17 июля 2018 года, в столетнюю годовщину со дня расстрела царской семьи, в Государственной думе депутаты Н. Поклонская и В. Жириновский предложили почтить память последнего российского императора вставанием.
Встали только члены фракции ЛДПР и небольшая часть депутатов от «Единой России». Председатель Госдумы В. Володин поручил комитету по контролю и регламенту изучить этот вопрос.
Комитет изучил, и, видимо, по его рекомендации 17 июля 2019 года председатель Госдумы предложил всем фракциям почтить память Николая II, царской семьи, а заодно и всех погибших в гражданской войне. Фракция КПРФ не поддержала предложение почтить память царя, но упоминание обо всех погибших в гражданской войне заставило часть депутатов встать.
В этой связи считаю необходимым выразить уважение Н. Поклонской за ее роль в период «крымской весны» и за позицию по законопроекту о повышении пенсионного возраста. Однако, как говорили древние, истина дороже. И потому должен заметить следующее.
1. Историческая справка
Николай II – далеко не первый среди убитых российских царей, а его близкие – далеко не первые среди убитых членов царской фамилии. Напомню:
l1591 год. Погиб законный наследник Ивана Грозного малолетний царевич Дмитрий Иванович. До сих пор продолжаются споры: напоролся на нож в припадке эпилепсии или был убит;
l1605 год. Сторонниками Лжедмитрия I был убит царь Федор II, законный наследник Бориса Годунова;
l1718 год. В тюрьме был убит сын и законный наследник Петра I царевич Алексей, причем с согласия отца. Это не помешало современникам и потомкам называть Петра I Великим;
l1762 год. Во время государственного переворота при фактическом согласии Екатерины II был убит ее муж, законный император Петр III. Кстати, тоже 17 июля. За короткий срок правления (семь месяцев) Петр III успел принять несколько прогрессивных указов, однако вернул прусскому императору Фридриху II практически все завоеванные Российской армией земли, включая Кенигсберг;
l1764 год. При попытке освобождения, в соответствии с инструкцией Екатерины II был убит законный наследник императорского престола Иван Антонович.
Оба эти убийства, равно как и сверхвольный образ жизни, не мешали современникам и многим потомкам называть Екатерину Великой;
l1801 год. Группой заговорщиков с согласия наследника, будущего императора Александра I был убит император Павел I – по выражению Александра Герцена, поэт и диалектик самовластья. Тогда и возникло известное выражение: в России самодержавие, ограниченное цареубийством;
l1881 год. 1 марта по приговору «Народной воли» был убит царь-реформатор Александр II.
Разумеется, с моральной и юридической точек зрения, а тем более с нашей современной, это преступления. Однако с исторической точки зрения, в некоторых случаях (например, царевича Алексея или императора Павла I) это был едва ли не единственный способ обеспечить движение страны вперед.
2. Исторические аналогии
Мне как российскому интеллигенту противно любое убийство. Вдвойне противно – убийство женщин и детей. Но есть особые исторические ситуации, когда обычные законы человеческой жизни не действуют или действуют наоборот. Среди них – войны и революции. Напомню:
– в период английской буржуазной революции XVII века король Карл I по приговору суда был казнен на эшафоте;
– в период Великой французской революции конца XVIII века казнены были сначала король Людовик XVI, а затем и королева Мария-Антуанетта;
– в период подготовки вооруженного восстания будущие декабристы (дворяне, благороднейшие люди, готовые отдать жизни ради свободы своей страны) обсуждали вопрос о будущем царя и его семьи. Первый поэт России, «наше все», так писал об этом:
Читал свои Ноэли Пушкин,
Меланхолический Якушкин,
Казалось, молча обнажал
Цареубийственный кинжал.
Почему так происходит? Написав несколько книг и статей по теории революции как исторической ситуации, хорошо знаю: одна из главных особенностей всякой революции – радикальное отрицание старого мира, а монарх выступает как его символ. Отсюда и трагическая судьба многих монархий и монархов.
Кстати, в зале Государственной думы мы постоянно слышим, что лучшая политическая система – конституционная монархия, поскольку именно страны с такими системами добились наибольших успехов. На самом деле это не совсем так.
Во-первых, не меньших успехов добились многие республики (США, Франция, Германия и др.).
Во-вторых, сами конституционные монархии, включая страны Скандинавии или Великобританию, фактически представляют собой те же парламентские республики, лишь прикрытые монархической короной.
В-третьих, практически нигде успехов не добились монархии абсолютные. Исключение – Саудовская Аравия и ближневосточные эмираты, да и то по причине колоссальных нефтяных богатств. Неслучайно европейские революции ХХ века почти нигде (за исключением Испании) монархий не сохранили.
Однако самый большой примитив современной «попсовой» российской политики – это представление, будто все революции, включая Октябрьскую революцию 1917 года, были, так сказать, цветными. Читая подобные рассуждения, невольно вспоминаю высказывание учителя из знаменитого советского фильма «Доживем до понедельника»: если вас послушать, получается, что в истории орудовала компания троечников!
