. Хотелось бы, чтобы с принятием стандарта с этой закономерностью, наконец, было покончено и чтобы прошлое России не зависело от того, какой к власти придет президент, кто и какие должности будет занимать в правительстве и в средствах массовой информации.
Позвольте сформулировать несколько выводов.
Мне представляется в целом правильной идеология проекта рекомендаций парламентских слушаний, согласно которой проект стандарта надо расценивать в лучшем случае как экспериментальный, он нуждается в серьезной доработке, а во многих случаях — в принципиальной переработке (например, в математике или истории).
Важно понять, кто и как будет дорабатывать стандарт. При доработке стандарта должны быть учтены две составляющие: общественная и политическая. По аналогии с тем, как это делается на Федеральном координационном совете. При всем уважении к специалистам с учеными степенями и с академическими званиями, уверен, что без учителя стандарта быть не может. С другой стороны в доработке должны принять участие эксперты, представляющие различные политические силы страны.
Кстати, не вижу большой разницы между утверждением стандартов Правительством и Государственной Думой. В Государственной Думе из 450-ти депутатов 12-15 человек профессионально занимаются вопросами образования в профильном комитете. В Правительстве среди четырех десятков его членов профессионально занимается образованием только один министр. Главное в другом: в разработке и принятии стандарта нужно усилить общественное начало. Стандарт – это дело, прежде всего, не чиновников и не депутатов, но самого образовательного сообщества.
Последнее. В Омском государственном педагогическом институте (ныне университете) моим преподавателем истории был Иван Никифорович Новиков – настоящий российский интеллигент. И читал он нам в 1970-е годы историю советской эпохи. При этом нередко повторял: “Историю преподавать нужно так, чтобы через 15 лет не было стыдно!” Перефразируя это высказывание, хочу повторить: стандарт надо принять достаточно быстро, но принять его в таком виде, чтобы через 15 лет стыдно не было.
Спасибо.