Смолин О.Н. Уважаемые коллеги! Мы продолжаем рассмотрение одного из самых острых, чтобы не сказать самых скандальных вопросов российской образовательной политики. С вашего позволения, я начну с цитаты: «Я всегда был против ЕГЭ. ЕГЭ – это диверсия иностранной державы против нашей системы образования». Угадайте, уважаемые коллеги, кому принадлежат эти слова? Возможно, вы думаете, что Александру Проханову или Геннадию Зюганову. И ошибаетесь. Они принадлежат Юрию Лужкову, одному из лидеров правящей партии.
Я не убеждён насчёт конспирологии, не знаю, является ли это преднамеренной диверсией иностранной державы, но по своим последствиям единый государственный экзамен – это действительно вполне вещь, подходящая под то самое определение, которое ей дал Юрий Михайлович Лужков.
А теперь, уважаемые коллеги, я процитирую вам одного известного американского режиссёра, который оценивает качество американской системы образования, которая, как вы знаете, во многом базируется на ЕГЭ. Цитирую: «Большинство американских газет десятки лет поддерживало республиканскую партию, партию, выступающую за сокращение расходов на образование, а, значит, за то, чтобы американцы превращались в нацию идиотов, которыми легко управлять. И надо сказать, ей это блистательно удалось: у нас сейчас 40 миллионов неграмотных. Если вы сокращаете расходы на образование и выращиваете детей – дебилов, не удивляйтесь (полупристойные вещи я пропускаю из этой цитаты), что, когда они вырастают, они не читают ваших газет, ведь они не умеют читать…» и далее по тексту.
Уважаемые коллеги, а теперь подумайте, есть ли ещё событие в российской образовательной политике, во имя которого было бы создано две верховные комиссии? В прошлом году была создана сначала комиссия при Председателе Совета Федерации Сергее Михайловиче Миронове, и мы знаем её доклад. Кстати, согласно этому докладу, вред от ЕГЭ намного превышает его пользу. А вторая комиссия была создана при Президенте Российской Федерации, я член обеих этих комиссий. Выводы комиссий расходятся: президентская комиссия изначально обсуждала вопрос о том, как слегка улучшить существующую систему ЕГЭ, и на президентской комиссии я позволил себе напомнить цитату из любимого мной английского писателя Олдоса Хаксли, которая формулируется так: «Цель обезьяной задана, лишь средство – человеком». Вот я приглашаю вас поразмышлять не о средствах, а о целях, уважаемые коллеги.
Я вынужден вам напомнить ещё одну цитату из президента, который сказал, что с передовых позиций в образовании мы уже откатились, и чем больше ЕГЭ, тем откатываемся больше. Сомневаетесь, коллеги? Я вам напомню, что в советский период мы входили в тройку наиболее образованных поколений своего времени.
Согласно предпоследнему докладу о человеческом потенциале, не мною написанному, а подготовленному Организацией Объединённых Наций, мы были 26-ми, согласно последнему, – 41-ми.
Что касается системы оценок, известной, как «Пиза», то мы там находимся в третьей и худшей группе вместе с Соединёнными Штатами Америки, если это кого-то может успокоить.
По социологическим опросам, более или менее довольны образованием 38 процентов граждан, недовольны – 49 процентов. Это недавний опрос ВЦИОМ.
Если вы обратитесь к опросу «Левада-центра», вы увидите следующее. С каждым годом уменьшается число людей, которые думают, что сейчас учат лучше, чем раньше и увеличивается число людей, которые думают, что раньше учили лучше. По последним данным, 18 процентов думают, что лучше учат сейчас, а 43 – что лучше учили раньше, когда ЕГЭ, как известно, не было.
Ещё раз напомню, что сериал «Школа», вокруг которого активно ведутся дискуссии, это всего лишь воспоминание о будущем. Это то, что будет с нашей системой образования, если будем делать то же самое, что делаем в настоящее время.
