В середине февраля попал я в Таллин. Впервые в жизни – в советское время не сподобился. Повстречался с руководством и депутатами комиссии по культуре и образованию – депутаты, понятно, от оппозиции. Пообщался с заместителем мэра Таллина.
Побывал в негосударственном институте «ЭкоМен», ведущем образование на русском языке, и в таллиннском русском лицее. Оказал политическую поддержку подписанию соглашения между российским и эстонскими учебными заведениями о поддержке обучения на русском языке с помощью дистанционных образовательных технологий.
Взобрался на историческую башню ХIV века «Длинный Герман» – более 200 ступеней по средневековым лестницам. Немного посмотрел эстонское телевидение и Интернет.
Конечно, трехдневные впечатления нельзя признать глубокими. Статистику не выверял – привожу ее со слов коллег-политиков, с которыми общался. И все же вновь убедился: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Эстония получила независимость от Советского Союза, имея примерно 1 млн. 600 тыс. человек населения. Сейчас оно составляет примерно 1 млн. 300 тыс. Сокращение за послесоветский период примерно на 20%. В основном за счет неэстонцев: в 1991 году их было около 40% от общего числа жителей, сейчас – около 30%. Понятно, что помимо «естественной» убыли мы имеем здесь и «противоестественную» в виде массовой миграции. Этнократическая власть сделала немало, чтобы уменьшить свой собственный народ – видимо, своими никого, кроме эстонцев, не считала. Представители Евросоюза лишь изредка ворчали по поводу дискриминационных законов в отношении «неграждан», либо тех законов, которые даже граждан делили на «сорта» с разными политическими правами. Это лишнее доказательство тому, что и в самых передовых капиталистических странах право не столько формирует, сколько оформляет политику.
По словам коллег-парламентарев, история бронзового российского солдата в очередной раз подчеркнула раскол общества на эстонцев и неэстонцев. Не вызвала, но именно выявила этот раскол.
Заместитель мэра от центристской партии Михаил Кылварт не раз повторял мне: процессы у нас в социальной и образовательной политике примерно те же, что и в России; только с опережением. И действительно:
– пенсионный возраст в Эстонии для мужчин и женщин – 63 года. «Гендерное равенство» торжествует!;
– государственная власть, как и в России, передает все больше обязательств местному самоуправлению, естественно, без денег. Правда, у нас между центральной властью и местным самоуправлением находятся еще субъекты Федерации, которым также передаются социальные мандаты – без финансовых;
– как и у нас, в Эстонии введено подушевое финансирование образования и, как следствие, закрываются небольшие школы. Правда, просторы здесь не сибирские, и довести ребенка до места учебы значительно легче.
Разумеется, есть отличия, причем как в лучшую, так и в худшую сторону….
P.S. Статья подготовлена для «Советской России» и будет опубликована полностью сразу же после опубликования в газете.
