Олег Смолин ответил на вопросы корреспондента газеты «Земляки» (г. Москва).
— Олег Николаевич, как случилось, что на этих выборах Вы шли по Московскому списку?
— Когда компартия Российской Федерации обратилась с предложением возглавить список кандидатов на весенних выборах в Омском регионе, одним из условий было: право выбора на выборах в Госдуму.
Я напомню, что в марте в Омске на выборах в Законодательное собрание мы заняли второе место в России по региону. Орловская область имела 23 процента, а мы 22. А среди городов-миллионников мы заняли первое место, набрав 31,3 процента голосов.
Не считаю это похвальбой, но тогда, слушая многих политологов, я обратил внимание на формулу: в Омском регионе КПРФ имела наиболее успешный пример персоналистской избирательной кампании. И мы считали тоже, что если в 2003 году в городе компартия набрала около 17 процентов, а в 2007-м в марте 31 процент, то значит, фамилия сработала.
Было принято решение забрать Смолина в Москву. Меня поставили третьим в списке по городу Москве, и в качестве сфер работы во время избирательной кампании было предложено три. Первая — работа с образованием. Я повстречался во многих университетах со студентами и преподавателями. Вторая — работа с инвалидами. Я побывал во многих организациях и на предприятиях инвалидов. И третья — работа со средствами массовой информации. Могу сказать, что за время избирательной кампании только в ноябре мною было проведено тридцать «эфиров». Из них один на первом канале, два на втором, три на «Радио России», три на радио «Маяк», три на радио «Говорит Москва», четыре на радио «Свобода», восемь на канале «Столица»+ фактически каждый день по выступлению.
Зрителям и слушателям виднее, как проходила эта работа, но, думаю, что задачу, поставленную мне в рамках избирательной кампании КПРФ, как мог, я исполнил.
Теперь уже известны итоги. В Москве компартия по сравнению с выборами 2005 года в процентах потеряла — порядка трех процентов, но я хотел бы напомнить, что тогда в Москве сняли с выборов «Родину». Тогда не было «Родины», а сейчас была «Справедливая Россия». Но при этом КПРФ выиграла в «голосах». Примерно 160 тысяч голосов прибавилось. Я думаю, среди этих голосов есть немало голосов представителей образования, инвалидов, с которыми я работал персонально.
— Мы знакомы с Вами много лет. И в Вашем московском успехе для меня не было ничего сенсационного. Просто избиратели выставили Вам оценку за работу в Госдуме.
— Мне и было предложено в ходе избирательной кампании работать с теми, чьи интересы я защищал в Госдуме.
Я был первым заместителем председателя Комитета по образованию и науке, фактически в четвертой Думе на мою долю выпала роль лидера образовательной оппозиции, и, думаю, больше меня в Государственной Думе вопросы образования, социальной защиты инвалидов не поднимал никто.
Избрание в пятую Думу означает — я это говорю публично тем, кто за меня голосовал — на каждом пленарном заседании я буду поднимать и социальные вопросы, и вопросы нашего образования. Причем, у нас с каждым разом становится все больше лоббистов водки, сигарет, нефти, газа и все меньше становится лоббистов образования, науки, культуры, людей, нуждающихся в социальной поддержке. А между прочим это те направления, от которых зависит будущее нашей страны.
Я никогда не верил и не поверю в разговоры о том, что Россия в 21 веке будет великой топливно-энергетической державой. Держава, которая добывает нефть и газ, гонит их за рубеж, получает доллары, загоняет их в Стабфонд и там эти доллары обесцениваются, я думаю, что такая держава некоторое время может подержать на нефтегазовом крючке своих соседей, но рано или поздно она превратится в придаток других государств.
Я сказал, что мне довелось возглавить в парламенте образовательную оппозицию, но это не потому, что мне нравится ругаться с начальством. Ругаться с начальством — удовольствие ниже среднего. Проще перешибить плетью обух или плевать против ветра. Мне не нравится то, что происходит в современном российском образовании. Берусь утверждать, что с 2004 по 2007 год в нем произошла контрреформа. Если считать слово «реформа» хорошим словом, а не так, как в России. Образование отступило от всех скромных достижений, которые нам в законодательстве хотя бы на уровне законов удавалось сделать прежде.
Что я имею в виду?
Первое. В 2008 — 2010 годах резко замедлятся темпы роста бюджетных расходов на образование. Например, расходы на образование за три года прибавятся на 20 процентов, а расходы на силовые структуры (без армии) — на 45 процентов. Я считаю, что лучше предупреждать преступления, чем бороться с их последствиями. Россия и так превращается в полицейское государство. Расходы на полицейские функции наращиваются намного больше, быстрее, чем расходы на армию. Такое ощущение, что власть своего народа боится больше, чем внешних угроз.
