IV.3. А вы случайно не экстремист? Новая версия Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» угрожает преследованиями доброй половине народа России

Чудим, братцы, чудим!.. Госдума и правительство не устают держать свой народ в состоянии постоянного изумления. Особенно летом, когда небольшая часть этого народа на морях, а все остальные – на огородах. Вот и под занавес весенней сессии 2006 г. Госдума в срочном порядке приняла поправки в Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности». Однако начнём по порядку.

В июне Госдума получила сразу два обращения, организованных единым режиссёром. Одно – от Общественной палаты с призывом создать законодательные препятствия проникновению во власть «лиц и политических партий, использующих в своих выступлениях экстремистскую лексику». Второе обращение, опубликованное на сайте «Единой России», – от 13 губернаторов, но с той же идеей: закрыть доступ в общественную жизнь тем, кто, по мнению авторов письма, замечен в политическом экстремизме. «Совершенно случайно» в Думе оказался и необходимый на этот случай законопроект.

Как бывает каждый раз, когда «партия власти» получает команду, закон принимался в такой спешке, которая, согласно народной мудрости, потребна разве что при ловле известных паразитов. В 1-м чтении он был принят 28 июня 2006 г., во втором – 7 июля, а в третьем – 8 июля, в последний день весенней сессии. Берусь утверждать: теперь при желании экстремистами можно будет объявить добрую половину населения России, если не вообще любого гражданина, который по смелости или неосторожности скажет либо напишет что-нибудь, не угодное власти или отдельному чиновнику. Приведу лишь несколько примеров, абсурдность которых лично пытался объяснить в Думе депутатам от «Единой России» и ЛДПР.

1. «Публичное оправдание терроризма».

По закону, это – экстремизм. И, казалось бы, правильно: Басаеву и компании, бандитам, захватившим центр на Дубровке или школу в Беслане, нет и не может быть оправдания. Однако если посмотреть исторические примеры, картина представится совершенно в другом свете.

Якобинский террор периода Великой французской революции. Для одних Робеспьер – «неподкупный», высокий образец человека, отдавшего жизнь во имя освобождения людей, для других – автор смертного приговора поэту Андре Шенье. Не придётся ли отныне отдавать под суд всех сторонников Робеспьера?

Декабристы. Позволил себе напомнить депутатам Госдумы строки самого великого нашего поэта:

Читал свои ноэли Пушкин,

Меланхолический Якушкин,

Казалось, молча обнажал

Цареубийственный кинжал.

И спросил: Александра Сергеевича, входившего в «Союз благоденствия», быть может, тоже привлечём по этой статье? А как быть с теми, кто оправдывает публичное оправдание Пушкиным «террориста» Якушкина?

«Народная воля»: для одних – герои, для других – убийцы царя-освободителя Александра II. Не придётся ли судить, например, целую партию во главе с Сергеем Бабуриным, взявшую себе имя «Народной воли»?

Белый и красный террор периода Гражданской войны. Недавно в России с почестями хоронили генерала Деникина. Но, между прочим, его солдаты и офицеры, в частности, армия генерала Май-Маевского, вполне полноценно осуществляли белый террор на занимаемых территориях. Не есть ли похороны Деникина – публичное оправдание терроризма?

Наконец, товарищ Сталин. Не будучи поклонником этого политического деятеля, точно знаю: согласно социологическим опросам, около половины граждан России более или менее одобрительно относится к его деятельности. Неужели все они экстремисты? Пытаясь образумить депутатов, призывал их к здравому смыслу: «если закон будет применяться, не дай Бог, буквально, то тут половина зала рискует сесть. Советую вам, коллеги, воздержаться от голосования за эту поправку». Увы, «оглохшее» думское большинство, как обычно, нажимало кнопки.

Спустя полмесяца услышал вопрос от коллег – преподавателей общественных дисциплин: «А как вообще теперь можно преподавать?». При желании, будь ты за красных или за белых, тебе за любую позицию могут приписать экстремизм. Могу продолжить: как учиться старшеклассникам и студентам? Как писать статьи и книги на исторические темы? Вообще невозможно предсказать, кому на голову упадёт «кирпич», припасённый «Единой ЛДПР» для политической оппозиции.

