Презентация книги «Излом: иное было дано?»

Предлагаем репортаж с презентации новой книги Смолина О.Н. “ИЗЛОМ: иное было дано? Проблемы революции, демократии и образовательной политики в социально-политическом процессе 90-х годов”. (М.: ООО “ИПТК “Логос” ВОС”, 2001 г. – 392 с.).

О.Н. Смолин: В книгу “Излом” вошли избранные произведения. Я попытался ответить, в меру моих возможностей, на любимые вопросы российской интеллигенции.

Вопрос первый: “Как это все случилось”? Вторая промышленная держава мира оказалась по промышленному потенциалу на 25 % ниже Алжира, Туниса и Сирии. Россия занимает одно их первых мест по потреблению алкоголя и одновременно 3,5 млн. человек потребляет наркотики. Справедливо критиковали прежнюю систему за упадок морали, теперь получили такой упадок морали, что страна из 83 государств оказалась на 76 месте по уровню коррупции чиновников. Долго боролись за свободу информации, а недавно организация “Репортеры без границ” провела исследование – из 139 мест Россия заняла 121 по свободе информации, а по уровню экономической свободы – 135. Великая держава, которая была второй сверхдержавой мира, теперь во многом утратила статус Великой.

Второй вопрос: “Кто виноват?”. Я думаю: “незнание законов истории не освобождает от политической ответственности”.

Есть и другой вопрос, поставленный Есениным: “Куда несет нас рок событий?”.

И главный вопрос русской интеллигенции, заданный Чернышевским: “Что делать?”, и мы с тех пор ищем ответ.

Ю.А. Сорокин, д.и.н., профессор ОмГУ: В дни триумфов римских императоров за колесницей бежал человек и выкрикивал в адрес императора всякие гадости. Этот человек назывался оппонентом. И создан он был для того, чтобы император не слишком отрывался от земли и не превращался в бронзовую статую. Боюсь, что на сегодняшней презентации мне отведена именно такая, не очень завидная роль.

Мне нравится та скрытая полемика, которая автором декларирована в самом названии книги: во-первых, “Излом”, а во-вторых, “Иное было дано?”. Напомню, что на заре перестройки видные теоретики опубликовали сборник трудов, который назывался “Иного не дано”. Автор нам доказывает, что иное не просто было дано, но и было желательно.

Но мне не нравится, когда нас хоронят. Понятно, что обретаемся на 129-м месте в мире, живем трудно. Но ведь живем и работаем, и существуем, и плодимся, и образование даем, жизнь не останавливается, даже, несмотря на катастрофы. Вот этого жизнеутверждающего начала хорошо бы нам всем не утрачивать.

А.А. Дробышев, к.и.н., зав. кафедрой общественных наук ОмГМА: Живем мы — и так можно сказать. А можно сказать – существуем. И так будет правда. А, вообще-то говоря, на 825 человек умерло больше, чем родилось. Думаю, это большая трагедия. Хочется быть оптимистом, но ведь таких цифр очень много. Самое страшное то, что я не вижу, чтобы кто-нибудь из власть имущих высказывал душевную боль. Россия вымирает – и тишина. И никаких мер не предпринимается для того, чтобы исправить это трагическое положение.

Я с большим интересом ознакомился с книгой О.Н. Смолина. Это действительно очень умная, толковая книга, написанная человеком неравнодушным, с большой душевной болью. И в то же время книга, через которую проходит та самая нить оптимизма. Причины наших бед, тут я со Смолиным согласен, они в революции.

О.Н. Смолин: Если мы не поймем, что Россия в начале 90-х годов пережила революцию (а революция характеризуется набором признаков: глобальное отрицание, множественные катастрофы, разрушение прежней системы норм и ценностей, смена прежней системы мифов новой мифологией, смена политических элит), мы не поймем “как это все случилось”.

Ю.А. Сорокин: Мне не очень близко представление автора о революции, как о неком только разрушительном начале. Все-таки мне кажется, что революция несет и огромный созидающий потенциал.

Шепелева В.Б., к.и.н., доцент ОмГУ: Смолин очень подробно касается типологии революций. Революция 90-х годов была по характеру: буржуазная, бюрократическая. Я для себя определила ее через 4 “к”: консервативная, криминальная, компрадорская, а значит это контрреволюция.

Когут М. Т., к.и.н., доцент ОмГТУ: Если бы мы внимательнее вдумались в предвыборную статью Смолина в марте 1990 г. “Куда ж нам плыть?”, мы бы поняли, что в 1991 г. у нас было не две, а три альтернативы. И тогда сторонники капитализма не объединились бы с правоцентристами, которые боролись только против административно-командной системы, но хотели сохранить социалистическую перспективу страны. Но произошло, как у М. Задорнова: всем пассажирам оказался не нужен маршрут автобуса, в который они попали.

