. Москва. Государственная Дума. Совместное заседание экспертных советов Комитета Государственной Думы по образованию

Председательствующий [Смолин О.Н.]. Добрый день уважаемые коллеги! Мы рады вас в очередной раз приветствовать в зале Государственной Думы.

Хочу сказать, что у нас сегодня достаточно необычное мероприятие. Судя по наполненному залу, оно вызвало большой интерес. Я думаю, это не случайно. Тема нашего мероприятия вам сегодня известна, она посвящена новым критериям аккредитации и дискуссиям по этой проблеме.

Центральным гостем нашего сегодняшнего заседания является Любовь Николаевна Глебова, прошу любить и жаловать.

Заседание проводится двумя экспертными советами Комитета Государственной Думы по образованию: Советом по негосударственному образованию и Советом по электронному обучению, информационным технологиям в образовании. Кроме того, у нас есть гости — эксперты, не входящие формально в состав советов, но тесно с нами работающие.

Я не буду говорить длинных вступительных слов. Позволю себе заметить только одно. Уважаемые коллеги, мы считаем, что диалог с властью — это очень важная часть работы и движение образования для всех экспертов, которые принимают участие в сегодняшнем заседании, и тем более советов Комитета Государственной Думы по образованию. Какие-то результаты этого диалога уже налицо.

Информирую членов совета, что мы передали, Иван Иванович Мельников передал президенту Российской Федерации Дмитрию Анатольевичу Медведеву подготовленную с вашим участием, особенно Владимиром Павловичем Тихомировым, и отредактированную вашим покорным слугой, аналитическую записку. Судя по выступлению президента Российской Федерации в тот же день, какие-то идеи, которые были изложены в этой аналитической записке, уже были услышаны властью.

Повторяю, мы очень ценим диалог с властью. И поэтому я специально сегодня вас прошу — у нас свободная площадка, вы вправе по содержанию говорить всё, что вы считаете нужным. Но при этом для всех вас личная просьба быть предельно корректными.

И ещё, уважаемые коллеги. У нас, наверняка, сегодня будут разные точки зрения, Любовь Николаевна, мы не вырабатывали единую позицию, различных советов, движений образования для всех. Поэтому вы услышите сегодня разные точки зрения, и я надеюсь, отсеете из них то, что реально можно будет использовать в работе Рособрнадзора при выработке обсуждений и принятии решений по вопросам, связанным с нашей темой, то есть с критериями аккредитации высший учебных заведений.

Вот на этом мне позвольте закончить. Я думаю, что вы со мной согласитесь, Любови Николаевне будем предоставлять слово, когда она только этого захочет, как центральному гостю. И прошу начинать со вступительных замечаний.

Глебова Л.Н. Уважаемые коллеги, добрый день. Большое число людей, которые сидят в этом зале, видятся со мной в разных аудиториях, по разным поводам. У меня нет мысли, как тесен мир или все делают одни и те же люди, потому что я думаю, что это просто лишь показывает интерес к теме и активность большого количества людей, которые здесь у нас присутствуют.

Я нечасто встречаюсь со многими людьми, сидящими в этом зале, наверное, это неправильно ровно в силу того, что я очень поддерживаю то, что сказал Олег Николаевич, что диалог, любой диалог всегда полезен обеим сторонам. И если это не носит характер, желание переубедить друг друга или не носит характер упрекнуть друг друга, а носит характер по возможности с учетом разных позиций что-то изменить так, чтобы минимизировать те риски, которые видят обе стороны, вот для такого результата, с моей точки зрения, безусловно, такие встречи важны.

Я поэтому благодарна, во-первых, Олегу Николаевичу, который пообещал мне, что меня здесь бить не будут. Честно вам скажу, что с Олегом Николаевичем я достаточно давно работаю ещё со времен, когда мы вместе работали в комитете. Искренне восхищаюсь профессионализмом его позиции и всегда пользуюсь его услугами как эксперта по многим вопросам, по которым мне приходится формировать свою точку зрения.