Но ключевой вопрос, уважаемые коллеги, на который бы я хотел получить ответ, заключается в следующем. Если Юрий Михайлович всё-таки прав и это диверсия иностранной державы против российского образования, почему же её поддерживают, как раньше бы сказали, партия и правительство? Почему, несмотря на очевидные провалы, на создание двух комиссий, история эта продолжается?
Кстати, депутаты Мельников и Смолин подготовили Особое мнение по результатам работы президентской комиссии, которые мы готовы представить всем желающим.
Суть моего законопроекта, до которого мы, наконец, дошли, состоит в двух сюжетах.
Первый сюжет очень прост. Исходя из того, что, чем меньше в России будет ЕГЭ, тем лучше для нашего образования, мы предлагаем сделать единый государственный экзамен добровольным.
Мы понимаем, какие аргументы против этого предложения будут сегодня выслушаны здесь, в этом зале.
Во-первых, нам наверняка расскажут про то, что был проведён широкомасштабный эксперимент по введению единого государственного экзамена. Коллеги, действительно эксперимент был широкомасштабным, за что получил наименование «ширмаш». И действительно, отработка так называемых КИМов или контрольно-измерительных материалов, проводилась с привлечением значительного числа образовательных и научных организаций.
Однако я лично знаю людей, которые отказались участвовать в этой отработке, поскольку считали, что, например, тестовая система по литературе или истории прямо вредит образованию и воспитанию наших людей. Но я хотел бы заметить, что эксперимент, который проводился с 2001 года в Российской Федерации по ЕГЭ, имел, как минимум, два коренных порока.
Во-первых, этот эксперимент не отвечал требованию чистоты эксперимента. Представьте себе, уважаемые коллеги, что физики проводили эксперимент, они измеряли скорость света. И те, кто утверждал, что скорость света не равна 300 тысячам километров в секунду, получали оборудование, деньги и почёт. А те, кто утверждал, что это 300 тысяч километров в секунду, ничего этого не получали. Представьте себе, какой был бы результат эксперимента. Я думаю, легко бы доказали, что скорость света, ну скажем, 50 тысяч километров в секунду. Но именно таким был эксперимент по единому государственному экзамену.
Кроме того, уважаемые коллеги, несмотря на многочисленные рекомендации парламентских слушаний, начиная с 2002 года, а я был участником этих слушаний, так ни разу до комиссии Миронова не была создана независимая комиссия для подведения итогов эксперимента. Итоги эксперимента подводили те же, кто его проводил. Другими словами, пo известной формуле Жванецкого: «Отзывы на нашу передачу пишем мы сами, так что не волнуйтесь, ваше мнение нам известно».
И вот итоги эксперимента, которые подвёл 2009-й год. Да, уважаемые коллеги, действительно подтвердилась гипотеза о том, что для многих ребят уменьшится число экзаменов, и часть ребят этому рады. Да, действительно подтвердилась идея о том, что несколько увеличилась так называемая академическая мобильность в территориальном плане. То есть другими словами, несколько увеличилось число ребят из провинции, которые поступают в столичные вузы. Правда, в провинции к этому относятся по-разному. Мы можем спорить о том, что важнее: свобода личности или государственные интересы, но в городе Новосибирске, в Томске и других городах с беспокойством говорили о том, что происходит выхолащивание интеллектуального потенциала, в частности, сибирских и дальневосточных городов.
Вместе с тем, уважаемые коллеги, гораздо больше идей насчёт единого государственного экзамена не подтвердились. В частности, полностью провалена любимая идея авторов этого эксперимента о том, что ЕГЭ покончит с коррупцией. Никаких оснований утверждать, что это произошло, не существует.
Я хотел бы напомнить вам, уважаемые коллеги, что есть официальные данные правоохранительных органов, в которых только в вузах, где действительно коррупция затруднённой оказалась, было выявлено порядка двух тысяч дел коррупционного свойства. Но самое главное не в этом. Если прежде коррупция касалась отдельных наиболее престижных вузов, то теперь она перешла на уровень приёмных пунктов единого государственного экзамена.
