. Омск. Школа публичной политики
Эксперты: Беляева Нина Юрьевна, председатель координационного совета общероссийской коалиции общественных объединений «Мы, граждане!», заведующая кафедрой публичной политики факультета прикладной политологии Высшей школы экономики.
Смолин Олег Николаевич, Первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по образованию и науке, член-корреспондент Российской Академии Образования, координатор общественного движения «Образование – для всех».
О.Е. Горькавая, директор ОШПП: Омская ШПП является новатором: здесь впервые опробована новая для школ публичной политики форма работы – публичная дискуссия. Слушатели первого набора ШПП стали участниками двух таких дискуссий. Одна была посвящена проблемам регионального патриотизма, другая – реформе образования.
Сегодняшняя дискуссия посвящена проблемам образования. Почему возвращаемся к этой теме? Каждый раз, анализируя анкеты слушателей, видим желание обсуждать вопросы реформы образования, здравоохранения, ЖКХ. Образование – это то, через что проходит каждый: сначала — лично, затем — через детей, родственников. Это те вопросы, которые не минуют нас, наверное, с этим связан интерес к теме.
Оппоненты заранее договорились, кто будет выступать первым.
О.Н. Смолин: Пара замечаний вне регламента.
Во-первых, как каждый настоящий мужчина готов был пропустить даму вперед, особенно, когда имеем ситуацию входа в пещеру с тиграми. Но Нина Юрьевна предложила, чтобы я начал сам и в этом также не мог ей отказать.
Во-вторых. Действительно рад, что сегодня обсуждаются вопросы образовательной политики. Сколько из присутствующих слушали нашу дискуссию с А.Г. Асмоловым? Четверо. Наверное, помните, что дискуссии тогда не получилось. Получилось обсуждение, но не получилось острой полемики, поскольку точки зрения сторон оказались неожиданно весьма и весьма близкими. Но дальше последовало замечательное развитие событий.
Совсем недавно в передаче «Судите сами» на центральном телевидении мы с Александром Григорьевичем оказались по разные стороны баррикад. Хотя я своей точки зрения за это время поменять не успел. Но такое случается в жизни.
Говорю для того, чтобы вы, чем дальше, тем больше учились отличать слова политиков от их реальных поступков.
По моему глубочайшему убеждению, образовательная политика становится, чем дальше, тем больше нецентральным направлением внутренней политики государства. И эта зависимость прямо пропорциональна уровню развития государства по многим причинам:
- хорошие, настоящие экономисты (даже Е.Т. Гайдар, когда он был журналистом журнала «Коммунист» и газеты «Правда») утверждают, что самые выгодные инвестиции в долгосрочной перспективе – инвестиции в образование;
- те же самые экономисты утверждают, что на статистическом уровне подтверждается известная формула А. Грибоедова: «Чем человек образованнее, тем он полезнее своему отечеству».
Мне известны результаты американских исследований 15-16-летней давности. Тогда люди с высшим образованием, составляя примерно четверть активного населения, создавали примерно половину ВВП США. Еще 30 лет назад говорили, что качество жизни не определяется людьми с высшим образованием. Сегодня нужно признать, что именно люди с высшем образованием определяют качество жизни.
Невозможно не обращать внимание на то, в каком положении находится современное российское государство, лучше сказать — общество — и его человеческий потенциал. Чем дальше, тем больше мировое сообщество оценивает уровень развития страны по различным вещам, которые не сводятся к размеру ВВП на душу населения. Показатели уровня развития человеческого потенциала в современной России намного отстают от его показателей на душу населения. Данные есть разные. Назову некоторые:
- уровень жизни в стране – 102 место в мире;
- продолжительность жизни женщин – 108 место (слова М. Зурабова);
- продолжительность жизни мужчин – 128 место (другие эксперты называют более печальные для нас данные);
- интегрированные показатели качества жизни (оценки, которые постоянно воспроизводит О. Дмитриева, известный экономист, доктор наук, депутат Госдумы) – 145 место и т. д.