Но надо точно сказать, что я всё-таки здесь присутствую не в качестве эксперта, у меня менее свободная зона общения с вами. Я здесь не как эксперт, который может дискутировать в связи с тем, что-то мне нравится, что-то мне не нравится. Я здесь руководитель Рособрнадзора, который имеет свои функциональные обязанности и исполнение тех принятых законодательством норм, анализа того, насколько законодательные нормы могут быть, скажем так, вариативны в рамках нормативно-правового обеспечения их действия, ну и, безусловно, с возможностью как бы услышать всё то, что, с вашей точки зрения, является результатом реализации этих норм, какие у вас точки зрения по перспективам развития процесса в связи с этими нормами. Но здесь уже, с точки зрения накопления, понимания, каким образом может измениться ситуация, если мы не будем влиять на изменение существующих норм. Но всё же я бы, конечно, хотела в режиме того, что есть позиции зафиксированные. Я слушаю экспертов. Дальше я буду стараться учесть в том, что в моей компетенции и в моей работе, точку зрения тех, кто участвует в этом диалоге. Вот это первое такое, что называется человеческое, по-человечески.

Второе. Мне бы хотелось следующее в нескольких словах. У нас действительно очень чётко определённая тема, но мы все отлично понимаем, что, собственно, в образовательной политике, как и в любой политике, нет таких тем, которые не связаны были бы друг с другом. И я, в общем, с пониманием отношусь к тому, что явно в ваших позициях будет звучать не только то, что связано непосредственно с аккредитационными показателями и с их критериальным значением, потому что совершенно понятно, что интересно, например, не только, почему такая-то цифра или такая-то, а как, с вашей точки зрения, будет меняться ситуация в ту или в другую сторону, если эта норма будет оставаться или если эта норма будет меняться, или если она не будет меняться там совершенно, или будет частями. Поэтому я отлично понимаю, что, конечно же, удержаться, Олег Николаевич, в рамках темы «Аккредитационные показатели и их дальнейшая судьба» нам, конечно, наверное, не удастся, и я с пониманием отношусь к этой позиции.

Председательствующий. Спасибо.

Глебова Л.Н. Да. Это второе.

Ну и следующее. Может быть, такой, информационный некий блок в связи с тем, что, может быть, привело к… Кстати, честно скажу, инициатива была с моей стороны. Олег Николаевич, вы мне это тоже поставьте в плюс. Инициатива по поводу…

Председательствующий. … три плюса.

Глебова Л.Н. Хорошо, спасибо.

Значит, она связана со следующим. Безусловно, сама по себе тема… По-разному, я даже боюсь как-то слово назвать, да. То ли «оптимизация сети образовательных учреждений», то ли, как жутко называют её в средствах массовой информации «всё отнять, всё сократить, всё уничтожить, всех на улицу», да, то ли так. Значит, я бы всё-таки сказала, что тема, связанная с усилением контроля, а внутри системы контроля, именно контроля качества в образовательной среде — это действительность, реальность, и вызвана она не тем, что, не знаю, какая-то личность или какая-то фигура вдруг там что-то увидела, а объективной реальностью. И я абсолютно уверена в том, что то, что с 1996 года не была предпринята попытка посмотреть на аккредитационные показатели с точки зрения актуальности их наличия и с точки зрения соответствия критериальных значений этих показателей сегодняшним требованиям, то бишь требованиям того качества, которое предъявляет сегодняшний день. Ведь все соглашаются, очевидно, с тем, что требования 1996 года (я не имею в виду в образовательной системе, а требования к специалисту) были одни. Сейчас к тому, кого выпускают высшие учебные заведения, рынок труда предъявляет совершенно другие требования. И в этом смысле анализ наличия этих показателей, его перечня, его критериальных значений, конечно же, в первую очередь — это ответ потребностям времени. И я думаю, что многое из той критики, которая связана с развитием системы высшего профессионального образования, как раз доказывает то, что необходимые изменения в инструментарии оценки и контроля качества потребовало время вносить.

