март
Если верить газетам, на встрече с представителями бизнеса министр образования и науки А. Фурсенко предложил им сформулировать для системы образования заказ на подготовку специалистов. А в ответ бизнесмены поинтересовались, имеет ли правительство представление о стратегии развития страны, и, если да, какова эта стратегия? Думаю, обе стороны были, что называется, в своем праве поставить вопрос друг перед другом. И все же ближе к истине оказались бизнесмены.
Как известно, в России роль государства была более значимой, чем в Европе еще в досоветский период. О временах Госплана говорить и вовсе не приходится. Масштабные стратегические проекты предлагаются и реализуются в тех высокоразвитых странах, которые намерены осуществить прорыв в будущее. Один из последних примеров – Швеция, предложившая стратегию перехода на альтернативные источники энергии. Россия, увы, не следует ни собственной традиции, ни позитивному чужому опыту.
«Как, — скажет читатель, — разве у нас нет четырех «национальных проектов?». И будет не прав. Пока в стране успешно реализуется лишь один, хотя никем и не провозглашенный, «национальный проект» — обескровливание финансовой системы, искусственное торможение роста экономики и доходов граждан путем принудительной откачки денег в пресловутый «стабилизационный фонд». Что же касается остальных проектов, то их можно разделить на три категории:
- где не хватает денег – сельское хозяйство;
- где есть деньги, но не продумана концепция – здравоохранение;
- где не достает ни того, ни другого – доступное жилье, образование.
В очередной раз убеждают в этом материалы коллегии Минобрнауки России, посвященные контрольным цифрам приема граждан в 2006 г. в федеральные учреждения профессионального образования. Из этих материалов мы узнаем, что в настоящее время в общей структуре выпускников профессиональных учебных заведений подготовка рабочих кадров с начальным профессиональным образованием составляет 30,1%, специалистов со средним профессиональным образованием – 29, 2%, с высшим образованием – 40,7%. При этом в составе занятого населения работники с начальным профессиональным образованием составляют 16,6%, со средним профессиональным – 27%, с высшим – 23,2%. По мнению руководителей министерства, в стране нарастает дисбаланс спроса и предложения, связанный с соотношением выпускников различных уровней профессионального образования.
И действительно, в условиях даже весьма относительного экономического роста, достигаемого, главным образом, за счет мировых цен на энергоносители, в условиях катастрофического разрушения кадрового потенциала высокотехнологичных предприятий и сокращения в течение 1990-х г. г. выпуска из ПТУ примерно на 40%, работодатели все больше и больше жалуются на нехватку квалифицированных рабочих и специалистов среднего звена. В этой связи можно было бы порадоваться тому, что в текущем году прием в федеральные учреждения начального профессионального образования вырастет на 1% (по дневной форме обучения – даже на 3,6%), а в федеральные ссузы – на 2% по сравнению с 2005 годом. Позитивно следует оценить и передачу в уголовно-исполнительную систему Минюста России (федеральная служба исполнения наказаний) 338 ПТУ, в которые предполагается принять в текущем году 82,5 тыс. человек. Позитивно, ибо это дает шанс заключенным трудоустроиться после выхода на свободу.
Однако, во-первых, с 1 января 2005 г. с федерального уровня в ведение субъектов РФ были «сброшены» почти 94% учреждений НПО и 55% учреждений СПО. Другими словами, обещанное увеличение набора относится лишь к 6,6% ПТУ и 45% ссузов. С учетом ничтожного роста контрольных цифр приема его влияние на кадровую ситуацию в промышленности будет фактически равным нулю.
Во-вторых, и главное: этот незначительный рост предполагается многократно перекрыть сокращением бюджетного приема в вузы. Согласно докладу А. Фурсенко на заседании правительства РФ 22 сентября 2005 г., в текущем учебном году этот бюджетный прием сокращен с 610,9 до 585,6, т. е. на 4,3%. В следующем учебном году контрольные цифры приема предполагается снизить до 528,6 тыс. человек (89,8%) от уровня 2005 г., в том числе на очное обучение — до 371,3 тыс. человек (92,3%).
В материалах коллегии Минобрнауки и выступлениях ее руководителей встречаются пять основных аргументов в пользу необходимости сокращения числа бюджетных студентов. Однако у автора они почему-то вызывают ассоциацию с кантовским анализом доказательств бытия Бога, которые, по Канту, доказательствами признаны быть не могут.