Возникает вопрос: что будет происходить дальше при таком уровне развития человеческого потенциала? Ответ очевиден:
- Россия остается страной с сырьевым характером развития экономики;
- вырождаемся как нация, как народ или сбудется пророчество В. Набокова, который сказал: «Россия может разделить судьбу Древнего Рима: культура останется, а народ исчезнет».
Убежден, что единственный реальный шанс России сохраниться как народу, как нации, как государству, войти в число наиболее передовых стран – научно-образовательный прорыв.
Другой вопрос: соответствует ли этой ключевой задаче нашей страны проводимая в России образовательная политика? Соответствует.
Много раз слышали о том, что в стране произошел некоторый левый поворот. Причем за этот левый поворот были приняты так называемые национальные проекты, объявленные президентом 5 сентября прошлого года. После этого – 10 декабря – президент подписал блок поручений правительству РФ (об этом не все знают). Когда готовился раздаточный материал к семинару, еще не вышла моя статья «Новые поручения Президента: цыплят — по осени считают». Эта публикация посвящена анализу новых президентских поручений. Они значительно отличаются и от проводимой образовательной политики, и от так называемых национальных проектов. Они создают некоторые надежды, если будут исполнены так, как того хотелось.
С моей точки зрения, слухи о национальном проекте в образовании очень сильно преувеличены. На мой взгляд, все национальные проекты можно разделить на 3 категории:
- где не хватает концепции;
- где не хватает денег;
- где не хватает ни того, ни другого.
Образовательная политика относится как раз к третьей категории. Но необходимо констатировать как некоторый плюс:
- в бюджете 2006 года предусмотрены надбавки за классное руководство учителю;
- предусмотрено увеличение надбавок до 3 и 7 тыс. рублей, соответственно, кандидату и доктору наук;
- 1 млрд. рублей выделен на программу «Школьный автобус»;
- 2,3 млрд. рублей — на оборудование школ и т. д.
Стоит ли все это называть национальными проектами? Государство решило заместить Джорджа Сороса и раздавать гранты школам, вузам, отдельным учителям. Но, во-первых, гранты хороши, когда они являются дополнением к основному финансированию. Во-вторых, при распределении грантов, с моей точки зрения, не решены три проблемы.
Политизация. Почти уверен, что значительная часть грантов будет присуждаться по политической ориентации, по принадлежности к партии власти.
Кумовство. Этим Россию не удивишь, и в советское время говорили, что «блат выше наркома».
Система, связанная с «откатами», которую невозможно исключить в крупных городах. Как в анекдоте: «Девушка, мне нужны две шубы. Одна – мне, другая – тебе». Когда чиновник поддерживает грантозаявителя при условии, что потом грантозаявитель поделится с чиновником частью этого самого гранта.
На мой взгляд, те предложения, которые опубликованы на сайте министерства образования и науки, гарантий против подобных вещей на данный момент не содержат.
И, наконец, не думаю, что это тоже тянет на национальный проект.
Если останется время, изложу свою точку зрения на то, что могло бы стать национальными проектами в области образования. Я ее уже изложил министру образования и науки на пленарном заседании Госдумы 27 января текущего года.
К сожалению, с моей точки зрения, намного больше факторов, которые вызывают тревогу за состояние отечественной образовательной политики, за будущее российского образования, а значит человеческого потенциала, а значит – страны! Сразу подчеркну, что для меня государственный интерес – это не интерес, отдельный от людей, это не интерес представителей бюрократии, а интерес большинства граждан данного государства. В этом смысле иногда буду употреблять термин «государственный интерес».
Что, с моей точки зрения, является неудовлетворительным в современной российской образовательной политике?
