Невозможно без волнения и негодования слышать о том, что происходит в нашем образовании. Сокращение сельских школ, ведущее к исчезновению российской деревни, новая система оплаты труда педагогов и премии избранным по нацпроекту, сталкивающие лбами учителей и образовательные учреждения, и в то же время, невозможность на полученные нацпроектовские премиальные сделать в школе элементарный ремонт только потому, что кому-то надо отчитаться о повсеместной компьютеризации школ. Нынешняя власть продолжает петь дифирамбы самой себе под траурные мелодии, доносящиеся из российской провинции.
На этом фоне поражаешься предвидению и настойчивости в отстаивании интересов образования депутата, доктора философских наук, члена-корреспондента Российской академии образования Олега Смолина.
«Я, как и многие депутаты, получил обращение Федерации независимых профсоюзов России по поводу судьбы закона о поэтапном повышении минимального размера оплаты труда до прожиточного минимума. Скажите, пожалуйста, когда планируется рассматривать этот важный законопроект, который был принят прошлой Думой во втором чтении?». (Из выступления в Думе 23.01.2004).
«Я убедительно прошу Думу пригласить на “правительственный час” вице-премьера и министра финансов Алексея Леонидовича Кудрина по вопросу о финансовом обеспечении передачи на уровень региональных бюджетов учреждений начального и среднего профессионального образования… такое решение грозит закрытием значительной их части и лишением права на образование многих десятков тысяч детей из семей с низкими доходами… Слово “оптимизация” в контексте последних пятнадцати лет у нас всегда означает закрытие, сокращение или что-нибудь в этом роде». (Из выступления в Думе 04.02. 2004).
«Я обращаю ваше внимание на то, что мы ведём речь о ничтожном уровне государственной поддержки науки… у нас во властных структурах ещё никогда не было столько людей с учёными степенями и званиями и ещё никогда, пожалуй, в мирное время наука, и военная тоже, не финансировалась так плохо: в 90-х годах её финансирование обвалилось более чем в двадцать раз. Количество занятых в науке с 1 миллиона 900 тысяч уменьшилось примерно до 800 тысяч человек. Что касается уровня оплаты труда, то российская наука, как известно, по уровню оплаты труда занимает четвертое место снизу…». (Из выступления в Думе 08.12.2004).
«Коллеги, я думаю, что самая страшная беда российской политики как минимум последних пятнадцати лет — политическая безответственность. Один президент разрушает собственное государство, устраивает величайший в мире в мирное время экономический кризис, по сравнению с которым американская великая депрессия — просто детская забава. Мы его награждаем орденом, вместо того чтобы воздать по заслугам…. Сегодня уважаемый премьер нам объяснял, какие уроки он извлёк из опыта. Мы рады, что премьер извлекает уроки, но, честное слово, самое дорогостоящее образование в мире — это образование российского премьера. Нам снова предлагают очередную реформу образования… за 25 процентов стоимости учебных занятий в школе заставить всех платить. Такого нет ни в одной стране мира. Даже в самой богатой Америке ничего подобного не предлагается, а у них минимальная зарплата под 1000 долларов. У нас, как известно, 25 долларов». (Из выступления в поддержку законопроекта об установлении ответственности правительства и его членов за проводимую социально-экономическую политику).
«Уважаемый Андрей Александрович, вы сегодня вновь говорили о возможности фактически приватизации образования в связи с появлением новых организационно-правовых форм, я имею в виду АУ — автономные учреждения и эти самые ГАНО — государственные автономные некоммерческие организации. Против этого выступают профсоюз работников народного образования и науки, Российский союз ректоров. Практики приватизации образования не знала ни одна развитая страна, ни одна европейская страна с переходной экономикой. Скажите, почему вы не хотите прислушаться к мнению столь влиятельных структур в образовательном сообществе?» (Из выступления на «правительственном часе» 27.01.2006).
«Уважаемые коллеги, я уверен, что Государственная Дума приняла неверное решение. Я не являюсь принципиальным противником технологий, аналогичных ЕГЭ, в определённых, ограниченных пределах, но я являюсь принципиальным противником технологии ЕГЭ в том виде, как он существует, в качестве универсального средства для оценки успеваемости школьников и приёма в высшие учебные заведения…». (Из выступления в Думе 20.10.2006).
«…в социальных государствах типа Германии более 90 процентов всех студентов — это бюджетные студенты, во Франции — более 80, в России — около 45. При этом наша минимальная заработная плата против их минимальной заработной платы — это слёзы. В либеральных государствах типа Великобритании или Соединённых Штатов Америки введена система образовательного кредита, у нас она только ещё находится в стадии эксперимента: ну нет же (нельзя!) ни бюджетных мест, ни образовательных кредитов — ничего! При этом правительство констатирует, что уровень социального неравенства и неравенства прав в области образования у нас намного выше допустимых пределов». (Из выступления в Думе 13.12.2006).