Я напоминаю вам известную публикацию по поводу ситуаций в Дагестане. Я не хочу никакую республику обидеть, наоборот, я полагаю, что правы люди из Дагестана, написавшие мне письмо, что если бы много детей осталось без аттестатов, они вынуждены были бы идти в лес, но, согласно «Газете.ру», соответственно около половины всех ребят сдавали экзамен при помощи своих преподавателей. Я думаю, что это просто случайный факт, что попался журналист там, именно в Дагестане, можно найти и другие такого рода примеры.
Повторяю, нет никаких оснований утверждать, что ЕГЭ победил коррупцию. Напротив, есть основания полагать, что он её просто-напросто переместил. Точно также нет никаких оснований полагать, что ЕГЭ сократил перегрузки. На деле стрессы выросли. И уже известны случаи, озвученные нашими средствами массовой информации, когда он приводит к суицидам, к самоубийствам наших детей.
Кроме того, многие из наших коллег полагали, что ЕГЭ – это соответствие международным стандартам. Уважаемые коллеги, про Соединённые Штаты я, с вашего позволения, скажу чуть-чуть позднее. А пока хочу вам заметить, что в последнее время единый государственный экзамен был отменён в Северной Ирландии и Уэльсе. Бурные дискуссии по этому поводу проводятся в Южной Корее – одном из лидеров образования всего мира. И вообще в западных странах наиболее продвинутые университеты принимают ЕГЭ лишь в той степени, в которой они считают это справедливым.
Зато, уважаемые коллеги, полностью подтвердились предчувствия, предсказания тех, кто говорил о том, что ЕГЭ принесёт колоссальный вред нашей системе образования. В чём заключается этот вред?
Первое. Происходит формализация процесса обучения, которая резко снижает творческую и воспитательную направленность всего образовательного процесса.
Даже учителя – сторонники ЕГЭ признают, что они вынуждены вместо предметов заниматься дрессировкой. Что они вынуждены делить уроки на два типа: на одних они дают новый материал, на других они занимаются подготовкой к ЕГЭ.
А если учесть, уважаемые коллеги, что Россия не вышла из духовно-нравственной катастрофы, и, по опросам, 55 процентов нашей молодёжи готовы приступить все 10 заповедей и все моральные нормы ради успеха, то единый государственный экзамен, безусловно, вносит свой вклад в наращивание этой самой катастрофы.
Кроме того, уважаемые коллеги, хотел бы заметить, что происходит явная депрофессионализация образовательного процесса. Ну, в частности, раньше люди ориентировались на конкретную специальность. Теперь они подают документы в самые разные вузы, по выражению одного известного ректора «пытаются получить специальности от археолога до гинеколога». С другой стороны, педагогические, сельскохозяйственные и многие инженерные вузы испытали значительные проблемы с набором в текущем году. Но это одна линия.
Второй сюжет нашего законопроекта заключается в том, чтобы исключить из системы единого государственного экзамена историю, литературу и обществознание. То есть, те предметы, которые хуже всего поддаются формализации и для которых наиболее важна воспитательная функция.
В настоящее время мы очень серьёзно обсуждаем вопрос о том, как нам вернуть духовно-нравственное воспитание в школу и не только в школу. Принимаются специальные концепции, коллеги. Но при этом из содержания такого предмета, как литература, а это есть, по выражению моей любимой учительницы, «не учебный предмет, а воспитание души», исключается всё духовно-нравственное содержание, остаются одни художественные особенности.
На ЕГЭ несчастных детей спрашивают: «Как звали лошадь Вронского? Какого цвета были глаза у Татьяны Лариной?». Или, в лучшем случае: «Какой художественный прием применил Сергей Есенин в стихотворении «Отговорила роща золотая» в такой-то строчке?
Абсолютно уверен, что если бы, не дай Бог, таким образом учили Александра Сергеевича Пушкина, то он наверняка не стал бы поэтом. А Гаврила Державин так и не проснулся бы на известном экзамене, где Пушкин читал свои стихи. Вместо этого Пушкин бы рассказывал о художественных особенностях стихов самого Державина.