2. Писать опасно даже «в стол».

По данному закону, экстремистом может быть признан автор печатных, аудиовизуальных и иных материалов, предназначенных для публичного использования и содержащих хотя бы один из признаков экстремизма. Тщетно пытался я объяснить «думцам», что невозможно определить, для каких целей предназначался печатный или видеоматериал: для личных или публичных. Разве что придётся вызывать экстрасенсов, читающих мысли на расстоянии. Можно ведь, например, выкрасть личный дневник с жёсткими оценками власти и «доказать», что автор когда-нибудь собирается его опубликовать. Однако в Думе вновь повторилась история, описанная когда-то Н. Михалковым:

Медведь на кнопки надавил…

3. Спецохрана для чиновников.

Согласно закону, экстремизмом отныне будут признаваться следующие деяния:

  • применение насилия в отношении представителя государственной власти либо угроза применения насилия по отношению к нему или его близким;
  • публичная клевета в отношении лица, замещающего государственную должность в Российской Федерации или её субъекте при исполнении им должностных обязанностей, соединённая с обвинением в совершении деяний, содержащих признаки экстремизма либо в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления.

Разумеется, клевета, применение насилия или угроза его применения по отношению к любому человеку – это вещи скверные, более того, согласно законодательству, это правонарушения или преступления. Однако возникает вопрос: почему, если дело касается госчиновника, это ещё и экстремизм? Почему представители власти в данном случае выделяются особо? Где любимый всеми юристами ещё на заре капитализма принцип равенства перед законом? Или в России перед законом все равны, но некоторые равнее?

Очевидно: закон создаёт дополнительную защиту не народу от чиновников, но чиновникам – от народа.

Это подтверждается и ещё одним положением закона. Отныне экстремизмом признаётся совершение действий, направленных на нарушение прав и свобод человека, связанных с его социальным происхождением. По этому поводу вместо комментария приведу отрывок из моей дискуссии с заместителем Председателя профильного Комитета В. Груздевым.

Смолин О.Н.: «Уважаемые авторы законопроекта нам предлагают вернуться фактически к средневековому обществу: понятие социального происхождения – это понятие средневековое <…> И не значит ли это, что человека, который родился в семье чиновника, нельзя будет критиковать?».

Председательствующий (О. Морозов): «Владимир Сергеевич, вообще, интересная и правильная аргументация. Как Вы можете возразить против неё?».

Груздев В.С.: «… Данный текст законопроекта был принят в первом чтении, он рассматривался как концепция. <…> Что же касается социального происхождения, то я оставлю без комментариев».

На русский язык это можно перевести только так: если уж глупость сделана «в первом чтении», исправлять её не стоит ни в коем случае!

4. Не побуждайте, да не сажаемы будете.

«Венцом творения» авторов закона приходится признать отнесение к экстремистской деятельности не просто публичных призывов к ней, но и публичных призывов и выступлений, распространение материалов или информации, побуждающих к осуществлению экстремистской деятельности. Пытаясь объяснить недумающей Думе абсурдность этого положения, я привёл только два примера из её собственной практики.

Во-первых, в августе 2004 г. парламентское большинство приняло так называемый закон «о монетизации». После этого, как уже говорилось, в начале 2005 г. на улицы российских городов вышли, по официальным данным, полмиллиона человек, а по неофициальным – около двух миллионов. При этом действия людей, перекрывавших дороги, явно выходили за формальные рамки закона, т. е. могли быть признаны экстремистскими. Но это значит, что те, кто принимал закон, побудили их к экстремизму, иначе говоря, и сами занимались экстремистской деятельностью!

