. Москва. Государственная Дума
Председательствует председатель Комитета по образованию В.А. Никонов.
Смолин О.Н. Уважаемые коллеги! Уважаемый Вячеслав Алексеевич!
Хотел бы заметить, что, честно говоря, я не знаю, кто из депутатов лоббирует привлечение в Россию иностранных пилотов, я думаю, что, по крайней мере, в этом зале такие отсутствуют.
Больше того, мы в меру наших скромных возможностей пытаемся лоббировать как интересы нашего оборонно-промышленного комплекса, так и интересы нашего высшего образования.
Если можно, перейду сразу к предложениям, которые, как мне кажется, могут, хотя бы частично, найти отражение в наших рекомендациях.
Первое. Когда пару лет назад в Думе мы проводили слушания по инженерному образованию вообще, я позволил себе фразу, что ключевые проблемы инженерного образования находятся вне системы инженерного образования, а именно в отсутствии государственной программы поддержки промышленности. В этом смысле ситуация в оборонно-промышленном комплексе мне кажется более благоприятной, по крайней мере, президенты заявили (сначала один, затем второй) о 20 триллионах рублей, выделяемых на реформирование армии и обеспечение ее современными вооружениями.
Поэтому предложение первое заключается в том, чтобы в рамках модернизации ВПК увеличить долю кадрового сопровождения, я не готов назвать, в каком объёме это нужно сделать, но для меня совершенно очевидно, что без подготовленных кадров железо летать, ездить и так далее не будет.
Предложение второе. Я думаю, начинать решать проблемы подготовки кадров для ВПК необходимо со школы.
Средний балл ЕГЭ по физике сейчас 47, говорят, что более или менее нормально учится студент, который получает 70.
Если не будет отменён стандарт 17 мая 2012 года, который подписал Андрей Фурсенко, будучи министром, и.о. министра образования, который предоставляет возможность выбирать, какие предметы учить, а какие не учить, и можно закончить школу, не изучив ни физики, ни химии, ни биологии, я думаю, что на подготовке кадров для ВПК можно будет поставить крест.
Поэтому, повторяю, наше предложение – специально провести «круглый стол» по поводу этого стандарта. Мы считаем, что это вопрос не только образования, но и национальной безопасности страны.
Третье. Мне кажется, что вузам, которые готовят специалистов для ВПК, нужно дать дополнительные возможности отбора, в частности, дополнительный экзамен сверх Единого государственного экзамена, я бы также развивал специальные классы, технические лицеи при вузах и тому подобное. Потому что не зря говорили, что ситуация с ЕГЭ ориентирует скорее на воспроизведение, на угадывание, чем на развитие творческих способностей, что для инженера очень и очень важно.
Четвёртое. Я был противником введения принудительной бакалавризации всей страны, мы полагали, что закон 1996 года ничем не мешал Болонскому процессу, который предоставлял право вузам выбирать: либо бакалавриат плюс магистратура, либо традиционная для нас подготовка специалистов.
Кстати, пока была свободная конкуренция, бакалавриат плюс магистратура выбирали примерно 10 процентов вузов, остальные – традиционную специальность. Я думаю, что и сейчас это ещё не поздно, поскольку, хочу напомнить, по моему глубокому убеждению, Болонской декларации абсолютно соответствует свободный выбор программ, Болонская декларация предполагает расширение вузовской автономии, а не принудительное введение определённой программы.
Кстати, пользуясь присутствием Александра Сергеевича, у нас очень много вопросов по поводу сокращения спектра специальностей. Говорят, их собирают сократить сразу с 500 до 100. Почему в 5 раз сразу, мне понять трудно, но у меня есть несколько писем по инженерным специальностям с криком буквально: сохраните это, сохраните это.
Потому что, в противном случае, по мнению авторов писем, а это всё люди с большими именами, мы получим угрозу национальной безопасности страны. Я бы предложил ещё раз обсудить тему специальностей при участии специалистов оборонно-промышленного комплекса и оборонных вузов.
