Как известно, Государственная Дума приняла, а Президент подписал закон, дающий право правительству ограничивать платное высшее образование в России. В настоящее время на платной основе учатся примерно 55% студентов, а на бюджетной — около 45%. 10 июля в Государственной Думе состоялось заседание профильного комитета, где главным вопросом стало обсуждение того, как можно это платное образование регулировать.
Выступая на комитете, я напомнил, что нужно руководствоваться принципом «не навреди». Отмечу, что несколько недель назад направил письмо министру науки и высшего образования Валерию Фалькову, которое содержало простую идею — не ограничивать платное образование в тех отраслях, где в России ощущается кадровый дефицит. Это инженеры, педагоги, агрономы и ветеринары, медицинские работники, работники культуры, искусства и некоторые другие.
Министр ответил, что, скорее всего, это образование регулироваться и не будет. Но со своей стороны отмечу, что, позвонив в Московский институт радиоэлектроники и автоматики (один из лидеров инженерного образования в стране), я узнал, что университет уже предупрежден, что со следующего года платный прием может быть ограничен. Довольно странно. Разве у нас слишком много инженеров?
По поводу предложенных критериев, по которым можно было бы ограничивать платное образование, я высказался следующим образом:
1) Я согласен с предложением оценивать работу вуза по трудоустройству. Если выпускники востребованы, значит учебное заведение работает не вхолостую.
2) Высказал сомнение по поводу использования ЕГЭ как показателя работы вуза. На мой взгляд, единый госэкзамен отражает престижность профессии и престижность учебного заведения, но не качество его работы. ВУЗ со студентами еще не работал.
Я привел, на мой взгляд, показательный пример. В Омском государственном техническом университете (ОмГТУ) есть очень сильная кафедра, которая обучает студентов информационным технологиям. Преподавателей кафедры приглашают в столичные вузы. И были случаи, когда студенты из Москвы приезжали в ОмГТУ, потому что там есть «живое образование», а в столице нередко злоупотребляли дистанционкой. При этом разница в баллах ЕГЭ для поступления на информационные технологии в ОмГТУ и ведущие московские и питерские вузы составляет до 50 баллов. У нас 210–220, там 260–270 и более. Разумеется, это никак не может доказывать, что качество образования в области информационных технологий настолько отличается. Я предложил оценивать работу ВУЗа не на входе, а на выходе. То есть смотреть не на показатели ЕГЭ абитуриента, а на реальные результаты, которые ВУЗ получает к выпуску. Для этого нужно увеличить количество независимых экзаменаторов на госэкзаменах и при защите дипломов.
3) Еще один критерий, который часто озвучивают — зарплата выпускников. Это вообще странный показатель. Мы хотим сравнивать зарплаты учителей и нефтяников или учителей и айтишников? Это с одной стороны, а с другой стороны, по данным Министерства просвещения, разница в оплате труда педагогических работников по регионам составляет пять раз. Означает ли это, что надо запретить платное образование всем педагогическим и классическим университетам в тех регионах, где невысокая заработная плата?
Обсуждение этой темы будет продолжаться. Свои предложения буду озвучивать и продвигать дальше. Мы не должны навредить высшему образованию в России, пока этот принцип нарушается. В заключение работы комитета руководитель Рособоронзаказа Анзор Музаев поблагодарил меня за конструктивную критику.
