Письмо
Здравствуйте уважаемый товарищ Олег Николаевич!
Прочёл в «Советской России» за 26 марта Ваше выступление в Госдуме под заголовком «Поможем сиротам войны» и решил написать Вам это письмо.
Мы с Вами, похоже, земляки. Я родился и прожил 12 лет в Омской области, в селе Нокино Марьяновского района. Я – сирота войны.
К началу войны мне было 2 года, и в мою память она вошла сначала эпизодом прощания с отцом, когда он уходил на фронт. Он работал в Усовской МТС бригадиром тракторной бригады, а вообще был механизатором широкого профиля: комбайнёром, обслуживал молотилки, мельницы и пр. Сначала его не призывали в армию из-за брони, но он за лето подготовил себе замену из юношей 15-17 лет и в октябре, когда сложилось отчаянное положение под Москвой, сдал бронь и ушёл добровольцем.
В кино и книгах о войне показывают, как опытных механизаторов призывают в танкисты, но в октябре 41-го танков на всех не хватало и наш отец был зачислен стрелком в пехоту. Месяца два их обучали на заснеженном степном полигоне «Волчьи ямы», а в декабре-январе отправили на фронт. Но уже не под Москву, а под Ленинград. Со слов единственного выжившего его однополчанина, это был Волховский фронт.
Когда его эшелон стоял в Марьяновке, ему как-то удалось на несколько минут заскочить домой, попрощаться с семьёй. Я помню, как он поднял меня на руки и подержал, а вот лица его не помню.
Нас, детей, у мамы осталось трое, я – самый младший. Мама была простой колхозницей, за войну была награждена медалью «За доблестный труд», прожила недолго, умерла в возрасте 52-х лет, в 1967 году.
Война входила в моё сознание тревожными сообщениями с фронтов, похоронками и слезами жён, матерей, детей; письмами с фронта и на фронт, военными песнями и стихами, эвакуированными и нищетой.
Но самое жуткое время было после войны. Голод! Более двух лет, до осени 1948 года. Это отдельная, тяжёлая тема. Итогом войны для нашей семьи были извещение с фронта, что наш отец пропал без вести в августе 1942 года и ничтожная пенсия за потерю кормильца – 24 рубля на ребёнка.
В 1951 году мама как-то выпросила паспорт, и мы переехали в Томск, с временной пропиской, без права на жильё. Мама была разнорабочей, в начале старший брат поступил в строительный техникум, потом – мы с сестрой, я – в геологоразведочный. Учиться в школе до 10 класса у нас не было возможности, а между тем, брат и сестра имели большие способности к музыке, я – к живописи, но развить их и получить соответствующее образование мы не могли.
Я впервые почувствовал себя сытым в 17 лет, когда по окончании техникума приехал на работу в Магадан. Далее – 42 года работы на Крайнем Северо-Востоке, Заполярье, Чукотка.
За мою жизнь несколько раз некоторые «продвинутые» типы, ставшие потом сплошь «демократами», намекали, да и напрямую говорили, что мой отец совершил глупость – сам полез в пекло, когда бы мог пересидеть тяжёлые времена на брони, но мой отец рассуждал иначе…
В 1918 году, он, прибавив себе 2 года, в возрасте 15 лет вступил в Красную Армию и в её составе прошёл всю Гражданскую, потом долго воевал с басмачами, демобилизовался только в 1929 году. На Отечественной пробыл чуть больше 7-ми месяцев. Было от него 3 или 4 письма, но они не сохранились.
И вот это сиротство преследует нас всю жизнь, жену тоже, только у неё отец был младшим офицером и на него была похоронка, поэтому пенсия была чуть поболее. «Икается» нам как в моральном, так и в материальном плане, попытаюсь объяснить.
Известно, что «северяне» имели право бронировать в центральных районах страны жильё по прежнему месту жительства или по месту жительства родителей. Мы с женой были лишены этой возможности, поскольку жилья не имели, жили в общежитиях. Вступить в жилищно-строительный кооператив имели право, но для этого нам надо было с Севера уехать, т.к. купленное жильё охранять было некому. У кого были родители, тем было проще. Нам же оставалось только накопить средства и купить квартиру после отъезда с Севера. Этого нам не удалось.
Нас ограбили Ельцин с Гайдаром. Все наши сбережения «сгорели» в одночасье в 1992 году! Рискуя здоровьем, работая на 2-3 работах, мы с женой вновь начали копить на покупку жилья на материке. И опять осечка. Мы так и не смогли добиться сертификата на льготное приобретение, а потом новый дефолт позволил нам едва наскрести на скромную квартирку.
Вряд ли во всём этом станут разбираться те, кто не испытал вышесказанного на себе. И вряд ли Вам удастся убедить «едроссов» – прислужников воров, вызвать в них сочувствие к сиротам. Не для того они прорвались к власти. Это достижимо только с поворотом к социализму!
По моему мнению, первым реальным шагом на пути в будущее должна стать борьба за изменение нынешнего позорного закона о выборах.
Вам, уважаемый Олег Николаевич, и Вашим товарищам я от всей души желаю здоровья, долголетия и твёрдости духа в отстаивании правды.
Глубоко скорблю о кончине Вашего друга и коллеги Виктора Ивановича Илюхина. Наши ряды редеют.
С искренним уважением, Валерий Петрович Астапкович,
пенсионер 72-х лет, коммунист, г. Липецк