. Москва. МГУ, Московская школа экономики, круглый стол
Уважаемые коллеги, я благодарю организаторов круглого стола за предоставленную возможность выступить сегодня перед Вами и хочу прибавить, что помимо работы в Государственной Думе я ещё председатель правления общественного движения «Образование – для всех», что вполне определённо говорит о моей позиции в области образовательной политики.
Начать я хочу с того, что в стране продолжаются дискуссии рыночников и социальщиков, понятно, что я принадлежу к последним. Я глубоко убеждён в том, что образование в значительной мере, если не в основной, должно быть вне рыночной сферы, что за счёт чисто рыночных механизмов мы не можем решить целый ряд ключевых для образования задач. Я имею в виду подготовку учёного-фундаментальщика, учителя, работника культуры, если это не шоу-бизнес, социального работника и многих других, как раз тех, кто занимается созданием человеческого потенциала. А это, с моей точки зрения, самое важное в современном обществе. Но возможным полем для компромисса между цивилизованными социальщиками и цивилизованными рыночниками могла бы стать как раз идея развития человеческого потенциала и человеческого капитала. Всем присутствующим я думаю хорошо известно, что несмотря на колоссальный экономический рост страны, по сравнению с другими государствами он падает. И если мы были ещё 34-ми в 1992 году, 55-ми в 1999-м, а что это за годы вы хорошо помните, то согласно последнему докладу мы 65-е, впереди нас на 64-м месте Ливийская Арабская Джамахерия, а Куба, например, на 51-м. Для меня вывод отсюда вполне определёнен: российская экономическая политика обращена к человеку не лицом, а не будем уточнять чем именно. Когда экономика работает не на человека, экономический рост часто приводит к обратным эффектам. Поскольку, например, по продолжительности жизни (а ведь именно это интегральный показатель социального самочувствия человека) мы 114-е, а среди мужчин, как нам сказал М. Зурабов, даже 136-е.
Но вернёмся к образовательному законодательству. Мне довелось быть соавтором практически всех законов которые действовали в России до печально знаменитой монетизации. Причём я берусь утверждать, что российский закон об образовании в обеих редакциях был признан ЮНЕСКО и европейской ассоциацией образовательного права одним из наиболее продвинутых в Европе. Видимо это и не понравилось авторам монетизации. Этот закон базировался на двух системах ценностей: с одной стороны — это социальные ценности, социальные гарантии для тех, кто учится и учит. Исполнялись они, конечно, очень плохо, но, тем не менее, в законе присутствовали. Вторая система ценностей – это ценности демократические, или если кому-то так больше нравится – либерально-демократические, но не в смысле Владимира Вольфовича Жириновского. Я имею в виду широкие академические свободы для участников образовательного процесса и широкие экономические свободы для образовательных учреждений. Монетизация покончила и с тем с другим разом. Я берусь утверждать, что образовательная политика современной России – это политика и не социальная и не либеральная. Поэтому впору, пожалуй, когда мы сейчас будем говорить о программе законодательных работ, выдвигать известный китайский лозунг: Вперёд – назад! Восстановим во-многом то, что было в образовательном законодательстве, но плохо исполнялось до принятия монетизации.
Теперь позвольте конкретно. Да, хочу ещё сказать, что значительная часть тех законопроектов, о которых я буду говорить, это не абстрактные пожелания, они уже доведены именно до стадии законопроектов, либо поправок к законам, либо поправок к бюджету и т. д. и т. д.
Вот, по меньшей мере, полтора десятка тех предложений конкретных, которые могли бы стать повесткой дня для будущей Государственной Думы.