Современные политические примитивисты не способны понять, что в революционных ситуациях, по выражению Гегеля, зло творит историю. Скажу больше: творит прогресс. Революция – последнее средство, на которое отчаявшийся народ решается, когда уже исчерпаны другие средства открыть дорогу новому. Как человек рождается в муках, так в муках рождается и новая общественная система.
Думаю, большинство депутатов Государственной думы, как и я, предпочитают эволюционный путь развития. Однако серьезный политик должен понимать: настоящая революция – результат глубинных общественных процессов.
Неслучайно ведущие современные российские историки, в большинстве склонные к либеральной парадигме, вынуждены были в школьных программах и учебниках сохранить название «Великая российская революция» в отношении 1917 года.
Более того, недавно крупные отечественные математики с помощью новейших методов анализа пришли к выводу, который был давно известен философам: столь сложная система, какой является общество, не может все время развиваться эволюционно. Революции возникают независимо от нашего отношения к ним. И если мы хотим действительно уменьшить вероятность возникновения революций, в современном обществе нет другого пути, кроме создания подлинно социального государства. Скандинавские страны, которые многие ставят нам в пример, потому и смогли избежать революционных потрясений или их уменьшить, что, строя социальное государство, учитывали интересы разных групп населения. Однако российская политика явно идет другим путем.
3. Гуманитарная составляющая
Напоминаю: царь Николай II неслучайно канонизирован Русской православной церковью не как святой, но как страстотерпец. Его смерть, несомненно, была мученической. Но других заслуг он не имеет ни перед церковью, ни перед страной. Напомню слова Чехова: мы думали – он тиран, а он всего лишь прапорщик.
В советское время автор знаменитых исторических романов Валентин Пикуль подвергался жесткой критике, в частности, за книгу «У последней черты». Однако в этой книге показан глубокий кризис «верхов», который сложился в России в начале ХХ века и без которого ни одна революция невозможна.
Людям старшего поколения хорошо известна грустная шутка: императору Николаю II надо было дать орден Октябрьской революции за создание в стране революционной ситуации. В этой шутке очень много правды. Вспомним хотя бы 9 января 1905 года, когда питерские рабочие, которые шли к царю на поклон, были расстреляны. А вместе с ними была расстреляна и вера в царя.
И хотя решение поминать минутой молчания гибель Николая II принято большинством депутатов Госдумы, это решение не историческое и не гуманитарное (тогда следовало бы поминать всех убиенных российских императоров, а, учитывая гибель царской семьи, и всех наследников), но конъюнктурно-политическое. Кстати, оно противоречит официально заявленному курсу российских властей на объединение советской и досоветской истории.
4. Общественные настроения
Мы знаем: современное общественное мнение на стороне царской семьи. Согласно опросу ВЦИОМ, осуждают ее казнь 57% граждан, поддерживают только 3%. Для массового сознания нереволюционной эпохи такая милосердная позиция нормальна. Однако интересно было бы посмотреть на результаты опросов об отношении граждан современной России к убийствам Петра III при фактическом участии его жены Екатерины II или Павла I при фактическом участии его сына Александра. Тогда бы мы смогли понять, насколько подобные результаты являются отражением общественного милосердия, а насколько – результатом манипулирования со стороны телевидения в отношении конкретной судьбы Николая II.
В начале XX века общественные настроения были совершенно не такими, как сейчас.
Процитирую Константина Бальмонта. Он не был ни коммунистом, ни социалистом, но, как любой истинный поэт, остро чувствовал настроение эпохи. О его гуманистических взглядах говорят хотя бы следующие строки:
Одна есть в мире красота –
Любви, печали, отреченья,
И добровольного мученья
За нас распятого Христа.
Но вот что он написал о Николае II:
Наш царь – Мукден, наш царь – Цусима,
Наш царь – кровавое пятно,
Зловонье пороха и дыма,
В котором разуму – темно.
Наш царь – убожество слепое,
Тюрьма и кнут, подсуд, расстрел,
Царь-висельник, тем низкий вдвое,
Что обещал, но дать не смел.
Он трус, он чувствует с запинкой,
Но будет, – час расплаты ждет.
Кто начал царствовать – Ходынкой,
Тот кончит – встав на эшафот.
Однако закончить я хочу четверостишием другого поэта – Ярослава Смелякова, которое написано было в советский период, но сейчас еще более чем тогда предостерегает от примитивизма в исторических оценках:
История не терпит суесловья,
Трудна ее народная стезя,
Ее страницы, залитые кровью,
Нельзя любить безумною любовью
И не любить без памяти нельзя.
Давайте же любить всю нашу историю: и Киевской Руси, и Руси Московской, и при царях, и при генеральных секретарях. Но только не безумною любовью!
Олег СМОЛИН