Уважаемые коллеги, я хотел бы вам напомнить, что, несмотря на построенную в Российской Федерации вертикаль власти, наш законопроект поддержан большинством субъектов Российской Федерации, даже среди представителей исполнительной власти 30 – за, 24 – против. Что касается законодательных собраний, то 35 – за и 5 – против. Согласитесь, это небывалый результат, говорящий о том, что в регионах понимают, почём фунт лиха, связанного с ЕГЭ.
Я хотел бы также напомнить вам, уважаемые коллеги, результаты социологических опросов. Если обязательный ЕГЭ поддерживают в России 11 процентов населения, то добровольный ЕГЭ – 54 процента, а среди людей с высшим образованием согласны только с добровольным ЕГЭ 70 процентов. Я понимаю, что окажусь в меньшинстве в этом зале, но зато я в большинстве в стране.
Я уверен, что дальнейшая наша работа будет связана с тем, что сфера ЕГЭ будет сокращаться, а сфера других способов оценки знаний увеличиваться.
Я прошу вас поддержать наш законопроект. Спасибо.
Председательствующий. Спасибо, Олег Николаевич. Присаживайтесь, пожалуйста.
Содоклад заместителя председателя Комитета по образованию Гаджимета Керимовича Сафаралиева. Пожалуйста.
Сафаралиев Г.К., член фракции «Единая Россия». Уважаемые коллеги, после тех страшилок, которые здесь рассказали, даже боязно было выходить на трибуну.
Всё у нас плохо, тем не менее факты, которые приводил Олег Николаевич, не совсем в некоторых случаях, а в некоторых случаях совсем не соответствуют действительности.
Ну, а теперь перейдём конкретно к закону. Так вот авторы законопроекта предлагают внести следующие изменения в действующий закон в области образования.
Во-первых, предоставить выпускнику право выбора формы государственной итоговой аттестации: единый государственный экзамен или традиционная форма устных или письменных испытаний.
Во-вторых, не проводить единый государственный экзамен по предметам: литература, история и предметам образовательной области обществознания.
В-третьих, сделать правом абитуриента использование результатов единого государственного экзамена при поступлении в образовательные учреждения среднего и высшего профессионального образования, но не обязательным требованием в условии конкурса.
И, в-четвёртых, вузам, перечень которых устанавливается Правительством Российской Федерации, предоставить право при проведении конкурса учитывать по предметам профильной направленности исключительно результаты вступительных испытаний.
Мы обсуждали в общем-то этот закон. Комитет считает, что данные предложения направлены на существенные изменения действующей системы государственного контроля качества знания.
По существу речь идет о создании альтернативной итоговой аттестации и приема в образовательные учреждения высшего и среднего профессионального образования, тем более после того, как был принят этот самый закон о едином государственном экзамене.
Необходимо подчеркнуть, что комиссия по совершенствованию проведения единого государственного экзамена, образованная 14 октября 2009 года по поручению Президента Российской Федерации, после подробного обсуждения проблем проведения ЕГЭ, и того, что рассказывал Олег Николаевич в своем выступлении, в своем докладе, опубликованном 22 декабря 2009 года, отметила предложения, которые не были поддержаны большинством участников комиссии, в том числе это добровольная сдача ЕГЭ, отмена обязательности ЕГЭ при поступлении в учреждения среднего профессионального образования, замена ЕГЭ по литературе сочинением, а по истории устным экзаменом.
Эта позиция комиссии полностью совпадает с позицией комитета по образованию, которая, значит, изложена в соответствующем заключении, принятом комитетом.
Что касается, значит, Правительство Российской Федерации в своем официальном отзыве тоже не поддерживает законопроект, высказывает целый ряд конкретных замечаний, как по концепции, так и по тексту законопроекта.