И, собственно, те изменения, которые были зафиксированы и 56-м законом, и последовавшим за ним, я считаю, всё-таки с опозданием последовавшим за ним, вышедшим уже положением об аккредитации, и ещё не вышедшим положением о лицензировании — это не дань моде, не дань какому-то словечку.

И надо сказать, что все эти процессы появились значительно раньше того, как мы стали с вами обсуждать уже саму по себе оптимизацию системы образовательных учреждений. И я бы позволила себе поставить такую зависимость между этими вещами. Мы стали смотреть, мы стали более сильно, мы стали более внимательно относиться к вопросам контроля качества, поставили контроль качества в приоритет по отношению к условиям образовательной деятельности, к каким-то другим инструментариям, и мы должны были, и, собственно, на это и вышли, выйти на тему о том, что не всё хорошо в Датском королевстве, наверное, многое требует изменений. Собственно, может быть, достаточно, скажем так, очень быстро сформированными что ли, может быть, не с достаточной глубиной, но всё-таки как диагностика, как некоторые цифры, появившиеся в нашей общеупотребительной речи, там столько-то вузов, там столько-то должно быть оставлено, столько-то должно быть… Я всё-таки хотела бы точно сказать, что это всё прогнозные оценки, появившиеся как интерпретации той или иной темы.

Тема заключается в том, что если бы, я отвечаю за свои слова, если бы мы на сегодняшний день провели бы по той информации, которая есть у нас, по высшим учебным заведениям, и по тем критериям, которые действуют сегодня, вот если бы мы в один день провели бы аккредитацию всех высших учебных заведений, то мы достигли бы тех результатов, про которые я говорила: 48 процентов университетов не соответствуют этому статусу; 52 процента академий и 59 процентов институтов. То есть это не означает, что на сегодняшний день, когда аккредитацию будут проходить эти вузы, они подойдут с теми же цифрами, которые дали нам сегодня. Но, скорее, я воспользовалась возможностью встречи с ректорами на прошлой неделе, и показала, что, в общем, на самом деле надо посмотреть, как они выглядят сегодня для того, чтобы к аккредитационным процедурам было время для того, чтобы люди посмотрели на то, насколько они соответствуют уже сегодняшним требованиям к качеству образования. Но опять же хочу сказать, что ни одна цифра не является абсолютно заданной там, ни цифра, что должно остаться 50 университетов, ни цифра, что у нас на сегодняшний день нужно прямо сегодня сократить 48 процентов университетов и сделать их, не знаю там, академиями, институтами.

Я поэтому рассчитываю, что в нашей дискуссии будет понимание того, что вот таким натуральным способом не решаются те задачи, по поводу которых, я абсолютно уверена, имеют согласие в образовательном сообществе и экспертные, и властные сообщества, и все профессиональные сообщества. То, что изменения в образовательной политике, которые происходят, они всегда являются свидетельством того, что развитие в целом в стране идёт. Как только изменения в образовании остановятся, вот тут надо сразу кричать караул, потому что это будет означать, что общество встало, что ничего не происходит. И в этом смысле, конечно же, отсутствие изменений, я не говорю, стабильной ситуации, я говорю, отсутствие изменений никак не является тем, к чему мы с вами, как мне кажется, должны бы стремиться.

В этой связи работа по осмыслению сегодняшнего перечня аккредитационных показателей и их критериального значения у нас идёт таким образом. В начале осени мы в нашей акредитационной коллегии посмотрели уже в первый раз на высшие учебные заведения в соответствии с действующими критериями. Но, в общем, на самом деле некоторые результаты для некоторых вузов были достаточно неожиданными, надо сказать, что это дало такую стартовую позицию, что вузы сами стали более внимательно смотреть, и уже думать. Я смотрю на членов своей аккредитационной коллегии, у нас завтра аккредитационная коллегия, я хочу сказать — не волнуйтесь, нам не предстоит никакой резни. Нам не простоит отрывание голов. Потому что очень многие уже сегодня, смотря на свои аккредитационные показатели, делают сами, соответственно, правильные какие-то действия.