Бюджетное финансирование. Бюджет 2006 года:
- средний рост расходов бюджета – 40 %;
- бюджет здравоохранения – 70 % (правда, злые языки говорят, что это как-то связано с расходами фирм, на которые «завязан» М.Зурабов);
- рост бюджета образования в целом 25,6 % (правда, по тем учебным заведениям, которые попали в Федеральное Агентство образования – 47 %, т. е. выше среднего роста бюджета).
Пока будем наращивать расходы на образование ниже, чем растет бюджет страны, не сможем наращивать человеческий потенциал.
Проблемы, связанные с налогами. В текущем году отменены льготы по налогу на имущество и по земельному налогу для образовательных учреждений, учреждений науки, культуры, спорта, здравоохранения.
Забавная дискуссия состоялась с министром образования в той самой передаче «Судите сами». Я утверждал и продолжаю утверждать, что если государство облагает учебное заведение налогом, то у учебного заведения, оказывающего платные образовательные услуги, нет другого выхода, кроме, как часть этих дополнительных расходов переложить на плечи студентов. Министр утверждал, что никакой связи между этими вещами нет, что это макроэкономика. После этого позвонил ради интереса дружественным ректорам негосударственных вузов и спросил об этом, они ответили, что «конечно, придется перекладывать на студентов, откуда же мы деньги возьмем». Не нужно быть студентом экономического факультета для того, чтобы понимать такие вещи. Другое дело, пропорции: возможно, не все дополнительные расходы будут переложены на студентов, какая-то часть будет оплачена за счет оптимизации внутренних ресурсов и т. д. Но общий смысл политики предельно ясен.
Не думайте, что от этого пострадают только негосударственные учебные заведения. Недавно на коллегии Федерального Агентства по образованию Г. Балыхин утверждал (точно цифру не помню), что несколько десятков процентов государственных вузов не успели подать необходимые заявки по очень сложной схеме на компенсацию утрачиваемых налоговых льгот. И в этом году, как минимум, придется компенсировать утраченные налоговые льготы за счет внебюджета, а значит за счет тех же самых студентов.
Интересную историю недавно услышали в Омске по поводу учебных заведений, находящихся на попечении местных и региональных бюджетов: ССУЗы и ПТУ, которые давно находятся на региональном бюджете, для них были предусмотрены компенсации в областном бюджете, а те, которые только что переданы, их, то ли забыли, то ли не успели и т. д.
В этом году будем иметь явную головную боль с налогами, ясно, что это скажется на праве гражданина на образование. Казалось бы, мне не положено, но я являюсь ярым защитником не только государственного, но и негосударственного сектора российского образования, т. к. убежден, что нам нужно обеспечивать:
— конкуренцию в системе образования (при условии, что негосударственный сектор работает, как положено, качественно);
— возможность получения образования на платной основе для тех, кто не попал на бюджетные места.
Финансовые механизмы. Все время говорят, что систему нужно перевести на подушевое финансирование. Нормативное финансирование предусмотрено еще законом «Об образовании» 1992 года. Продолжаю утверждать, что деньги могут и должны следовать за учеником или студентом, но отнюдь не все. Если все деньги будут «гоняться» за учеником или студентом, это приведет к крайнему уровню неравенства в области образования (по оценкам некоторых экспертов, например, из Нижегородской области, к закрытию школ с числом детей меньше 700). В свое время это объясняли коллеги – британские парламентарии. Как только они стали вводить в Британии подушевое финансирование, пришлось корректировать эту схему другими вещами — дополнительными выравнивающими программами, потому что по этой простой формуле делить все деньги невозможно. Большинство регионов России, которые переходят на нормативное финансирование, понимают, что коммунальные расходы и некоторые другие расходы образовательного учреждения относительно мало зависят от количества учащихся или студентов. Надежда на здравый смысл.