На основании вышеизложенного, комитет предлагает Государственной Думе отклонить представленный законопроект. А что касается субъектов Федерации, вот у меня тоже есть данные здесь, значит, органы законодательной власти, органы исполнительной, если говорить конкретно по субъектам, за – 10 субъектов, против – 4. А отдельно, кто законодательное, кто, значит, исполнительные власти, кто за, кто против, они в отдельности прислали то, что говорил как раз Олег Николаевич. Ну там, значит, законодательные и исполнительные органы власти: 25 – за, 21 – против. Но не совпадает с органами, значит, законодательной власти.
Поэтому говорить о том, что всенародно поддерживается, это не соответствует действительности. Спасибо.
Председательствующий. Спасибо, Гаджимет Керимович.
Уважаемые депутаты, есть ли вопросы? Итак, уважаемые депутаты, давайте запишемся, потому что много-много рук поднято. Пожалуйста, включите запись на вопросы. Покажите, пожалуйста, запись.
Пожалуйста, депутат Кашин. Борис Сергеевич, ваш вопрос.
Кашин Б.С. Гаджимет Керимович, вот вы в своем выступлении сказали, что часть фактов, приведенных депутатом Смолиным в его докладе, не совсем соответствует, а часть совсем не соответствует действительности. Вот конкретно назовите, пожалуйста, хоть один факт, который не соответствует действительности.
Сафаралиев Г.К. Это мы можем конкретно поговорить по этим вопросам. Я всех фактов не помню здесь. А могу ответить конкретно, пожалуйста, давайте пусть произносит Олег Николаевич, я буду ему отвечать на конкретные вопросы.
Нет, дело в том, что, знаете как, я вам найду десятки организаций, которые проводят опросы населения по разным поводам и дают разные совершенно результаты, и говорить, ссылаться только на результаты, там Левада-центра или какого-то другого центра по опросу, ну это не совсем корректно.
Председательствующий. Спасибо. Депутат Рябов Николай Фёдорович, очень рада, что у вас имеется право задать вопрос. Пожалуйста, ваш вопрос.
Рябов Н.Ф. Спасибо, наконец-то, да. Хорошо. Гаджимет Керимович, я в том же ключе задаю, что и Кашин. Действительно, вы обвинили Олега Николаевича в том, что он много привёл примеров несоответствия действительности. Я вам тогда конкретно задам вопрос. Вы что, будете отрицать, что коррупция спустилась из высших учебных заведений в школы?
Второй момент. Что, вы будете отрицать, что абитуриент подаёт на все специальности института от «а» до «я» и даже в несколько институтов? И в институте не могут понять, на какую же специальность он собирается поступить? И после этого вы хотите получить специалиста? Спасибо.
Сафаралиев Г.К. Значит, дело в том, что действительно экзамен, он корректируется, совершенствуется. Вы знаете, что было постановление принято Министерством образования, в соответствии с которым внесены изменения в приёмные экзамены, в правила приёма экзаменов в этом году. Уже нет того огромного количества вузов. Да, здесь слишком демократично подошли, разрешив сдавать куда хочешь и на любую специальность. Сейчас ограничили, там, по-моему, не более пяти вузов, не более трёх специальностей. Это правильно, в общем-то, ну надо корректировать, надо исправлять.
Что касается коррупции, это очень такой сложный вопрос, что бороться с коррупцией, бороться, значит, с рядом других явлений, которые сопровождают человечество всю его жизнь, понимаете, очень сложно, а фактов таких, если есть конкретные факты.
Вот Олег Николаевич говорил про Дагестан, вот мой родной Дагестан. Так вот, когда он первый раз высказался по этому поводу, я выразил сожаление, и он как бы сказал: да, действительно, я поторопился, взяв данные из какой-то там, не знаю, из какого источника вы взяли, вы говорили, называли газету или что-то.
Я специально по этому поводу обратился в соответствующие органы в Дагестан, так вот там мало ли, кто пишет что в «Компромат.ру». Вы тут же говорите: Дагестан. Ну давайте назовём любой другой субъект, там, может быть, где-то что-то было, а, может быть, и не было. А вот так вот сказали и, слава Богу.