Интерес представляет предложенная Смолиным периодизация современной истории России, анализ системы катастроф, к сожалению, катастрофы, а не праздники сопровождают нас, сущность плебисцитарной демократии, президентской власти. Сейчас кое-что есть в учебнике, но в 1987-98 гг. ничего не было. В Техническом университете все публикации О.Н. Смолина в “Вечерке”, “Омском времени” мы вносили в планы семинара занятий.

Когда мы говорим об октябрьском кризисе, мы обращаемся к работе “Три трагедии российской демократии”. Несмотря на то, что теперь уже есть монографии на эту тему, но лучше работ нет.

Н.А. Разживина, директор педучилища № 1: В 1993 г. я увидела не только интересную личность в Смолине, не только логичного человека. Увидела борца, воина и воителя, стоящего за добро и за свою страну, не боящегося быть в здании Парламента, когда было страшно, и когда стреляли танки не по игрушечному, а по-настоящему, когда погибали люди. И вот это мужество… В моих глазах Олег Николаевич вырос в сто крат.

Д. М. Федяев, д.ф.н., профессор, проректор ОмГПУ: В мрачных коридорах Министерства образования удивительно чувствуется теплое и уважительное отношение к Смолину, которое не дается только статусом, должностью, а дается делами и личным обаянием. Более того, я заметил, что обитатели двух таких коридоров, которые не очень любят друг друга, в отношении к Смолину удивительным образом сходятся. Это дается только делом.

Другое лицо Смолина – это лицо научное. Меня в нем поражает то, что он умудряется работать в любых условиях, например, в самолете.

Если пишет, то о чем? Однажды А. Панченко рассказал замечательную историю: “Беседуют Лев Гумилев и его мама, Анна Ахматова. Лев Гумилев спрашивает: “Ты знаешь, мама, почему при Пушкине был Золотой век, а вот, то, что вы делаете, только Серебряный? Потому что при Пушкине писали о ком-то или о чем-то: о Медном всаднике, о Кавказском пленнике, а вы – только о себе”. Так вот, Смолин всегда пишет только о ком-то и о чем-то. И это резко выделяет его из той массы политиков, которые на страницах шикарных толстых книг величественно делятся с нами своим, так называемым “огромным опытом”. И видят не ситуацию, а, прежде всего, себя в этой ситуации.

Смолин выбрал проблематику самую тяжелую для научного исследования – социальную реальность. О ней журналисту хорошо писать, который выплескивает свои эмоции. А для научного исследования эта проблематика в высшей степени трудна, потому что для нее нужна какая-то дистанция. Здорово было бы, если бы лет 100-150 прошло. Но, к сожалению, теоретическое осмысление нужно как раз сегодня. И вот это сделать труднее всего.

У нас что ни политический лидер, то обязательно “великий практик” или “человек дела”, в отличие от “некоторых болтунов”. Когда я это слышу, мне вспоминается одно выражение Гегеля: “не способные мыслить опустившиеся практики”. Олег Николаевич способен мыслить. И он это делает, и книга замечательный тому пример. В нее вложено многое, это избранные произведения. Но здесь узнается и автор: это всегда Смолин, на каждой странице. И узнается его взгляд на эту действительность.

О.Н. Смолин: Глубоко уверен, что, если нам суждено обеспечить себе достойное будущее, то оно связано не с добычей нефти и газа, цветных металлов, не с нашей громадной территорией, которая может быть объектом претензий со стороны соседей, поскольку в стране становится все меньше и меньше людей, и, если сбудется один из прогнозов Госкомстата, то через 25 лет нас из 145 млн. останется 100, через 50 лет – 75, а через 75 – 50 млн. И может сбыться печальное пророчество В. Набокова о том, что Россия может разделить судьбу Древнего Рима: культура останется, а народ исчезнет. Если есть у нас будущее, оно в научном и образовательном потенциале.

Ю.А. Сорокин: Мне очень близка забота Олега Николаевича об образовании. Надо сказать, всему нашему региону повезло, потому что мы имеем такого депутата, который нашел себя на депутатской работе.

М. Сидоренко, студентка ОмГТУ: По образовательной политике в России очень мало литературы, а в книгах О.Н. Смолина я нашла полную информацию. Ее мог дать только человек, который непосредственно принимал участие в создании образовательного законодательства нашей страны.

О.Н. Смолин: Самая главная драма заключается в том, что многие из тех, кто называет себя “реформаторами”, не поняли, куда движется современная цивилизация. Я уверен, что при всех противоречиях — через кровь, через смерть, через войны, через моральное разложение — она движется к обществу более справедливому. У человечества нет выбора: или гибель в очередной экологической катастрофе, или весь мир должен стать более справедливым, более гуманным, и значит, более социальным и более социалистичным.