Сегодня уже не требует назваться университетом образовательное учреждение, в котором явно не исполняются, и нет поэтому никаких объяснений, какие-то критериальные показатели.

И в этом смысле я бы сказала, что, в первую очередь, был дан толчок к тому, чтобы образовательные учреждения проанализировали бы свою деятельность в соответствии с сегодняшними аккредитационными показателями.

Далее, безусловно, так как и должно было бы быть, посыпалась критика в адрес этих аккредитационных показателей, что абсолютно нормально.

Далее. Мы договариваемся о графике работы следующем. Не надо пытаться внести в один день вдруг какие-то изменения, которые даже, если вот сама аккредитационная коллегия согласна, это ещё тоже не будет означать, что аккредитационная коллегия обладает полнотой информации, полнотой анализа. И задача заключается в том, чтобы максимальное количество людей разными способами, не натуральным образом, к примеру, там со мной или с работниками Рособранадзора, но разными способами включить бы в обсуждение, чтобы иметь, скажем так, картинку с разных точек зрения и с разных сторон.

Я хочу, чтобы мы одинаково понимали, что результатом такого обсуждения не будет принятие всех точек зрения, это невозможно. На один и тот же предмет смотреть с разных точек зрения невозможно. И усреднённых каких-то вещей не будет.

Но я рассчитываю на то, что будет сбалансированная позиция, которая смогла бы учесть все те ограничения, которые действительно могут дать некие негативные последствия, которые помешают развитию образования. И в этом смысле я бы хотела, то есть, чтобы понятно, что я совершенно не ожидаю от участников ни сегодняшней беседы, ни этой дискуссии рассказа о том, как всё хорошо, как всё замечательно, какие вы все там…

Вот это не имеет к нашей дискуссии никакого отношения. Но это и не означает, что я буду ждать, что все скажут, всё тут до такой степени… Я жду, на самом деле, как и все, наверное, вы, предложений и понимание того, что это предложение, с той точки зрения или с той позиции, которую представляет данный эксперт.

А далее, мы предполагаем, что такую дискуссию мы до конца этого учебного года, в течение осени, мы уже встречаемся на площадках и с ректорами вузов. Мы составили рабочие группы в аккредитационной коллегии.

Я прошу активности у членов аккредитационной коллегии, с точки зрения проведения такого рода обсуждения по их планам. Понятно, что механизм обобщения всех вот этих соображений и замечаний будет не таким простым. Но далее я всё-таки рассчитываю, что мы выработаем такой механизм, и предложим такой механизм обобщения, который пользовался бы доверием у тех людей, которые принимают участие в этом обсуждении.

Это не означает, что мы вывесим, хотя и такое тоже есть. Я предложила, например, всё, что высказывается, вывешивать на сайте, чтобы это было понятно, чтобы к этому как-то относились, и чтобы, знаете, было понимание, что, да, любую, даже крамольную мысль, как, вроде бы крамольную, можно высказать, она найдёт хотя бы какой-то учёт или хотя бы какое-то по этому поводу осмысление.

Вот такую работу мы планируем закончить. И я надеюсь, что это превратится в приказ Министерства образования и науки до нового учёбного года, чтобы мы совершенно спокойно могли начать новый учебный год с понимания того, что у вузов есть то, почему их будут проводить, аккредитацонные процедуры.

Кстати, я, Олег Николаевич, знакома с запиской, которую готовили эксперты, которые здесь присутствуют. И в этом смысле, если как бы есть возможность как-то, я бы хотела сказать, что то, что касается, прописано в этой записке, опасения, связанные с процедурами аккредитации, они формулируются таким образом, чтобы, есть предложение — приостановить на определённый срок (на три года) действия по внеочередной аккредитации государственных и негосударственных профессиональных учреждений, и аккредитацию проводить по прежним правилам.