А что касается количества абитуриентов, которые приезжали и поступали в центральные вузы, это неправда, что многие, очень много было, даже вплоть до того, что ректора жаловались на огромное количество людей, которые поступают с регионов, проблема с общежитиями.
Что касается самой сдачи ЕГЭ, лучше стали или хуже стали, я постепенно вспоминаю, о чём говорил Олег Николаевич, лучше стали или хуже стали – это не задача ЕГЭ, это задача учителей в школе. А то, что надо приучать, надо привыкать к системе тестовой, это вполне нормальная во всём мире система. Если где-то отменили какой-то экзамен – это одно, во многих странах с четвёртого, пятого класса они имеют эти тестовые задания, они сами по ним готовятся, они сами сдают, даже пробуют, находясь в восьмом классе, сдавать за 10 класс, проверяя себя. И это вполне нормальная система.
Что мы привязались: тест – не тест? Тесты тоже совершенствуются. Первые тесты были отвратительные, когда эксперимент шёл, потом постепенно стали улучшаться. Да, не всё хорошо, но это не значит, что надо сразу отклонять всё по каким-то вот частным причинам.
Да, вам не нравится ЕГЭ, Олег Николаевич, с самого начала вам не нравилось. Ну что нам теперь всем делать, раз он вам не нравится? А многим другим нравится.
Драпеко Е.Г., член фракции «Справедливая Россия». Я проехала сейчас около восьми субъектов Федерации и встречалась с населением, учителями, учёными. И не кажется ли вам, что вот такое массовое сопротивление ЕГЭ вызвано объективными причинами? И представляется, что и такая поддержка со стороны субъектов Федерации, может быть, законодательных, может быть, там исполнительных властей, но достаточно крупная, это тоже говорит о том, что несовершенная система.
А насильственное её внедрение в российское общество сегодня представляется нам не столько вопросом образования, сколько вопросом политическим. Поэтому очень бы хотелось, чтобы вы прокомментировали. Если закон есть закреплённое общественное согласие, потому что если закон не согласован обществом, он не будет исполняться, то какие цели вы преследуете: сломать общество… (Микрофон отключён.)
Сафаралиев Г.К. Вы знаете, да, во-первых, это не предмет закона. Вот здесь подсказывают мне, что коллективизация тоже была насильственной. Вы знаете, да, много есть всяких моментов в жизни общества.
А что касается политических моментов, ну вы знаете, как и общество, и страна в целом должны развиваться. Если мы говорим о тех экзаменах, тоже учился в советской школе, в советском вузе. И говорить сейчас о том, что вот раньше всё было замечательно, а сейчас всё плохо, ну это неправильно. Это неправильно, потому что количество информации, которую получают сейчас ученики, и которую получали тогда, оно не соответствует действительности. Несравнимо, несравнимо больше получает информации сейчас пятиклассник на уровне 9-го, 10 класса по информации.
Поэтому говорить о том, что мы будем сдавать такими методами, другими – это одна из форм определения знаний и ничего в этом плохого нет.
И эта форма может быть не единственная. Может быть, со временем мы придём, оптимизируем её, придём к какому-то компромиссному соглашению. Но, в конце концов, надо проверять, надо идти дальше, а не останавливаться на том, что в 1612 году было хорошо, а сейчас вот плохо.
Поэтому я считаю, что сама форма ЕГЭ, она как бы то ни было, показала свою жизнеспособность. Постепенно мы привыкнем к этой форме, и я вас уверяю, мозги наших детей будут работать быстрее и лучше.
Локоть А.Е., член фракции КПРФ. Вчера мне пришлось участвовать в поездке в институт ядерных исследований. Это было мне очень приятно, потому что я тоже в своё время заканчивал физико-технический факультет. И так получилось, что вот с физиком мы разговаривали, как готовят специалистов и ещё раз вот этот опыт проходили. И опыт заключается не в сумме знаний и не в количестве. Человек, в конце концов, изобретший в своё время колесо, он был гениальным человеком. Дело не в том, сколько он знал, а дело в том, как он умел решать задачи.
