О какой бы стране – ближней или дальней – ни рассказывал русский человек, он всегда пишет с думой о России. Любя или не принимая в себя иные культуры, мы вольно или невольно смотрим в них, как в зеркало – как поётся в песне, до головокружения…
Недавно, оформив краткосрочный отпуск, побывал я с неофициальным визитом в Турции, точнее, в Анатолийском университете. Университет этот третий в мире по численности студентов (около полутора миллионов человек), безусловный лидер турецкого дистанционного образования, и не только дистанционного.
Университет государственный. Ректор Дауд Айдын назначен турецким министерством образования из числа трёх победителей выборов, проходивших полтора года назад. Турецкий профессор в университете получает примерно 5 тыс. долларов в месяц, приглашённый профессор – 3 тыс. долларов. Сравните: в России бюджетная зарплата профессора около 20 тыс. рублей в месяц, т.е. примерно в 7,5 раз меньше, зато приглашённым профессорам мы платим гораздо больше, чем своим.
Университет – безусловно, витрина турецкого образования. И витрина вполне достойная. За короткое время мы успели посмотреть прекрасно оборудованные помещения центров для детей и студентов с инвалидностью по слуху, с речевыми нарушениями, с аутизмом и другими расстройствами поведения, центра русского языка и русской культуры и, наконец, увидели главное достижение и главный источник доходов университета – центр дистанционного образования.
Не скажу, что турецкие дистанционные технологии совершеннее наших, скорее, наоборот. Комплекты учебной литературы печатаются обычным способом и рассылаются студентам по почте. Электронное обучение выражается в возможности задать преподавателям вопросы по Интернету, а затем явиться в определённое время в назначенные пункты для сдачи зачётов и экзаменов. Не удивительно, что такое образование считается второсортным, но зато несравненно более доступным и массовым.
Для сравнения, в российской Современной гуманитарной академии (СГА):
- студенты в телевизионном режиме смотрят лекции высокопрофессиональных преподавателей. Лекция считается прослушанной только тогда, когда студент оказывается в состоянии ответить на завершающие её вопросы;
- во время активных семинаров, методика которых разрабатывается в головном вузе, региональные студенты на месте тренируют мышление, выявляют уровень знаний и понимания предмета;
- защита дипломов проходит на видеоконференциях, в которых принимают участие не только местные преподаватели, но и профессора из Москвы;
- широко используются интеллектуальные роботы;
- специальная лаборатория когнитивной психологии проводит исследования методик обучения, позволяющих повысить качество образования, и т.п.
В результате срезы качества знаний в СГА и хороших обычных вузах дают примерно одинаковые результаты.
Образовательные технологии у нас действительно лучше, а вот в образовательной политике ситуация принципиально иная. Турецкое правительство в соответствии с мировыми тенденциями поддерживает не только развитие дистанционного образования, но и его экспорт в другие страны. Оно справедливо видит в этом:
- фактор повышения образовательного уровня населения;
- следование общему направлению расширения доступа к образованию, принятому в т.н. цивилизованных странах, и официальному курсу ЮНЕСКО на образование для всех;
- укрепление позиций Турции на международной арене – ведь большинство тех, кто получают высшее образование иной страны, как правило, становятся её друзьями.
Казалось бы, всё это очевидно. Однако российское образовательное законодательство в части развития дистанционных технологий и электронного обучения после 2004 г. пошло не вперёд, а назад. Впрочем, как и наше образовательное законодательство вообще. Вот уже три года ходит по бюрократическим кабинетам проект распоряжения правительства об эксперименте по трансграничному образованию. А ведь серьёзные эксперты утверждают: экспорт нашего образования мог бы принести стране не меньше денег, чем экспорт нефти и газа!
Многолетний ректор Московского экономико-статистического университета (ведущего электронного университета России), а ныне его научный руководитель В. Тихомиров не раз публично рассказывал, как во время очередной проверки вузу были предъявлены претензии за нарушение инструкции 1932 г. Инструкция требовала, чтобы личные дела студентов заполнялись на картонных носителях карандашом. В своё время это было логично. Однако в XXI в. такого рода претензии выглядят как абсурд или саботаж.
Что касается действующих в России правил лицензирования и аккредитации образовательных учреждений, то президент Современной гуманитарной академии М. Карпенко любит использовать следующий образ. Представьте себе, что в эпоху господства гужевого транспорта лицензированию подвергаются первые автомобили. От их производителей требуют определённых стандартов колёсных пар, оглоблей, упряжи, лошадей и определённой выучки извозчиков. Возражения о том, что новый транспорт этого не предполагает, отвергаются как нарушающие действующее законодательство. Примерно в таком же положении в конце ХХ и начале XXI в. в России оказались вузы, использующие информационно-коммуникационные технологии.
Между прочим, дистанционное образование в Турции помогает финансированию образования обычного. Очное образование в Анатолийском университете платное, но, как говорят, очень частично: студент платит примерно 200 евро в год (около 8 тыс. рублей), что доступно подавляющему большинству населения. Большая же часть цены обучения либо дотируется государством, либо покрывается за счёт… доходов университета от дистанционного образования! Насколько справедлива такая финансовая политика, можно спорить, но очевидно: она обеспечивает доступ как к образованию среднего уровня, так и высокого качества.
В отношении электронного обучения и дистанционных образовательных технологий свет в конце тоннеля российской образовательной политики недавно появился: рабочей группой думского Комитета по образованию подготовлен на эту тему специальный законопроект. Мы хотели бы принять его ещё до окончания срока полномочий депутатов действующей Думы, однако юристы Минобрнауки никак не могут выбрать время поработать с Комитетом для согласования текста.
По качеству дистанционного образования мы, конечно, впереди турок, благодаря не до конца разрушенному советскому наследию и интеллектуальному потенциалу, но по количеству уже уступаем. Если законопроект не будет принят в ближайшее время, догонять придётся не Америку, не Японию, не азиатских «тигров», но, не исключено, – Турцию. И если сейчас слова знаменитой песни «Не нужен мне берег турецкий» напрочь позабыты российскими туристами, то вскоре их могут забыть также российские профессора и студенты. Ведь для того, чтобы просто сохранить своё место в меняющемся мире, надо очень быстро двигаться вперёд.