Второе. Происходит явное сокращение бюджетных средств для студентов. Если в Советском Союзе бюджетные студенты составляли 100 процентов, в современной Германии — более 90 процентов, во Франции — более 80 процентов, то в современной России на бюджете учатся около 40 процентов студентов. 60 процентов студентов будут за образование платить. Это ограничивает доступ к образованию.
— Будет ли этот и без того скромный процент ещё уменьшаться?
— Хороший вопрос. За последние три года бюджетный набор сократился на 25 процентов. Это значит, что правительство планирует дальнейшее сокращение. Но даже если дальше набор не будет сокращаться, а останется на уровне 2007 года, то через три года мы не досчитаемся почти миллиона бюджетных студентов. Вот что происходит.
Третье. Налоговая политика. Правительство наказывает не только тех, кому нужны бюджетные места, но и тех, кто платит за образование. Во всем мире образование налогов не платит. В России образование налогами обкладывают. Это значит, что вузы вынуждены повышать плату за обучение.
Четвертое. Отсрочки. За прошедшее время были резко сокращены образовательные отсрочки. Причем в особенности для ПТУ и техникумов. После 11 класса ребята отсрочек там не получат. Это удар по промышленности, поскольку именно она прежде всего нуждается в квалифицированных рабочих.
Пятое. Практически не растет зарплата преподавателей. Например, в 2005 году зарплата преподавателей была увеличена на 31 процент. Цены по официальным данным выросли на 9 процентов, по данным независимых экспертов — на 30 процентов. В 2006 году зарплата была увеличена на 26 процентов, цены выросли — по официальным данным на 9 процентов, по неофициальным — минимум на 25. Я ссылаюсь не на кого-нибудь, а на директора института экономики Российской академии наук Руслана Гринберга. В 2007 году зарплата в образовании по стране увеличена на 15 процентов, цены на товары первой необходимости выросли минимум на 25 процентов, а на продукты питания значительно выше.
И, наконец, к 2010 году предполагается проиндексировать заработную плату на 20 процентов в целом за три года, то есть по 7 процентов в год. При этом еще предлагаются некоторые деньги на введение отраслевых систем оплаты труда. Но кто и сколько этих денег получит, не знает никто. Прогноз мой очень простой. В 2010 году реальная бюджетная зарплата интеллигенции будет ниже, чем в 2007.
Шестое. Закон об обязательном среднем образовании. Была прекрасная идея — вернуть стране обязательное полное среднее образование. Но правительство и Госдума полностью извратили хорошую идею. Идея должна была означать следующее. Создать каждому ребенку возможность получить полное среднее образование. Правительство и Дума истолковали эту идею так: заставить родителей учить своих детей после 9 класса. Не меняя никаких других условий. Мало того. В новом законе написано, что если ребенок в 10 классе получил годовую двойку, его надо переводить на заочное обучение.
Я не раз говорил депутатам Госдумы: вы бы, пожалуй, и Пушкина на «заочку» перевели, ведь у него были нелады с математикой. Но, тем не менее, лицей закончил, страну, себя прославил. Бесполезно. Не реагируют. До сих пор никто не знает, сколько точно детей находится за порогом школы. Правительство говорит: менее 50 тысяч, Общественная палата говорит — миллион. Генеральная прокуратура несколько лет назад говорила — 1 миллион 900, а если взять данные, которые само правительство опубликовало в ответ на вопросы комитета ООН по правам ребенка, оказывается, что разница между количеством детей в возрасте 7-15 лет и количеством детей, которые учатся в 1-9 классах, составляет 2 миллиона 350 тысяч. В ответ на вопрос министру я ничего кроме раздражения не слышал. Никаких реальных данных на эту тему в правительстве до сих пор нет.
— Фурсенко не менее одиозная фигура, чем Зурабов и Греф. Нет ли надежды, что ему подыщут теплое место, где бы он приносил меньше вреда?
— Мы же помним некий кооператив «Озеро», — так вот Андрей Александрович из того же самого кооператива. Людей из этого кооператива у нас обычно не сдают.
И, наконец, последнее, о чем стоит сказать. Думой принят закон об автономных учреждениях. Это означает фактическую частичную постепенную приватизацию части образования. Это приведет к дальнейшему сокращению доли бюджетного образования, к вытеснению бюджетного образования внебюджетным. Видимо, сбудется голубая мечта правительства — заставить всех за образование платить.