Вот нас учили и сейчас готовят физиков именно таким образом: учат решать нестандартные задачи, находить решение.
С комитетом всё понятно, тут заданность определённая и дискутировать, мне кажется, бесполезно. Олег Николаевич, мне хотелось бы вас спросить: два года уже опыт есть применения ЕГЭ, какие результаты на сегодняшний день? Подвести кратко итоги.
Смолин О.Н. Спасибо. Уважаемый Анатолий Евгеньевич, я абсолютно разделяю точку зрения доклада, подготовленного комиссией при Председателе Совета Федерации Сергее Михайловиче Миронове о том, что эксперимент убедительно доказал: вреда от единого государственного экзамена на порядок больше, чем пользы. Я не отрицаю некоторой пользы, о которой уже говорил, и той возможности, которая для некоторых ребят открывается из провинции, поступать в столичные вузы, но я полагаю, что это несопоставимо с теми результатами, которые мы получили.
Пользуясь случаем, хочу напомнить уважаемому Гаджимету Керимовичу, и пусть он попробует это опровергнуть, что, например, по недавнему опросу, который провели наши социологические службы по сравнительной методике, сопоставимой с Европейским союзом, если в 90-х даже ещё годах уровень естественного математического образования у нас был выше, то теперь 33 процента наших граждан согласились с утверждением, что если радиоактивное молоко прокипятить, то радиоактивность исчезает. Оказывается, достаточно было чернобыльский реактор прокипятить, и никаких проблем бы не было. И вы после этого будете утверждать, что у детей стало намного больше информации? Информации – может быть, знаний и понимания, к сожалению, – значительно меньше. И это признают, повторяю, 43 процента всех опрошенных.
Да, вы можете привести другие данные, но обвинять меня в том, что я привожу неточные данные опросов общественного мнения, это, если очень мягко сказать, некорректно. Советую вам этого больше не делать, поскольку в следующий раз я буду отвечать более жёстко. Спасибо.
Дмитриева О.Г., первый заместитель руководителя фракции «Справедливая Россия». У меня вопрос к уважаемому Олегу Николаевичу.
Олег Николаевич, вообще министерство не давало на запросы ещё по прошлому году данные о дифференциации результатов по ЕГЭ по регионам. Есть ли у вас данные по этому году? Каковы результаты по регионам?
Например, как сдавали математику в разных регионах, как сдавали русский язык, результаты по ЕГЭ в разных регионах, физику? И, вообще, какие регионы у нас по ЕГЭ оказались самыми математически образованными, самыми хорошо пишущими по русскому языку? Есть ли у вас такая информация?
Смолин О.Н. Спасибо, уважаемая Оксана Генриховна.
Такие данные в принципе есть. К сожалению, у меня нет всех данных под рукой, поэтому то, что я скажу, говорю по памяти. Результаты ЕГЭ в региональном разрезе, как мы будем ещё говорить при обсуждении следующего законопроекта, убедительно показывают, что миф об объективности ЕГЭ именно в 2009 году полностью рухнул. Например, средние результаты по ЕГЭ в городе Москве – одиннадцатые по России. Впереди Москвы часть регионов и часть национальных республик.
Уважаемые коллеги, во избежание всяких кривотолков, я сам представлял пять раз в Государственной Думе российскую провинцию, я убеждённейший интернационалист, и я знаю, что у нас талантливейшие дети есть в провинции, но вы же понимаете, что в Москве лучше оборудование, выше заработная плата учителей, выше уровень доходов населения, а в среднем подготовить ребёнка к ЕГЭ, как мне говорили московские родители дружно, намного дороже, чем к обычному экзамену. Поэтому я не верю… не говоря уже о том, что владение русским языком, понятно, у человека, для которого он не родной, хуже, чем у человека, для которого он родной. Попробуйте сами на аварском, например, сдать ЕГЭ, я посмотрю, что у вас, кроме аварцев, получится. Я думаю, что ничего.
