Курс «Основы российской государственности», который планируют ввести в вузах в сентябре 2023 года, нужно преподавать в форме диалога и дискуссии. Об этом сообщил глава Минобрнауки РФ Валерий Фальков, выступая на практической конференции «Формирование системы образовательных событий модуля “Основы российской государственности”», проходившей в Пятигорске с 7 по 10 августа.
Министр отметил, что нужно давать возможность студентам высказывать критику, но воспринимать ее как способ коммуникации.
«Мы должны через проблемную коммуникацию, через умение заставить думать сформировать у студента критическое мышление, это важно», – пояснил Фальков.
В конце января президент РФ Владимир Путин поручил Минобрнауки разработать и включить курс «Основы российской государственности» в программы высшего образования. Новая дисциплина включает пять разделов, общая продолжительность курса составит 72 часа, из них 52 часа – аудиторных, 20 часов предусмотрено для самостоятельной работы.
Об особенностях курса и о возможности сформировать на его основе критическое мышление рассуждает в своей колонке первый зампред комитета Госдумы по науке и высшему образованию Олег Смолин.
– Начну с того, что я приветствую заявление министра Валерия Фалькова о том, что курс «Основы российской государственности» должен преподаваться в диалоговом режиме с большим количеством дискуссий. Но предвижу на этом пути немало трудностей для реальных преподавателей. Когда члены комитета Государственной думы по науке и высшему образованию обсуждали предпоследний вариант курса, я позволил себе высказать по этому поводу несколько важных замечаний.
Первое. Курс грешит антиисторизмом. В нём говорится о некоторых константах развития российской цивилизации, хотя совершенно очевидно, что особенности Киевской Руси, Московского царства, петровской империи, советского периода и постсоветской России очень значительны. Трудно говорить о каких-то константах на протяжении всех этих периодов. Например, мы понимаем, что в петровские времена или в 1990-е и в начале 2000-х годов идеология российского государства была гораздо ближе к западной, чем в другие периоды.
Второе. Эклектичность. Поскольку над курсом работало очень много авторов (как говорили нам коллеги из Министерства науки и высшего образования, до трех тысяч российских преподавателей), я позволил себе вспомнить известное письмо из Простоквашино, которое начинается словами: «А здоровье наше хорошее», а заканчивается: «То лапы болят, то хвост отваливается». На мой взгляд, вместо того чтобы познакомить будущих слушателей курса с разными политическими идеологиями, авторы попытались сложить их вместе на базе одной определённой, о которой я ещё скажу дальше. Поэтому нужно было, конечно, обеспечить более цельный характер курса, повторю, на базе знакомства студентов с разными современными политическими идеологиями. Без этого трудно организовывать дискуссии и диалоговый формат.
Третье и, может быть, главное. Это противоречие между определённой, я бы сказал, партийной идеологией и формированием критического мышления.
С тем же противоречием, кстати, сталкивались в своё время при преподавании истории КПСС и научного коммунизма в советских вузах.
И тогда было немало преподавателей, которые вели эти курсы в формате обсуждения. Но я вас уверяю, что это было очень нелегко. Далеко не всегда в так называемых политбоях, модных в 70–80-е годы, реальным победителем оказывалась группа студентов, которая отстаивала советскую, а не какую-то другую систему ценностей. Иными словами, такой подход требует от преподавателя очень высокой квалификации.
Вообще в нашей истории после 1917 года мы наблюдали, пожалуй, три переидеологизации. Первая происходила в 20-х – начале 30-х годов прошлого века. Тогда историю заменили обществознанием именно для того, чтобы внедрить необходимую на тот момент систему ценностей. В середине 30-х годов от этой идеи отказались, но взамен был введён «Краткий курс истории ВКП(б)», который однозначно трактовал события досоветского и советского периодов.
Вторая попытка переидеологизации была предпринята в 1990-х годах, когда на смену так называемому советскому марксизму пришёл либеральный антикоммунизм, или псевдолиберальный антикоммунизм. Эта попытка, как мы понимаем, удалась лишь отчасти. Но, кстати, и до настоящего времени в школе предпочтение отдаётся преподаванию обществознания. В моё время этот предмет изучался только в 11-м классе, потом его ввели с 9-го. Сейчас курс обществознания изучается с 6-го класса, и в итоге историю дети знают очень плохо. Достаточно сказать, что больше половины опрошенных молодых граждан России думают, что в 1917 году царя свергли большевики. Сейчас, очевидно, поставлена задача третьей переидеологизации – с либеральных ценностей на правоконсервативные. Если вы почитаете курс истории «Основы российской государственности», эта тенденция довольно чётко видна. Например, на вышеупомянутом заседании комитета Госдумы по науке и высшему образованию я заметил, что в число традиционных российских ценностей не вошли свобода, права человека, справедливость. Вообще-то свобода и права человека – это по своему происхождению ценности либеральные. Видимо, их не включили, не желая иметь ничего общего с либералами. Справедливость – это ценность, которая восходит к социалистам, к социал-демократам, к коммунистам в разной степени и так далее. Её тоже не включили в систему ценностей, потому что ценностям правоконсервативным она не очень созвучна. Хотя, между прочим, в указе президента Российской Федерации от 09.11.2022 г. № 809 эти ценности перечислены.
Сложность преподавания курса «Основы российской государственности» заключается еще и в том, что, с моей точки зрения, степень идеологической свободы в поздний советский период была значительно больше, чем сейчас.
По крайней мере я не знаю случаев, когда бы учителя или преподаватели вузов обращались в полицию по поводу каких-нибудь рисунков или высказываний своих студентов.
Для того чтобы проводить дискуссии, нужна определённая степень свободы. Но сейчас Россия имеет столь жёсткое законодательство по части людей, находящихся под иностранным влиянием либо по части клеветы на действия Вооружённых сил и так далее, что, полагаю, преподаватели хорошо подумают, прежде чем организовывать дискуссии со своими студентами по самым острым проблемам современной России. Надеюсь, что у кого-то из преподавателей получится так, как говорит министр – диалоговый режим, интересные дискуссии, но не уверен, что таких педагогов будет большинство. Мой преподаватель истории, фронтовик, настоящий российский интеллигент Иван Никифорович Новиков, когда читал нам в начале 1970-х годов блестящие лекции по истории советского периода, любил повторять: «Историю нужно преподавать так, чтобы через 15 лет не было стыдно». Мне остаётся только пожелать современным преподавателям того же самого.