Во-вторых, спустя несколько месяцев то же думское большинство принимает Жилищный кодекс. На его основе суд выносит решение о принудительном выселении жителей южного Бутова из их домов. Люди протестуют, строят баррикады, сопротивляются действиям законных властей, а милиция их избивает. Члены Общественной палаты Н. Сванидзе и А. Кучерена не просто оправдывают действия москвичей, но и пытаются их защищать. Понятно, что по новому закону экстремистами надо признать всех: и жителей южного Бутова, и Кучерену со Сванидзе, и, конечно, депутатов «Единой России» и ЛДПР, которые принимали Жилищный кодекс. Поэтому я призвал думское большинство воспользоваться инстинктом самосохранения и исключить абсурдное положение из закона. Однако этот призыв услышан не был.

Подводя итоги очередному действию думского большинства, направленному против народа, приведу с минимальными сокращениями текст собственного выступления по мотивам голосования от фракции КПРФ.

«Прошу депутатов Государственной Думы, независимо от фракционной принадлежности, проголосовать против проекта этого закона <…> Считаю, что это закон не о противодействии экстремизму, но о стимулировании экстремизма, или побуждении к экстремизму. И вот почему.

Первое. Юридический смысл <…> закона лучше всех раскрыл в своём выступлении депутат от «Единой России» господин Воронин <…> Он говорил: доказывайте в суде, что вы не экстремисты. То есть предлагается де-факто ревизия презумпции невиновности, и каждый несогласный с властями по определению будет подозреваться в экстремизме.

Второе. Социальный смысл этого законопроекта тоже предельно прост: для разного рода начальников устанавливаются особые меры законодательной защиты, и любая попытка критиковать такого начальника будет подпадать под этот самый закон… Фактически это закрепляет движение России в направлении сословного общества, но только, в отличие от феодализма, здесь будет не три сословия, а два: первое сословие — чиновники от бизнеса и бизнесмены от власти, а все остальные — сословие четвёртое.

И третье. <…> Политический смысл этого закона заключается в том, что <…> он делает очередной шаг в подготовке нашей страны к «бордовой», «розовой», «оранжевой», дай Бог, чтобы не «коричневой» революции. Берусь утверждать это как автор трёх книг и десятков статей по теории революции как исторической ситуации.

Дело в том, что, если власть хочет, чтобы в стране было меньше конфликтов, она должна их легитимизировать, вводить в законное русло. Мы, напротив, раз за разом принимаем законы, выталкивающие людей из легального политического процесса: то через избирательное законодательство, то через законодательство о политических партиях, а теперь через закон о противодействии экстремизму. «Вертикали» выстраиваются, «гайки» закручиваются, «клапаны» закрываются. Пока в котле тихо, но рано или поздно давление пара будет нарастать. Рано или поздно либо придётся приоткрывать эти клапаны (если успеете, уважаемые коллеги), либо <…>, что называется, рванёт: не в 2007, так в 2011, не в 2011, так в 2015-м, но обязательно. Другого <…> не дано. Поэтому борцы с экстремизмом на самом деле являются провокаторами экстремизма. Может быть, они и хотят как лучше, по крайней мере, для себя, но получится как всегда…

<…> Если уж начнутся революционные действия, то один из законов революции, говоря обыденным языком, заключается в том, что она «пожирает своих детей». Сначала, конечно, закон будет применяться против оппозиции, но потом – неизвестно против кого. Поэтому я призываю большинство Государственной Думы: не ройте яму другим, чтобы в неё потом не попасть; не раскручивайте колесо, чтобы не подвергнуться колесованию! Позаботьтесь о самосохранении».

В этом выступлении не успел сказать депутатам только одного: до сих пор все мои главные прогнозы, сделанные на рубеже 1980-1990-х гг., к сожалению, подтверждались.

В итоге за закон, который грозит всех нас превратить в экстремистов, проголосовали:

  • «Единая Россия» — 99,4%;
  • ЛДПР – 91,4%.
  • Против закона:
  • КПРФ – 100%;
  • «Родина» — 89,7%.

Двуглавый блок: «Единая Россия» – ЛДПР в очередной раз победил… собственный народ.