Серьёзные учёные полагают, что один из главных факторов, который мог бы ускорить экономический рост, – это развитие человеческого потенциала. При этом мы должны понимать, что не только в Государственной думе – в Правительстве, во властных структурах – идёт дискуссия о том, надо ли нам наращивать такие вложения.
Недавно мне довелось нечаянно спровоцировать дискуссию Антона Германовича Силуанова и Алексея Леонидовича Кудрина в Государственной думе. Вопрос был очень простой: можем ли мы успешно развиваться, если значительную часть наших экономических ресурсов мы вкладываем в так называемый Фонд национального благосостояния, хотя я не замечал, чтобы чьё-то благосостояние от наличия этого фонда повысилось? Ответы были разные. Антон Германович сказал, что у нас впереди могут быть трудные годы, поэтому нужно продолжать. Алексей Леонидович, обращаю внимание на это, заявил, что, по его мнению, нужно увеличивать вложения в человеческий потенциал. Повторяю, это говорит человек, который является создателем системы, получившей название «кудриномика». Теперь Алексей Леонидович говорит примерно то же самое, что говорим и мы. Это очень важный фактор для понимания ситуации в политических элитах.
Я солидарен с теми, кто говорит, что экономический рост невозможен без платёжеспособного спроса и, значит, без повышения уровня жизни. На мой взгляд, крайне проблематична технологическая революция при очень дешёвой рабочей силе. По крайней мере, мы понимаем, что бизнес вкладывает деньги в технологические инновации тогда, когда дороже вкладывать деньги в рабочую силу. Я напомню, что, по данным того же Алексея Кудрина, количество многофункциональных роботов в разных странах мира выглядит так: Южная Корея – 478 на 10 000 населения, Китай – 36, Россия – 2.
Есть и другие проблемы, которые мы называем социоэкономикой, например, по оценкам, если бы мы подняли расходы на медицину от 4% до 6% от ВВП, а это международная норма, то мы, соответственно, смогли бы обеспечить такое сокращение потерь рабочего времени от временной нетрудоспособности, что заполнили бы дефицит пенсионного фонда. Такие связи очень интересны. Я буду говорить преимущественно об образовании и науке, поскольку именно образование и наука являются ключевым фактором развития человеческого потенциала, как признают практически все экономисты.
Начну с того, что согласно данным Высшей школы экономики, наши вложения в образование, государственные расходы на образование в 2006 году составляли 3,9%, в 2015 году – 3,6% (сократились на 0,3%). В 2019 году бюджет образования растёт значительно – почти плюс 21%, но мы, по-видимому, не достигнем уровня 2012 года, поскольку, по данным той же Высшей школы экономики, если принять расходы на образование за 100% в 2006 году, то в 2012 году будет 180%, в 2015 – 149%, а вот в 2019 рост всё ещё не приведёт нас к уровню 2012 года. Напомню, как утверждают международные эксперты, страна, которая хочет осуществить быструю, ускоренную модернизацию, должна тратить не менее 7% на образование.
Обращаю ваше внимание, коллеги, что если такие разные люди, как Алексей Кудрин, Ярослав Кузьминов (ректор НИУ ВШЭ) и ваш покорный слуга, сходятся в том, что мы не можем обеспечить экономический прорыв, не наращивая расходов на образование, то, наверное, вопрос уже перезрел.
Ситуация с наукой ещё более проблематична. Международная норма госрасходов на науку – 2%. По указу президента № 599 от 2012 года, как вы знаете, в 2015 году должно быть 1,77%. Если верить заключению комитета (я ссылаюсь на официальное заключение Комитета по образованию и науке Госдумы), то на 2019-2021 годы мы видим 0,38-0,39-0,38%. На санацию многих банков было потрачено намного больше денег, чем составляет бюджет образования и науки вместе взятые. Знаете, как когда-то шутил Генри Форд: если бы народ знал, как работает наша банковская система, в стране была бы революция.
Вторая системная проблема образования и науки, которая сравнима по остроте, – это проблема бюрократизации. Не зря председатель правительства говорит о регуляторной гильотине. Комитет Государственной думы по образованию и науке сделал специальный доклад. Оказалось, что средние учебные заведения в год заполняют 300 отчётов по 11 700 показателям. Причём ситуация явно меняется следующим образом: всё меньше людей работающих, всё больше людей контролирующих. Невольно вспоминается шутка 30-х: полстраны сидит, полстраны её охраняет. Сейчас полстраны работает, полстраны контролирует – ситуация явно меняется в пользу последних. Кстати, 80% всех контрольных процедур в образовании – я думаю, такая же ситуация в науке, – не по линии собственно образования, а по линии разного рода других надзоров. Знакомый ректор в Москве говорит, что его контролирует кроме Рособрнадзора ещё 18 различных структур. Российский учитель в международных исследованиях занял первое место по количеству времени, которое он тратит на разного рода бюрократические процедуры.
Коллеги, бюрократизация вредна вообще. Как говорил Макс Вебер, попытка чрезмерной рационализации ведёт к иррационализации. Бюрократизация в образовании и в науке вредна особенно, потому что эти отношения не терпят большого количества бюрократии, бюрократизация убивает живую душу, в частности, образования.
Известно положение президентского указа № 597 от 2012 года. Если вы посмотрите опросы Общероссийского народного фронта, – подчёркиваю, я ссылаюсь только на данные организаций, которые не могут по определению сгущать краски, те, которые должны давать информацию достаточно достоверную, – в 2016 году в 75 регионах из 85 указ не исполнялся. Последние данные за 2019 год выглядят так: в 53 регионах Российской Федерации 30% учителей получают на уровне 15 000, то есть это никак не соответствует указу президента Российской Федерации. При этом средняя нагрузка педагога – более полутора ставок, а по данным Российской академии народного хозяйства и госслужбы, уже 14% российских учителей работают на две ставки. Есть грустная шутка: работаем на полторы, потому что на одну есть нечего, а на две есть некогда. Вот, 14% учителей уже есть некогда. Коллеги, это не шутки, это вопрос качества образования. Учитель, преподаватель вуза, приходя к студенту или ученику, должен быть эмоционально свеж, он должен отдавать ему не только свои знания, но и часть своей личности. Когда у вас две ставки – я работал учителем – когда у вас две ставки, делать это практически невозможно, эмоциональное выгорание неизбежно, снижение качества образования в такой ситуации практически неизбежно.
Мне кажется, что страна почти дозрела до консенсуса по поводу того, что нам нужны, по меньшей мере, три кита модернизации. Во-первых, это новая индустриализация. Во-вторых, более справедливое распределение доходов. Недавно премьер на одной из встреч сказал: «Мы наверняка введём прогрессивный подоходный налог, просто мы пока ещё до этого не дозрели». Хочется дозревать быстрее. Мы рекордсмены большой двадцатки по неравенству. Я думаю, нам надо отказаться от «безнадежности и покоя» и вкладывать те средства, которые у нас есть, в высокие технологии и в развитие человеческого потенциала – без этого ничего не получится.