Я бы хотела сказать, во-первых, никакой внеочередной аккредитации введение новых аккредитационных показателей за собой не влечёт. И это вот абсолютно однозначно. И это никогда не дискутировалось.

Далее, я об этом подчеркнула ещё на встрече с ректорами, у нас процесс аккредитационный проходит раз в пять лет.

Конечно, тяжелее всего придётся тем, кто вступает в эти процедуры раньше всего. Но мы работаем сейчас, у нас на этот год уже аккредитационный план составлен, то есть мы это понимаем, включаем людей, которые пойдут по новым аккредитационным показателям, такую хитрость придумали, в первую очередь в дискуссию по этому поводу.

И надо сказать, что мы понимаем сложности. Конечно, здесь уже роль аккредитационной коллегии в этом смысле там трудно переоценить. Я понимаю, что если я буду слишком настойчива в реализации своего подхода, я думаю, что аккредитационные коллеги меня поправят, я тоже с понимаем к этому отнесусь. Уважаемые коллеги, я говорю это вам в присутствии тех людей, которые могут выступить свидетелями потом. Поэтому временной график реализации того, что называется новые аккредитационные показатели, это пятилетний срок, когда по кругу пройдут все учебные заведения. И никаких других планов, внеочередных каких-то мер по этому поводу у нас нет, и в этом смысле я просто сразу бы хотела сказать, что здесь мы абсолютно совпадаем по способу реализации предложенного нами изменения в наших аккредитационных процедурах.

Далее, коллеги, я бы не стала более ни очень говорить, вроде бы договорились, что бить меня не будут. Сказали, что не последний раз встречаемся, и пообещали, что механизм учёта точек зрения будет, во-первых, обнародован, во-вторых, я надеюсь, что он будет пользоваться доверием. Самое главное, чтобы новый документ вышел бы… Я ещё раз повторяю, что я далека от мысли, что выйдет новый документ, и скажут, какой он замечательный, потому что всё учтено. Такого не будет. Это исключено, это невозможно.

Но я думаю, что мы будем готовы все вместе уже ответить на то, что это обсуждали, это легло сюда, а это вот не могло лечь, потому что вот это, вот это, вот это. Вообще, коллеги, трудно представить, что есть что-нибудь из того, что говорится, что не нашло бы своего применения. Вопрос времени и вопрос апробации. Поэтому много из тем, которые мы уже рассматривали, сказали, а вот это давайте в проектном режиме посмотрим, а вот это годик поапробируем, а вот это можем отдать на апробацию куда-нибудь в вузы, или за это возьмётся, например, ассоциация негосударственных вузов посмотреть эту тему отдельно, как мы, например, приняли решение, когда в Ростове-на-Дону смотрели. Они говорят, нужна какая-то экономическая формула целесообразности функционирования того или иного филиала. Помните? Если там финансовое состояние такое, то непонятно, как функционирует. Хорошо, эта формула с вас. Как только она будет готова, мы готовы пускать её в апробацию, как показатель возможной деятельности. И так, собственно, со многими позициями. Вот теперь вроде бы всё сказала.

Коллеги, спасибо, я ещё раз говорю, что я не буду перегружать вас своими ответами. Но там, где вы будете нуждаться во мне, я готова включиться в эту дискуссию.

Председательствующий. Спасибо, уважаемая Любовь Николаевна.

Я думаю, все обратили внимание на красивое заявление о том, что никакой резни не будет, а именно не предполагается никакой очередной переаккредитации, это действительно очень важно. Также как важны заявления президента Российской Федерации после того, как ему была передана эта самая аналитическая записка о том, что нам надо сохранить студентов, в особенности в период кризиса, что мы должны дать возможность вузам улучшить свои показатели, и далее в том же духе.