Поэтому, уважаемые коллеги, я убеждён, что результаты именно 2009 года показывают, что мучились-то напрасно, никаких объективных результатов ЕГЭ мы не получили. Мы получили результаты, которые говорят о том, что либо ЕГЭ – это неправильная шкала измерений, либо там есть факторы, которые не имеют отношения к уровню и качеству знаний, и которые сказываются прямо на результатах ЕГЭ, скажем так, мягко, включая ту же самую коррупцию.
Останина Н.А., член фракции КПРФ. Уважаемый Гаджимет Керимович, наверное, вы правы в оценке советского образования, когда вы сказали, что далеко не всё было хорошо, и сегодня мы убедились в этом по двум представителям советской образовательной школы. Блестящая профессиональная аргументация Смолина и его такая искромётная логика натолкнулись на ваши неуклюжие натянутые аргументы, которые почему-то вы представляли мнением меньшинства.
Но вопрос мой адресован Олегу Николаевичу. Олег Николаевич, как известно, было создано две комиссии: одна – президентская, а другая, так называемая, мироновская. А чем отличаются выводы этих комиссий, которые анализировали результаты ЕГЭ, в чём принципиальные отличия выводов одной и другой комиссии?
Смолин О.Н. Спасибо, уважаемая Нина Александровна, за вопрос. Я отчасти уже на него отвечал. Повторю его чуть более подробно.
Результаты комиссий диаметрально противоположны. Комиссия Миронова, в которую входили очень серьёзные люди, пришла, повторю, к выводу о том, что вред от ЕГЭ на порядок превышает пользу от него. В том числе, часть материала, который я сегодня вам озвучиваю, это мой материал, который вошёл и частично в доклад комиссии Миронова.
Что касается комиссии, созданной при президенте (кстати, обе комиссии создавались по нашей инициативе), то, на мой взгляд, перед ней была изначально поставлена очень узкая задача – не обсуждать вопрос о вреде и пользе ЕГЭ, а обсуждать вопрос о частичном совершенствовании процедуры ЕГЭ в рамках уже запущенного механизма.
Поэтому из того, что решила комиссия президентская (там тоже есть шаги вперёд), я назову вам, по крайней мере, два, с моей точки зрения, шага вперёд.
Первый шаг вперёд – это признание того, что дети, закончившие школу до 2009 года, те, кого не готовили к ЕГЭ, имеют право сдавать экзамен без ЕГЭ, в том числе на очное отделение.
И второе. Положение, согласно которому надо исследовать возможности устного приёма ЕГЭ, а с этим предложением мы тоже согласны, в том числе устного аудирования по иностранному языку. Как скоро мы увидим, и по русскому языку ЕГЭ тоже далёк от совершенства. Спасибо.
Председательствующий. Спасибо, Олег Николаевич. Есть ли желающие, уважаемые депутаты, выступить по данному законопроекту? Есть.
У нас три депутата желающих: депутат Рябов, депутат Плетнёва и депутат Дмитриева. Других больше нет. Балыхин. Четыре человека.
Депутат Плетнёва, пожалуйста, ваше выступление, Тамара Васильевна.
Плетнева Т.В., член фракции КПРФ. Уважаемые коллеги, если так можно назвать пустой зал!
Я хотела бы несколько слов сказать женщинам, с которыми вчера так дебатировала на нашем парламентском телевидении, что если бы женщин было больше в Думе, то мы бы для детей голосовали бы все дружно. А я говорила, хоть женщины, хоть мужчины – всё зависит, в какой фракции сидит.
Вот и сегодня мы в этом убеждаемся. Говорим о детях наших, говорим о том, как их лучше учить, но, тем не менее, натыкаемся на стену. Говорим о приоритете образования, о нём говорит и президент, и мы все. Какой же приоритет, когда ставятся всегда вопросы социальные в пятницу после обеда, когда половина уедет, и в зале никого нет? Вот тогда всё уже давно решено, чего тут слушать и прочее. Хотя всем давно известно, что истина, она всегда рождается в споре. Слушать мы друг дру