Пятое. Тема, связанная с электронным обучением. Вячеслав Алексеевич уже говорил, что бывают проблемы, где мы оказываемся вообще не в теме мировых дискуссий. Одна из них, отчасти, это электронное обучение. Известны ситуации, когда выписывают иностранные станки, но на них мы оказываемся неспособными работать именно из-за недостатка подготовки в области компьютерных технологий. Между тем, в феврале прошлого года принят закон № 11, принят большой закон «Об образовании» № 273. Пока подзаконных актов под это дело не принято. Мы можем утонуть с реализацией этого закона, если подзаконные акты на эту тему не будут приняты вовремя.
Кстати, возвращаясь к школе. Я хочу напомнить, уважаемые коллеги, не потому, что я поклонник непременно только иностранного опыта. Южные корейцы выиграли приз ЮНЕСКО из-за программы «Электронный репетитор». Они к отстающим школьникам прикрепили электронных репетиторов, в результате успеваемость этих отстающих школьников за год поднялась на 40 процентов. Я думаю, может быть, и нам пойти по этому пути в отношении тех специальностей, которые важны для оборонно-промышленного комплекса, в частности физики, математики и некоторых других.
Шестое. Поддержка студентов. Мы все помним прекрасно, что в советский период обычная стипендия составляла порядка 80 процентов от прожиточного минимума, когда я учился, а стипендия в оборонных вузах была выше прожиточного минимума. Значит, я думаю, что если мы хотим улучшить отбор студентов в оборонные вузы, нужно соответственно повышать… И в ссузах, средние специальные учебные заведения, нужно повышать эту стипендию.
Вместе с тем я хотел бы напомнить, что по новому закону «Об образовании» отменены ограничения студентов на оплату общежития. Я знаю ситуацию, есть свои студенты. В тех московских вузах, кто берёт полной мерой за общежитие, плата составляет от 4-х до 7-ми тысяч рублей. Какую бы стипендию мы не вводили, ситуация с общежитием может всё это дело похоронить. Кстати, я бы поддержал идею целевого призыва, которая была здесь озвучена.
Седьмое. Поддержка преподавателей. Значит, коллеги, просто для понимания того, что происходит в провинции. Я профессор в одном гуманитарном сибирском вузе на одну десятую ставки. Моя заработная плата за вычетом налогов 1650 рублей, то есть профессор получает 16500. Но как гуманитарий, я готов был бы подождать, лишь бы только быстрее указ президента в отношении повышения вузовских зарплат и вузовских преподавателей внедрили в первоочередном порядке в оборонные вузы. Ну не к 2018, а хотя бы там к 2015 году; к 2014, может быть, уже и не успеем. Мне кажется, это существенно повлияло бы на ситуацию с отбором и сохранением кадров. Вы знаете прекрасно, что старение кадров имеет катастрофический характер, здесь уже об этом говорили.
Восьмая позиция. Восстановление военных вузов. Идёт частичное восстановление того, что было, не буду выбирать слова, разрушено Анатолием Сердюковым, но я бы ещё и в рекомендации включил положение о том, что, может быть, следовало бы вернуться к практике заводы – ВТУЗы. По этому поводу к нам неоднократно обращались, я думаю, что эта практика, в общем, тоже себя оправдала.
Девятая позиция. Мы понимаем, что падение кадрового потенциала связанно не только с зарплатой, хотя зарплата в 10–12 тысяч для инженера на оборонном предприятии или в 15 тысяч для рабочего, это, конечно, не зарплата, но падение связано… (Микрофон отключен.)
Можно еще буквально 30 секунд? И с проблемами, связанными с информационной поддержкой. Мне кажется, что мы должны обязательно рассмотреть вопрос о поддержке тех теле- радиоканалов, которые занимаются, в том числе, поддержкой оборонно-промышленного комплекса. Как ни странно, вот сейчас про оборонный наш арсенал, про наши оборонные программы говорят совершенно разные станции: «Звезда», что естественно, и «Эхо Москвы», что меня удивляет, но, тем не менее, факт.
Заканчивая, уважаемые коллеги, я хотел бы сказать, что проблема понятно комплексная, и если когда-то Аркадий Райкин говорил: товаровед, обувной отдел, как простой инженер, то очень хотелось бы, чтобы со временем у нас возникла другая пословица: инженер-оборонщик, как простой банкир. Спасибо.