Далее выступили: академик РАО Ю. Давыдов, председатель Экспертного совета по электронному обучению, информационным технологиям в образовании В. Тихомиров, руководитель Экспертного совета по негосударственному образованию, ректор Российского нового университета В. Зернов, ректор Московского института открытого образования, член-корреспондент РАН А. Семёнов и др.

Заключительная часть.

Глебова Л.Н. Коллеги, спасибо большое за то, что это заключительное, а не последнее, это акт милосердия такой.

Во-первых, мне кажется, что сегодняшнее обсуждение достаточно большой угол зрения не то, чтобы иное даёт, а недостающие многие вещи для того, чтобы на одно и тоже посмотреть. Знаете, интересно даже в одном и том же коллективе, на одно и тоже с разных сторон сейчас совершенно праздно, а давайте возьмём Барнаульский педуниверситет.

Проблема не в том, что у них шесть, когда обсуждение шло, что у них всего только из этих шести только по двум УГСам представлена образовательная программа аккредитованная, всё остальное нашлепано в последний момент, перед тем, как они пришли к аккредитации. Проблема не в том, что у них шесть, а не семь, проблема в том, что всё то, о чём в первую очередь говорил Юрий Степанович, вот самое первое. Вот именно это и было проблемой Барнаульского педуниверситета. То есть только под две из этих шести УГС, у них есть наука, у них есть общий контроль качества, у них есть показатели, всё остальное лишь заявительный порядок. Это единственное, что сбило, в том числе и Владимира Николаевича с его такой жёсткой позиции на самом деле, как бы он… Могу вам сказать, что на самом деле сама по себе проблематика шесть это или семь, безусловно, не та, в связи с чем нужно вести эту дискуссию, это очевидно. Потяни, говорят, за какое-нибудь одно звено и потянется большая цепочка, которая всколыхнёт очень многое. Сейчас много, например, процессов, связанных с тем, что мы вообще не видим. Сейчас идёт обсуждение: вообще насколько эти УГС верно составлены. Вообще почему, например, здравоохранение, то есть всё, что дают медицинские вузы, укладывается в одно УГС. И что бедным медицинским вузам нужно делать, чтобы хотя бы как-то и те, кто мы, собственно, понимаем, что претендуют на статус университетов, свою многопрофильность подтвердят. И это связано с тем, что изменения могут касаться совершенно других сфер нормативно-правового регулирования. Как было сказано, что, собственно, меняется весь образовательный уклон, вот это, Алексей Львович, ваша фраза, да, образовательный уклон. И я же понимаю, почему в связи с нашей темой: изменение аккредитационных показателей, в первую очередь появилась не та тема, которую я ждала, а та тема, которую я сильно не ждала, которую я отметаю от себя руками и ногами, это тема использования ИКТ в наших образовательных процедурах. Почему?

Я хочу объяснить свою позицию. Всё то, о чём идёт речь — это, безусловно, принимается всеми, вопрос только в другом. Коллеги, я понимаю, что есть такая роль у процедур контроля и надзора, они стимулируют появление того, что должно контролироваться, но не до такой степени. У нас не прописаны нормы использования ИКТ, то есть нормы количества, скажем так, дозы, там требования до такой степени, чтобы можно было отработать показатели их контроля, вот в чём всё дело. Всё в том объёме, в котором меры контроля могут содействовать появлению необходимой нормативно-правовой базы для ИКТ в образовательном процессе, в высшем профессиональном образовании. Я — за. Не только обеими, всеми тремя руками.

Но когда мы изобретаем инструмент оценки под то, чего нет одновременно изобретая под этим то, что должно быть, знаете, это с одной стороны, незаконно, а с другой стороны — бесперспективно.

Поэтому я готова разделить две вещи. Вот вы говорите об экспертном совете. Я понимаю, что с разных сторон есть несколько групп, которые этим занимаются, я всех уже выслушала, честное слово. Юрий Борисович первый был, который пришёл ко мне с этим вопросом, да. Сейчас меньше всего поднимает. Вопрос в другом. Я готова вот там работать с этим Экспертным советом, но по предмету, который касается Рособрнадзора, и готова там вместе, я точно понимаю, что люди, отвечающие за стратегию развития высшего профессионального образования, понимают предназначение и этого развития.

