октября
О том, что наши слоны лучшие в мире, известно давно. Однако до сих пор не было полной ясности насчёт того, где их взять. Теперь, похоже, ясность наступила: создавать слонов мы будем путём… сложения кроликов. Так решило дорогое (судя по бюджету, даже очень дорогое) российское правительство. А, решив, внесло в Госдуму проект закона о Федеральных университетах (сокращённо – ФУнтах).
Не раз спрашивал мнение ректоров, профессоров и профсоюзных лидеров об этом законопроекте и повсюду слышал множество вопросов. Вот лишь некоторые из них.
1. Какое новое качество приобретают несколько разнопрофильных вузов, слившись вместе в результате административного экстаза? Что нового, в частности, обретут педагоги от объединения со строителями, пищевики – от интеграции с философами, а дизайнеры – с автодорожниками?
2. Где доказательства того, что мегавузы будут более эффективно управляться, чем прежние учебные заведения, из которых их намереваются создавать? Ведь, в соответствии с законами Паркинсона, чем крупнее административная система, тем она неповоротливее, тем больше в ней бюрократии, а её деятельность больше соответствует принципу: «паровоз – для машиниста».
3. Почему кампания по созданию Федеральных университетов ведётся методами не столько убеждения, сколько административного насилия? Не потому ли, что у правительства нет аргументов, которые можно предъявить обществу, не вызвав возмущения?
4. Например, не является ли новая кампания частью хорошо известных с 1990-х гг. процессов «реструктуризации» и «оптимизации», т.е. фактического сокращения высшего образования? Ведь именно в процессе такой реорганизации очень удобно ликвидировать часть бюджетных мест для студентов и преподавательских ставок под предлогом устранения дублирования близких специальностей и родственных кафедр.
5. Не преследует ли новая система, предполагающая формирование «ФУнтов» в форме автономных учреждений сразу две необъявленные цели:
- окончательное встраивание высшего образования в административную «вертикаль» – путём перехода к назначению ректоров?
- сокращение доли бюджетного образования – поскольку АУ, в отличие от бюджетных учреждений, наделены широкой экономической самостоятельностью, однако лишены гарантий бюджетного финансирования?
6. Наконец, опирается ли новая «реформа» на международный опыт или представляет собой доморощенный «велосипед»? Насколько известно автору, мировая тенденция развития образовательных систем абсолютно иная: вместо того, чтобы формировать «слонов» посредством сложения «кроликов», наиболее передовые в образовательном отношении страны развивают систему электронных университетов, не механически, но осмысленно объединяя информационные и технологические ресурсы. И это действительно даёт новое качество. Россия же в международных рейтингах электронного обучения снижает свои показатели в среднем на 1-3 места в год.
Убеждён: возвращение отечественной системы образования в число мировых лидеров предполагает синтез, с одной стороны, лучших отечественных традиций (фундаментальность образования, его доступность каждому, личностные отношения педагогов и воспитанников) с новейшими образовательными технологиями. Современная же российская образовательная политика идёт противоположным путём: с одной стороны, заимствует на Западе худшее (ЕГЭ, принудительная бакалавризация и т.п.), а с другой – как будто не замечает технологических прорывов. С такой политикой мы пойдём не вперёд, но в лучшем случае – вбок от дороги передовых в образовательном отношении стран. Что ж, каждый выбирает для себя… Вот только созданные путём сложения «кроликов» «слоны» вряд ли смогут стать передовым транспортным средством на пути в информационную цивилизацию.
Опубликовано: Вести образования — 2008. — 15-31 октября. — № 20 (116). — С. 7.