В новой концепции преподавания школьного курса всеобщей истории, разработка которой практически завершена, решено не делать акцент на истории Европы, чтобы школьники изучали прошлое и других частей света. Если сейчас на уроках всеобщей истории упор зачастую делается на событиях в границах Европы, то в новой концепции значительное внимание уделяется Азии, Африке и Латинской Америке.
Чем обернется это нововведение для школ, размышляет первый зампред комитета Госдумы по высшему образованию и науке Олег Смолин.
Европейская, а вслед за ней и российская историческая наука всегда слегка грешила европоцентризмом. Тому есть по меньшей мере три причины: во-первых, на протяжении незначительных исторических периодов Европа шла впереди других частей света; во-вторых, мы сами – часть европейской цивилизации и, естественно, хотим знать о себе больше, чем о других; в-третьих, не исключаю идеологические и политические основания, поскольку сегодня российская внешняя политика с евро-американского направления переориентируется на азиатское, латиноамериканское и даже отчасти африканское. Мы, конечно, помним, что история – это политика, опрокинутая в прошлое, и что в нашей стране прошлое всегда непредсказуемо, но строить учебную программу в соответствии с политической конъюнктурой я считаю ошибочным.
Итак, теперь нам предлагают отказаться от этого подхода и дать бОльшую долю материала об Азии, Африке и Латинской Америке.
С точки зрения научной объективности это правильно: нельзя думать, что мы самые-самые, хотя порох, компас и другие гениальные изобретения принадлежат китайцам.
Но одно дело – научный подход, другое дело – школьная программа. С моей точки зрения, результат нововведения будет скорее отрицательным. Объясню почему.
Первое. Напоминаю, что по сравнению с советским периодом количество часов на изучение курса истории значительно сокращено, увеличено время только на изучение обществознания и иностранных языков, если говорить о гуманитарных предметах.
Аналогичная ситуация с дисциплинами, которые должны обеспечить модернизацию страны: математика, физика, химия, биология.
Поэтому, откуда взять дополнительные часы на новые разделы истории, мне непонятно.
Второе. Современные дети значительно перегружены по сравнению с нелегкой советской системой образования. Я не помню, чтобы у меня в школе было более шести уроков в день.
Для нынешних подростков семь уроков в день – это обычная ситуация. Можно предположить, что к последнему уроку дети либо отключаются, либо работают непродуктивно.
Третье. Поскольку при сокращении часов содержание программ осталось прежним или даже увеличилось, нарушается принцип зоны ближайшего развития, сформулированный Львом Выготским. Проще говоря, если мы даем детям мало материала и он легкий, они развиваются медленно, а если мы даем им слишком много сложного, они не успевают его освоить. Если вы зададите современным семиклассникам какие-либо вопросы из античной истории, вы убедитесь в том, что они не знают элементарных вещей. Также они не имеют представления о ключевых событиях отечественной истории. Я опасаюсь, что введение в программу по истории дополнительных разделов по Азии, Африке и Латинской Америке приведет к еще большему нарушению принципа Выготского.
Как человек, получивший историческое образование, я берусь утверждать, что освоить в рамках школьной программы историю древней Индии, древнего Китая и многих других регионов мира крайне сложно.
С моей точки зрения, исторические знания станут еще хуже.
При реформировании курса истории я бы придерживался принципа «лучше меньше, да лучше», чтобы дети получили хотя бы базовые знания по этому предмету и не удивлялись именам греческих или римских богов, читая классическую литературу.
Наверное, намерения у моих коллег-ученых самые лучшие, но педагогический результат будет, с моей точки зрения, отрицательным.