Позиция первая – бюджетные проблемы. Не секрет, и это кстати признавал экс-премьер Фрадков и это признаёт и руководитель Высшей школы экономики и председатель комиссии Общественной палаты Ярослав Кузьминов, принадлежащий к ярко выраженному либеральному направлению в образовательной политики, что в России сейчас расходы на образование составляют порядка 3,5% от ВВП. В Советском Союзе в 1970 г., согласно данным Мирового банка, они составляли 7%, в начале 50-х — порядка 10%, в развитых странных Европы тоже не менее 7% (7% — 8%, в зависимости от методики расчётов). Мне представляется, что мы вполне могли бы вернуть в образовательное законодательство положение, что расходы консолидированного бюджета на образование должны быть не ниже 7% валового внутреннего продукта. Откуда эти данные? Выступая перед нами не более двух лет назад, министр образования Андрей Фурсенко и руководитель федерального агентства Рособразование Григорий Балыхин признавали, что финансирование образования в стране составляет 40% от минимальной потребности. Ну, пусть сейчас чуть-чуть получше. Если мы поднимем финансирование в два раза, то это будет более-менее на уровне хотя бы минимальных потребностей. Для сравнения хочу сказать, что в ближайшие три года расходы на образование планируется увеличить примерно на 20%, в 2009 г. всего на 1%, а для сравнения расходы, например, на силовые структуры увеличиваются на 45% за ближайшие три года. Совершенно очевидно, что это, не хочется конечно употреблять резких выражений, но это политика полицейского государства – вместо того, чтобы предупреждать преступность, правительство страны по прежнему, намерено бороться с последствиями, порождаемыми его же собственной политикой.
Позиция вторая — налоговые льготы. Во всём мире они существуют, я знаю ситуацию от Южной Кореи до Соединенных Штатов Америки, если будут вопросы, готов рассказать. В России возобладала точка зрения о так называемом равенстве субъектов налогообложения, то есть равенстве коммерческого и некоммерческого сектора, равенстве бедных с новыми русскими, более того, мы уникальная, единственная в мире страна, где не богатые делятся с бедными, а бедные делятся с богатыми. Я имею в виду в данном случае не образование, а регрессивную шкалу социального налога, хорошо известную присутствующим в этом зале. Между прочим, в России льготы по образованию, науке восходят ещё к Петру I , то есть не большевики их придумали, если кому-то так не нравится советский период и, повторяю, они соответствуют общемировой практике. Отмена налоговых льгот последовательно ведёт к тому, что образование, платные образовательные услуги становятся значительно дороже. Нужно восстанавливать налоговые льготы. Такие попытки мы неоднократно предпринимали. Кстати, сравнительно недавно Государственная Дума голосовала очередной мой такой законопроект. Моими соавторами были депутаты всех фракций Государственной Думы, я и единоросов пригласил, правда они за свой законопроект не проголосовали, и Сергей Михайлович Миронов был моим соавтором по этому законопроекту и председатель профильного комитета Совета Федерации Виктор Шудегов — не помогло, правительство дало отрицательное заключение и очередной законопроект был провален. Он существует, его нужно только реанимировать.
Третья позиция – статус педагога. Здесь уже много об этом говорили. В принципе есть две версии не сильно отличающиеся друг от друга. Одна версия значилась в прежней редакции закона об образовании – средние ставки в образовании должны быть выше средней ставки в промышленности. Такова была концепция закона об образовании ещё с 1992 г. Другая позиция была озвучена сегодня: минимальные ставки педагогических работников должны быть сопоставимы с государственными служащими. Уверен, что это вопрос решаемый, хотел бы напомнить, что коллеги из фракции «Родина – Справедливая Россия» считали расходы, порядок расходов такой – 444 млрд. рублей, приблизительно. Можно было вводить этот закон постепенно, если нельзя это сделать за один год. И никто мне не докажет, что закон не реальный. Хотел бы напомнить, коллеги, что у нас самих двадцать лет назад ставка депутата и ставка профессора были одинаковы – 500 рублей. Сейчас разница в бюджетной заработной плате депутата и профессора раз в шесть, если не больше. Если говорить о международном опыте, то я наблюдаю за ситуацией: в США зарплата американского профессора вполне сопоставима с зарплатой американского конгрессмена. И это правильно, потому что и то и другое требует высококвалифицированной работы.