«Уважаемые коллеги, уважаемый Олег Викторович! Спустя шесть лет «11 сентября» пришло в Россию, а если конкретно — в российское образование. Сегодня мы рассматриваем два законопроекта, которые поставят под угрозу две главные «башни» российского образования — школу и высшее образование. Бакалавризация снизит срок обучения студентов на один год и деспециализирует их, превратит в волшебников-недоучек, а закон о стандарте фактически разрушит единое образовательное пространство Российской Федерации… если в нынешней редакции закон будет принят, то в каждой школе Российской Федерации ребят будут учить чему хотят, как хотят, а как мы всё это потом будем сводить и как ребёнок будет учиться в случае переезда, перехода из одной школы в другую, непонятно, поскольку вообще всё, что связано с содержанием образования, из законопроекта изымается». (Из выступления в Думе 11.09.2007).
«Я солидарен с Общественной палатой, что у нас с 2004 года происходит не реформа, а контрреформа образования; не модернизация, а контрмодернизация. И, что сейчас выстраиваются две различные системы образования, возникает образовательная сегрегация: одна система для представителей бизнеса и политической элиты, хорошая более или менее, другая — для всех остальных, какая придётся… Единственное, что нас может успокоить, я рад вместе с Андреем Александровичем, что ситуация по долголетию намного хуже, чем по образованию: были 114-е, стали 119-е… предложения… Воссоздать министерство просвещения… Во главе поставить человека, который был бы не человеком власти в образовании, а человеком образования при власти». (Из выступления на «правительственном часе» 21.03.2008).
Если перечислить самые крупные проекты, осуществляемые в образовании в последние годы нынешним министром отрасли, такие, как внедрение ЕГЭ, двухуровневой системы высшего образования, только грантовой финансовой поддержки избранных и голодного пайка для всех образовательных учреждений, а недавно министр образования приступил к осуществлению новой идеи — сокращения числа российских вузов, которое потянет за собой и сокращение количества средних специальный учебных заведений, и посмотреть на достигнутые результаты, то невольно спрашиваешь себя, чей заказ выполняет нынешнее правительство, реализуя такие антинародные, антинациональные проекты?
И это при том, что в стране разрушаются давно неремонтированные школьные здания (страшный пример — школа в Беляевке Оренбургской области). «…Нынешним летом несколько учеников наложили на себя руки, получив отрицательные оценки по ЕГЭ – ведь эти «неуды» перекрывали им дорогу в институт, а значит, лишали перспектив», — обращается к президенту РФ коллега депутата Смолина по фракции коммунистов в парламенте Нина Останина. — «Говорят, у каждой трагедии есть имя. Имя этим трагедиям – министр образования Фурсенко. Именно он, продавливая ЕГЭ, пользу которого никому не доказал, проводит антиконституционный и бесчеловечный эксперимент над нашими детьми. Именно из-за его преступной халатности каждое 1 сентября тысячи детей заводят в аварийные здания учебных заведений. Именно он бездушно взирает на то, как в сотнях школ страны нет самых элементарных удобств — воды, теплых туалетов, канализации.
Как же отреагировал этот бездушный чиновник на горе в Беляевке? Срочно вылетел в залитое слезами село и выразил соболезнование родителям погибших детей? Публично покаялся? Заверил страну, что больше ни одна ветхая школа не откроет свои двери ученикам? Ничуть не бывало! С бесстрастным выражением лица он пробурчал в телекамеры, что Беляевская школа была допущена к началу нового учебного года всеми проверяющими инстанциями. А значит, вины министерства и его лично никакой. При этом неизвестно кому пригрозил, что «неготовые к занятиям школы» будут закрывать.
Этот случайный в образовании человек даже не понял, какую кощунственную вещь изрёк. Он же, по сути, признался, что так называемый «осмотр» школ перед началом учебного года проводится совершенно формально. Если там и находят нарушения, которые делают недопустимым присутствие в них детей, то на это просто закрывают глаза. Об этом прямо заявил вылетевший в Беляевку председатель Следственного комитета при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Коммунисты в Госдуме уже устали говорить, что беда по имени Фурсенко методично уничтожает российское образование».
Нина Александровна в Открытом письме к Медведеву напоминает, что ещё 3 сентября 2008 года на «правительственном часе» в Госдуме от имени фракции предложила министру добровольно уйти в отставку и продолжает:
«Совершенно резонно и наши избиратели, и вся родительская общественность задаются вопросом: почему министру-Герострату всё сходит с рук? Кто подвигает его на губительные для наших детей и образования новации?
В жизни бывают случаи, когда министр уходит в отставку по моральным соображениям. На Западе это общепринятое правило. Но даже после гибели школьниц в Беляевке г-н Фурсенко не уразумел своей персональной ответственности за их смерти и по-прежнему считает себя вправе «рулить» российским образованием, в котором ровным счётом ничего не смыслит.
Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Хотелось бы услышать от вас ответ на вопрос, который сегодня, без преувеличения, волнует миллионы семей: до каких пор наше образование будет финансироваться по остаточному нищенскому принципу? Сколько ещё нужно смертей наших детей, чтобы вы поняли: убийца образования Фурсенко должен быть отправлен в отставку? Каждый день его пребывания в кресле министра чреват новыми трагедиями». (Полный текст Открытого письма).
Интересно, что ответит президент и ответит ли?