Мы постоянно слышим: бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Бесплатного образования не бывает. За образование кто-то должен платить. Это всё неслыханный цинизм и надувательство. Дело в том, что, заплатив свои налоги, мы уже один раз заплатили за наше образование или образование наших детей и внуков. Причем налогов мы заплатили столько, что правительство не знает, куда девать деньги. 3 триллиона 800 миллиардов рублей — в Стабилизационном фонде. К 2010 году резервный фонд планируется на уровне 4,5 триллиона рублей. На самом деле будет больше. Но при этом правительство пытается заставить людей за образование платить. Это, повторяю, цинизм и бессовестность! Не умеете пользоваться нашими налогами — уходите в отставку! Я уверен, что политика Стабфонда приносит прямые убытки стране. Позволю себе расчет. 3 триллиона 800 миллиардов рублей — Стабфонд. Половина его находится в долларах. Значит, порядка двух триллионов рублей. Доллар обесценился на 20 процентов. Считаем: 20 процентов от двух триллионов получается 400 миллиардов. Это прямые убытки политики Кудрина и Госдумы.
— А президента это не беспокоит?
— Кудрин, как известно, довереннейшее лицо президента. Мало того, я озвучил это публично, в Госдуме, сказав: коллеги, если бы у нас была независимая Генпрокуратура, она бы давно предъявила правительству и нам, Госдуме, ее большинству, обвинение по статье «Нецелевое использование бюджетных средств в особо крупных размерах». Ходорковскому написали 200 миллиардов, он сидит, шьет рукавицы. Кудрин нанес убыток на 400 миллиардов рублей — он возглавляет Минфин.
— И, тем не менее, «Единая Россия», принявшая по сути дела многие драконовские законы, на последних выборах получила колоссальную поддержку избирателей. Как Вы это объясните?
— Вообще российскую систему, конечно, нельзя назвать демократией. Но выборная система, по большому счету, соответствует известному принципу, который сформулировал в 18 веке Жан Жак Руссо, потом Гегель, потом Энгельс. При выборной системе каждый народ имеет такое правительство, какого заслуживает. К сожалению, люди голосовали за Жириновского «для прикола», не думая о том, что он потом голосует против них. За «Единую Россию» голосовали, потому что нравится Путин, независимо от того, что Путин на самом деле депутатом Госдумы, конечно, не будет. Люди голосовали за губернаторов, за Юрия Лужкова. Среди них много уважаемых людей, талантливых менеджеров, но они в Госдуму тоже никогда не пойдут. Получается по Пушкину: «Ах, обмануть меня не трудно. Я сам обманываться рад».
На мой взгляд, при более или менее свободных выборах «Единая Россия», скорее всего, победила бы все равно. Она получила бы 40-45 процентов голосов, компартия 20-25, Жириновский, наверное, столько же. «Справедливая Россия»? Разные есть оценки. Кто-то считает, что ей очень прибавили голосов, но, скорее всего, и она бы прошла в Госдуму. Возможно, прошли бы в Госдуму представители либерального крыла. Тогда Госдума была бы выстроена совсем по-другому. Здесь не было бы диктата одной партии. «Медведь» не был бы полным хозяином в этой тайге.
Мы часто слышим, что «Единая Россия» — это самая сильная, самая мощная, самая уважаемая и т.д. партия. На самом деле «Единая Россия» это не партия. Как-то президент Путин в шутку заявил, что он может возглавить в России оппозиционную партию. Очень жаль, что он возглавил не «Справедливую Россию». Я бы дорого дал, чтобы посмотреть, что бы тогда произошло с «Единой Россией». Это, конечно, не партия. Это клиентела. На строго политологическом языке. То есть организация, созданная под одного конкретного человека. Даже сам Путин признал, что у партии нет идеологии, что к ней примазалось немалое количество мошенников. Но при этом сам же эту партию и возглавил.
«Единая Россия» — это идеальный инструмент, приводной ремень, который будет использоваться, как и в прежней Госдуме, чтобы голосовать по команде. Что будет, когда появится новый президент, не знаю. Я всегда говорю: мне не удалось разгадать две великие загадки. Загадка первая: если В.В.П. говорит нам, что уходит из политики, зачем власть пыталась превратить выборы в Госдуму в референдум о доверии Президенту, который уходит? Зачем ему доверие, если он уходит?
И вторая загадка: если В.В.П. собирается контролировать, как он говорил, ситуацию в стране после выборов, то чем будет заниматься новый президент? В любом случае мой прогноз пессимистический: либо «Единая Россия» должна будет возвращаться к более или менее хотя бы относительно свободной демократической системе, либо она породит в стране новую революцию. Я говорил это публично в Госдуме, утверждал, что если кому-то нужен адрес тех, кто готовит в России оранжевую революцию, то указываю точно — правительство и Госдума. Больше никому в России это не под силу.