Идём дальше. Позиция четвёртая – обязательное среднее образование. Недавно Государственная Дума приняла такой закон, предложенный правительством, к сожалению, правильная хорошая идея была полностью профанирована. Вместо того, чтобы поставить вопрос о создании каждому ребёнку условий для получения полного среднего образования, всю проблему свели к тому, чтобы заставить якобы 50 тыс. людей, которые не продолжают образование после 9 класса, это образование продолжить. Но при этом, сколько в России детей на самом деле не учится, никто не знает. Общественная палата говорит: миллион детей. Генеральная прокуратура недавно нам озвучивала цифры — 1 миллион 900 тысяч детей. А если вы сравните ответы самого же правительства на вопросы комитета ООН по правам ребёнка, разные ответы, то разница между числом детей возраста 7–15 лет и числом детей в 1–9 классах составит 2,3 миллиона человек. Недавно министр образования обиделся на мой вопрос. Сказал: нельзя так считать, есть дети, которые до первого класса пошли. Но ведь это такая погрешность, которой можно пренебречь. Просто мы до сих пор не знаем, сколько же детей на самом деле находится вне школы. Затраты на этот закон должны были составить по оценкам общественной палаты около 30-40 млрд. рублей. Правительство написало в пояснительной записке – не требует расходов. Комментарии, как говорится, излишни.
Далее, уважаемые коллеги. Позиция номер пять. Позиция, связанная со здоровьем детей, в частности с их питанием. По нашим оценкам, для того, чтобы на паритетных началах федерация и субъекты обеспечили детей горячим питанием, из федерального бюджета нужно примерно 15 млрд. рублей, плюс столько же из бюджетов субъектов федерации. Все поправки и законы на эту тему были провалены в Государственной Думе. Законопроекты по этому поводу есть.
Шестое – учебная литература. По оценкам ведущих издательств примерно половина учебников в России морально устарели. Хорошо, что мы внедряем Интернет, но школа с Интернетом и без учебника уподобляется гражданину в шляпе и, пардон, без брюк. Затраты на учебное книгоиздание, по нашим оценкам, примерно 12 млрд. рублей. Законопроект на эту тему есть и недавно провален большинством Государственной Думы.
Седьмая позиция – бюджетные учебные места для студентов. Мы слышим, и это полная правда, что Россия по общему количеству студентов в мире занимает одно из ведущих мест, при этом забывают сказать что:
а) в 1980 г. мы имели 221 бюджетное место на 10 тыс. человек, сейчас порядка 206;
б) что в последние три года происходит сокращение бюджетных мест, примерно, на 25%. Не думаю, что это расширяет доступ к образованию. Нам говорят, что происходит сокращение населения, но всё-таки население сокращается не по 25% за три года, а по 0,5% в год.
Восьмое – стипендии. На конференции в субботу, которую мы проводили с Александром Евгеньевичем Лебедевым, Сергеем Михайловичем Мироновым, Иваном Ивановичем Мельниковым, вторым почётным сопредседателем конференции был академик Жорес Иванович Алфёров, я заявил, что в России формируется система образовательного апартеида. Сейчас нет времени подробно останавливаться на этом, но я хочу привести следующий пример: двадцать лет назад, уважаемые коллеги, стипендия студента вуза составляла от прожиточного минимума примерно 80%, сейчас примерно 22.
Двадцать лет назад стипендия учащегося ПТУ (с учётом того, что ПТУ — это семьи социально неблагополучные) составляла тоже 80%, сейчас 7,5%. Вот и всё. Чем ниже уровень доходов родителей, тем больше падение поддержки со стороны государства.
Девятое – дополнительное образование. Нами подготовлен законопроект о дополнительном образовании. Он находится на заключении правительства. Убеждён абсолютно, что в рамках только школы невозможно обеспечить полноценное развитие личности ребёнка. Это первое. Второе, мы единственная страна в Европе, насколько мне известно, которая не приняла закон об образовании взрослых. А ООН и ЮНЕСКО не случайно выдвигают лозунг «Образование через всю жизнь» вместо «Образование на всю жизнь». Цена вопроса порядка 18 млрд. рублей. Всё мы более или менее считаем.