И я ещё раз… не отметая эту тему от себя, но говорю, что теми инструментами, которые есть у нас, мы готовы, но нельзя одновременно создавать инструменты контроля и создавать то, что должно контролироваться. Это невозможно.

Поэтому, вот есть государственный образовательный стандарт, там не определено, какова в данном случае доля ИКТ, которая является стандартизированной. Поэтому я не могу ввести стандарт использования ИКТ в образовательном процессе.

Поэтому давайте по адресу обращать всё это. Почему мы считаем этот процесс таким бесперспективном для развития. А кто пробовал, какие… Олег Николаевич, вот уже, давайте, вы же так активно с точки зрения изменения и законодательства, и нормативно-правовой базы, и достаточно понятной скорости есть. Больше того, я предложила ещё и наши средства для этого.

Например, в нашей проектной деятельности есть там предложение в рамках… Давайте посмотрим. И мы готовы это сделать. Как можно скорее, за этот 2009 год. Насколько качественнее выпускается специалист, если в его образовании использовались ИКТ или не использовались. Мы готовы это посмотреть, посравнивать, помоделировать, предъявить реальную картинку эффективности использования ИКТ в образовательном процессе. Это наше. Мы готовы это сделать. И мы внесли эти предложения в проектную работу, в Федеральную целевую программу развития образования.

Далее. Давайте посмотрим, мы многие понимаем, что самая разная форма влияния есть использования ИКТ на результаты, которые мы проверяем. Вот давайте мы проверим результаты с использованием и без использования, тогда это будет наш реальный вклад. Вот тогда я буду иметь право сказать, что я доступными мне средствами поддержала эту тему, которую, ну, скажем так, с точки зрения значимости для образования абсолютно разделяю, даже несмотря на то, что, в общем, как гуманитарий, я вряд ли тот полноценный собеседник для коллег, которые искренне начинают объяснять мне все прелести ИКТ в образовательном процессе. Поэтому я бы вот точно сказала по поводу всех форм и возможностей, которые дадут старт развитию этой темы, мы — за. Мы даже предложили уже ФЦПРО, готовы предложить в любом другом формате, но только в том, который в соответствие с сегодняшней нормативно-правовой базой. А нормативно-правовую базу надо двигать, надо менять. Абсолютно согласна. Здесь той энергетики, которая есть у экспертов, которые сидят в этом зале, я думаю, достаточно. Если чуть-чуть она поделится энергетикой с темой ЕГЭ на тему продвижения электронного образования, я буду только за, Олег Николаевич. Но я рассчитываю на то, что это воспринято правильно. … давайте сбалансировано, давайте посмотрим. Знаете, как всегда, на одной стороне возникает одно предложение, на другой — другое, радикальное. Как правило, побеждает то, которое может и учесть и то и другое.

Коллеги, сейчас я по поводу первого. Во-первых, хотела бы рассеять, видимо, некоторое сложилось непонимание из того, что я сказала и хочу, чтобы это было услышано. Наше представление о том, что новое, это я, Юрий Степанович, по поводу трёх лет и чего там происходит.

Наше представление — временной график. Мы должны к новому учебному году выпустить новые аккредитационные показатели. Потому что, собственно, вся дискуссия показала, что старые плохие тем, что они слабы, и тем, что они радикальны. Понимаете, и тем, и другим. Поэтому задерживать далее, нет. А три года — я лишь ответила на предложение наших коллег, которое прозвучало в аналитической записке. Но мы, собственно, сняли это предложение. Оно было связано с тем, что три года не включать внеочерёдность аккредитационных процедур, что никогда и не планировалось. Все аккредитационные процедуры пройдут в соответствии со сроками раз в 5 лет для каждого высшего учебного заведения.