Первый аргумент – сокращение населения страны. Депопуляция в России — это, как говорят, медицинский факт. Но происходит она со скоростью примерно 700 — 800 тыс. в год, т. е. около 0,5% от общей численности населения, а вовсе не на 4 и тем более не на 10%, как сокращают бюджетных студентов.
Второй аргумент – сокращение числа потенциальных абитуриентов. Но, по оценкам НИИ высшего образования, для поддержания абитуриентской среды на уровне 2004 г. в течение двух лет должно хватить ресурса роста доли абитуриентов из числа выпускников ссузов и ПТУ.
Третий аргумент – необходимость перераспределения числа студентов по укрупненным группам специальностей. Сокращению подвергаются, в частности, «гуманитарные науки», «социальные науки», «образование и педагогика», «культура и искусство» (кроме Минкультуры России), «экономика и управление». Действительно, в последние 15 лет «социогуманитарии» значительно потеснили «технарей» даже в технических вузах. Однако, с одной стороны, увеличение их выпуска никому не принесло вреда, повышая образовательный потенциал нации, а с другой – их сокращение вовсе не компенсируется ростом приема по группам специальностей, способных обеспечить научно-технический прорыв, ибо контрольные цифры такого приема устанавливаются не выше уровня 2005 г.
Аргумент четвертый – результаты ЕГЭ. Согласно их интерпретации руководством Минобрнауки, на участие в конкурсах по приему в государственные учреждения профессионального образования могут претендовать немногим более 40% выпускников школ. Однако реально в вузы их поступает значительно больше, что ведет к снижению качества образования. Иначе говоря, сначала государство дает большей половине детей плохое образование, а затем наказывает их за это сокращением бюджетных мест в вузах и, следовательно, возможностей профессиональной карьеры и социального продвижения – замкнутый порочный круг! Кстати, о том, что результаты ЕГЭ в конкретных российских условиях могут использоваться во вред образованию, мы предупреждали еще до начала широкомасштабного эксперимента по его введению.
Наконец, пятый аргумент, в последнее время все чаще «озвучиваемый» российскими руководителями от министров до президента: студентов в стране слишком много. Этот аргумент возвращает нас к поставленному в начале статьи вопросу о стратегии развития России. Если ориентироваться на популярную ныне идею энергетической сверхдержавы, число студентов действительно следует сокращать. Беда лишь в том, что такой державы в ХХ I веке по определению быть не может. А может быть лишь энергетический и сырьевой придаток технологически передовых стран. В то время как арабские шейхи на Ближнем Востоке давно уже готовятся к временам, когда нефть кончится или перестанет быть главным источником энергии, российское руководство только еще собирается повторить их путь в ухудшенном варианте и с безнадежным опозданием.
Сверхдержавой в ХХ I веке можно быть лишь научно-технологической, а значит – образовательной. И с этой точки зрения студентов в России даже мало. Напомню: в составе занятого населения специалисты с высшим образованием составляют в стране менее четверти, а, по оценкам ведущих футурологов, для перехода к «обществу знаний» их должно быть более половины. Иное дело, что отнюдь не каждый диплом равен образованию. Однако бюджетные места здесь ни при чем: в среднем бюджетное образование в стране более качественно, чем внебюджетное. Вопреки стандартным предрассудкам, страх потерять бюджетное место является более мощным стимулом для работы студента, чем уплаченные родительские деньги (многие рассуждают так: мы за это уже заплатили, почему вы нас заставляете еще и работать?).
Короче: власть, которая хочет обеспечить своему народу достойное будущее в условиях острой мировой конкуренции, не может ограничивать ему доступ к образованию. Иначе она ведет его в пропасть отсталости.
С легкой руки литераторов, общеупотребительным стало выражение: «вверх по лестнице, ведущей вниз». Наверное, имеет право и аналогия: «вперед по дороге, ведущей…»? Как сказал недавно Игорь Губерман:
Вожди народа свой народ
Во имя чести и морали
Опять зовут идти вперед,
А где перед – опять соврали!
Опубликовано: газета «Красный путь». — 2006. — 15 марта. — № 10. — C. 7.