Давайте вспомним. В 2004 году был принят так называемый закон о монетизации. В знак протеста против этого закона за первые несколько месяцев на улицы вышло, по официальным данным, около полумиллиона человек, по неофициальным — порядка двух миллионов. Кто их вывел туда? Только власть своими непродуманными, нелепыми законами. И дальше будет так же. Я попытался объяснить коллегам на популярном языке теорию легитимизации конфликта. Попросту говоря — если хочешь, чтобы конфликт не приводил к взрыву, попытайся ввести его в некоторые законные рамки. В популярном изложении это звучит так: если хочешь, чтобы котел не взорвался, давай пару выходить хотя бы в свисток.
— Вернемся к выборам. Как Вы оцениваете нынешнюю избирательную кампанию?
— Не подлежит сомнению, что выборы были нечестными, несправедливыми и не соответствовали никаким стандартам свободы. Здесь есть две основных позиции. Первая. Они были несправедливыми и нечестными на стадии проведения. Никакого равенства условий не было даже близко. Если даже в сравнительно свободной Москве мне две встречи не дали провести, хотя до этого меня хорошо принимали московские власти и надо отдать им должное, все-таки здесь другая ситуация чем, скажем, в Омске.
Мы знаем десятки тысяч примеров грубейших нарушений всего, что только можно было нарушать. Начнем с элементарного. Если президент РФ, находясь в Красноярске, долго рассказывает, почему он возглавил «Единую Россию», и это не считается агитацией, не оплачивается из избирательного фонда и ничего подобного не предоставляется никому другому из кандидатов в депутаты Госдумы, то, по-моему, здесь все понятно. Со стороны «Единой России» было злоупотребление всеми тремя видами ресурсов: административным, информационным и финансовым.
Вторая позиция. Уже на стадии подсчета голосов. Если кто-то способен поверить, что на Северном Кавказе 99 процентов явки и столько же за «Единую Россию», то этому наивному человеку ничем уже не поможешь.
Все, кто хоть что-то понимает в теории демократических процедур, знает, что так не бывает. Конечно, колоссальные злоупотребления именно в национальных республиках, хотя во многих регионах тоже.
Там, где больше свободы, там везде меньше результат у «Единой России», включая Москву и родной город президента Санкт-Петербург. Мы собрали огромное количество фактов, сейчас подана жалоба в Центральную избирательную комиссию, затем будем судиться через Верховный суд. Иллюзий не питаем. Но думаю, что, наверное, несколько сот, а может быть, несколько тысяч тех, кто злоупотреблял властью, занимался подтасовками результатов, получат наказание.
По результатам прошлых выборов максимальные наказания были — 2 года условно и 2 миллиона рублей штрафа. Как и в каком объеме накажут на этот раз, не знаю. Но оставлять это так нельзя. Люди голосовали и должны быть уверены, что их голос достался тому, кому они его отдавали. Мы с этим не смиримся.
Компартия РФ приняла решение о массовых акциях протеста 14 декабря. Если с этим смириться, то на следующих выборах уже 99 процентов избирателей по всей стране могут «проголосовать» за одну партию. Я сочувствую этой партии. Ничего хорошего в этом нет. Как говорил Черномырдин, у нас какую партию власти ни создавай, все равно КПСС получается. Пусть бы они учли опыт КПСС, которая, казалось бы, получала такие результаты, а потом, как только наступила политическая свобода, оказалась неготовой вести борьбу в новых условиях. Чиновники тогда очень быстро переориентировались. Они просчитали, что если будет приватизация, то они же и станут главными собственниками. Я говорю: если ваш друг президент взял бы и вступил в какую-нибудь «Справедливую Россию», «Единая Россия» рассыпалась бы, как дым.
— Олег Николаевич, на этот раз за Вас проголосовали москвичи. Означает ли это, что Вы забудете про омичей и они потеряют Вас как своего верного защитника?
— Мы договаривались с руководством компартии, что в зоне моей ответственности будет и Омск. Другими словами, поскольку я избирался по Москве, зона моей ответственности будет состоять из двух городов — Москвы, где я работаю, и Омска, где я живу. Когда недавно на «Народном радио» в Москве меня спросили: стану ли я москвичом после выборов, я честно сказал то, что повторю сейчас вам. Я люблю работать в Москве, а жить я люблю в Омске.
Галина Кускова