Далее. Хотела бы точно понять, как мы увязываем особенности кризисного процесса и вопросы усиления или ослабления в связи с этим контроля качества. Вот здесь на самом деле было произнесено две разные точки зрения. Это не значит, что они взаимоисключающие. Просто должен быть учёт и того, и другого.

Первое. В послекризисный период нам потребуется то, что мы сумеем наработать, каким образом сумеем использовать кризис для прорыва. Любой кризис — это для прорыва. Что в здоровье, что в жизни — это понятно. Поэтому, если мы хотим использовать кризис для прорыва, безусловно, нам нужен более качественный образовательный процесс для того, чтобы мы давали те знания, которые потом в прорывном порядке начнут работать. И в этом смысле, мне кажется, что, собственно, нет ничего противоречащего той ситуации, которая сложилась. Президент ведь в своём видеоблоке сказал: на сегодняшний день проходит большое количество проверок. Но это не означает, что большое количество проверок связано с кризисом. Это связано с тем, что вопросы контроля качества — это вопросы, которые встали в последнее время. Они до кризиса ещё встали. Я сегодня объясняла журналистам, что в среднем у нас проверок проходит, скажем так, в заявительном порядке на процедуру лицензирования аккредитации, в заявительном порядке от вузов, потому что это добровольная процедура, 250 где-то по вузам и более 400 по филиалам. То есть это вот столько проверок в связи с заявлениями от вузов.

Далее. У нас есть плановые проверки, которые связаны с постлицензионным контролем и контролем качества, который мы по плану ведём, там в соответствии с законом о юридических и защите юридических лиц и т.д. не больше, чем раз в два года, постлицензионный контроль. Как правило, у нас проходит их где-то порядка 100 в год.

И следующий, третий тип проверки — это в связи с обращениями кого угодно: юридических лиц, граждан, органов исполнительной власти разных уровней, связанных с необходимостью проведения какого-то контроля. Вот это количество проверок у нас в этом году увеличилось на одну треть, что, собственно, означает, что, действительно, вопросы качества стали и гражданам, и органам власти более интересны, чем в прошлом периоде. Именно в связи с этим произошло увеличение проверок. Я-то считаю это позитивным фактором. Я, в общем, услышала тому подтверждение. Просто это означает, что требование качества возникло как у тех, кто потребляет образовательную услугу, то есть у студентов и у родителей, и у тех, кто пользуется результатом этой образовательной услуги, то есть у работодателей или у тех, кто представляет их интересы. Я считаю, что это позитивный процесс. И само по себе увеличение проверок не есть вещь, которая является следствием кризиса или каким-то образом влияет, как мне кажется, можно меня поправить, безусловно, каким-то образом сама по себе проверка влияет на социальное напряжение, ожидание результатов этой проверки — это другое дело, здесь я согласна. Но здесь уже, понятно, все проверок боимся, можно сказать очень свойственное контролёру: боитесь, значит, есть за что. Я тут далека от этой мысли. Мы психологически все всегда как-то настроены. Но тут надо смотреть, что нам важнее.

И со своей стороны единственное, что я могу сказать, если мы дадим этому больше объяснения, больше общественный резонанс, что наши проверки ни с целью, извините, кому башку снести, ни с целью лишить лицензии. Кстати, вот эта тема лишения лицензии, на самом деле, имеет очень такое объяснение. Смотрите, лишение лицензии – это третья стадия наших действий, до которой в течение всех деятельности Рособрнадзора мы дошли только два раза. То есть, лишение лицензии – это происходит после следующих процедур: установлены недостатки, нарушения.

Первое, что даётся, — предписание. Предписание даётся на разные сроки, вплоть до полугода. Если в течение этого времени предписание не исполнено, тогда следующая мера – приостановление действия лицензии, которая также не связана ни с ликвидацией, ни с закрытием.

И далее, это приостановление даётся до полугода, но чем быстрее эти выявленные нарушения устраняются, тем, собствен