Десятое – специальное образование, образование лиц с ограниченными возможностями здоровья. Уважаемые коллеги, опять же никто не знает, сколько у нас людей нуждающихся в таком образовании. По оценкам ЮНЕСКО, примерно 17%, в России порядка 200 тысяч детей инвалидов вообще не учатся. Это не только не гуманно, не только античеловечно. Это, сверх всего прочего, и недопустимая растрата человеческого потенциала. По некоторым оценкам до четверти среди нобелевских лауреатов могли бы быть отнесены к людям с ограниченными возможностями здоровья. Ограниченные возможности здоровья не означают ограниченных возможностей духа. Поэтому мы подготовили такой законопроект, он находится на заключении правительства, не вспомню сейчас цену вопроса, но она что-то менее 10 млрд. рублей. Я убеждён что, отдача в виде налогов будет впоследствии больше, потому что даже расчёты Высшей школы экономики показывают что, например, отдача от подготовки студентов с ограничениями слуха в Баумановском университете превосходит затраты на этих студентов. Люди становятся нормальными инженерами, платят налоги и т. д. и т. д.
Одиннадцатое – образовательные стандарты. Сейчас в Государственной Думе находится закон о государственном образовательном стандарте. К сожалению закон, с моей точки зрения, угрожает разрушить единое образовательное пространство страны. Стандарты не касаются никак содержания образования. Если закон будет принят, каждая школа сможет учить чему хочет и как хочет, а потом натаскивать на единый государственный экзамен, о котором я скажу ещё чуть позже. Цена закона об образовательном стандарте, с учётом того, что предполагается стандарт не только на программы, но и на условия, если он будет на самом деле введён, тоже составляет порядка 25 млрд. рублей и укладывается в то увеличение расходов на образование, о котором я говорил в самом начале.
Двенадцатое. Теперь несколько слов о тех законах, которые не требуют больших финансовых затрат. Позиция первая – единый госэкзамен. О нём сказано уже так много, что повторяться уже не хочется. Могу сказать только одно: с моей точки зрения, система ЕГЭ в России абсолютно не вписывается в характер общества и отечественную традицию. Достаточно сказать следующее: в США, в американской системе — ЕГЭ направлено на формирование человека потребительского общества. Пришёл в магазин, выбрал один из нескольких товаров, как выбрал один ответ из предложенных в рамках теста. У нас нет потребительского общества, как нам всем известно, и кроме того, вообще, как мне представляется, мы не можем согласиться с министром образования, который заявил, что задача российского образования растить потребителей, способных пользоваться плодами творчества других. Мне кажется, задача российского образования ровно обратная – развивать творцов. Иначе придётся потреблять результаты неведомо чьего творчества. Короче, мы подготовили законопроект и внесли его — о добровольности ЕГЭ, о праве ребёнка на выбор, в какой форме ему сдавать выпускные и вступительные экзамены. Либо в традиционной форме, либо в этой самой существующей. Убеждён, что это правильно. В противном случае, скажу жёстко: если мы будем насильственно насаждать ЕГЭ, попытка превратить страну в «поле чудес» сделает её «страной дураков».
Тринадцатая позиция – отсрочки. Государственная Дума сократила законом отсрочки, в особенности для ребят, которые учатся в ПТУ и ССУЗах, опять же больше ударили по детям из семей с невысокими доходами. Я думаю, что нам нужно вернуться к той системе, которая была до принятия этого законодательства.
Четырнадцатое – с моей точки зрения, крупной ошибкой Государственной Думы было принятие закона об автономных учреждениях, который фактически открывает дорогу к приватизации в образовании и с другой стороны — делит все образовательные учреждения на две категории. У первых есть бюджетные гарантии, пусть и очень слабые, но нет свободы. Вторым дали какую-то свободу, но лишили всяких бюджетных гарантий. Нам представляется, что нужно вернуть и свободы и бюджетные гарантии, как это, кстати, и было до монетизации.
Ну и последнее, пятнадцатое получается – образовательный кодекс. Сейчас очень активно обсуждается вопрос о подготовке образовательного кодекса. Я думаю, что это правильно. Единственное — образовательный кодекс не должен подменять собой других направлений образовательного законодательства, повторю ещё раз: у нас есть большинство законопроектов по темам, о которых я сегодня говорил. Нужна только политическая воля и такой состав Государственной Думы, который будет за эти законы голосовать.
Спасибо.
Стенограмма (файл PDF, 635 Кб).