Министерство финансов РФ подготовило новые поправки в Бюджетный Кодекс страны. Они могут быть охарактеризованы только словами «Тушите свет!». Если они когда-нибудь станут законом, то российское бюджетное образование будет лишено возможности получать деньги от всех бюджетных распределителей, кроме одного (если находится в ведении Федерального Агентства по образованию, то даже от министерства науки это учебное заведение ничего уже получить не сможет), грантов и благотворительной помощи, субвенций, субсидий и др. И если, несмотря на все это, российское образовательное учреждение умудрится что-нибудь заработать, у него все равно все это отберут в бюджет. Все разговоры об экономической самостоятельности, о каких-то рыночных началах, об экономических свободах в образовании можно будет выбросить в корзину. Такой законопроект подготовил Минфин. В Госдуме придется усиленно заниматься тем, чтобы пытаться этот законопроект «провалить». А это будет зависеть от силы сопротивления образовательного сообщества.
Особенность современной образовательной политики заключается в том, что она и не социальная, и не либеральная. Она не дает людям ни настоящих социальных гарантий, ни настоящей свободы.
Новые организационно-правовые формы в образовании. Вопрос, в котором мы наверняка разойдемся с Ниной Юрьевной Беляевой.
- АУ (автономные учреждения);
- ГАНО (государственные автономные некоммерческие организации) – это аббревиатура, а не ругательство!
Представляя их на Совете ректоров, Ярослав Иванович Кузьминов (ректор Высшей Школы экономики – прим. ред.) объяснил, что «мы хотим дать этим АУ и ГАНО ту же степень экономической свободы, которую имели все образовательные учреждения по закону «Об образовании 1992 года».
Как это нравится? Сначала отбирают у образования экономическую свободу, а затем, чтобы ее вернуть, предлагают перевести образовательные учреждения в иные организационно-правовые формы.
Профсоюз работников образования и науки и Союз ректоров, две наиболее мощные (в хорошем смысле лоббистские) структуры образования, правда, теперь слегка коленопреклоненные, как почти все в современной России, обе выступают против АУ и ГАНО. Моих главных аргумента три:
- превращение школы или детского сада в АУ грозит утратой скромных завоеваний образовательного законодательства типа досрочной пенсии для педагога;
- Конституция РФ, статья 43 гарантирует кое-что тем, кто учится в муниципальных образовательных учреждениях, но ничего не гарантирует тем, кто учится в АУ и ГАНО;
- статья 39 действующего закона «Об образовании» запрещает приватизацию государственных муниципальных образовательных учреждений, но отнюдь не запрещает приватизацию АУ и ГАНО.
Мне неизвестна ни одна развитая индустриальная страна, ни одна европейская страна с переходной экономикой, которая осуществляла бы массовую приватизацию образования. Это российский доморощенный велосипед.
Замедление темпа роста заработной платы. В прошлом году рост заработной платы по методике Минфина составил примерно 20 % (т. е. повышение зарплаты на 20 % + 11 % — 11 % инфляции, итого 20 %). В следующем году рост заработной платы по той же методике составит около 17,5 %. На мой вопрос, «почему замедляются темпы роста зарплаты при огромных дополнительных доходах в стране?», министр А. Кудрин заявил, что «мы уже почти достигли уровня советского 90-го года и дальше не собираемся такими темпами наращивать зарплату». Оказывается, как китайцы после культурной революции, выдвигаем лозунг «Вперед назад!». Оказывается, 1990-й год – это идеал уровня зарплаты, хотя власть тогда критиковали и говорили, что «в Советском Союзе, если хочешь мало получать, надо долго учиться».
Если произвести несложный расчет, взять грубо рост цен на товары первой необходимости, то 100-рублевая зарплата начинающего учителя 16 лет назад равна примерно 5000 зарплаты начинающего учителя сейчас, а сегодня начинающий учитель за ставку получает 1 800 рублей. Таким образом, представление А. Кудрина, что Россия догнала Советский Союз образца 20-летней давности, сильно преувеличено. Да и надо ли догонять уровень 20-летней давности?
Сокращение бюджетного набора. В текущем учебном году – на 4%, в следующем (если верить данным СМИ, пока нет официального ответа из Минобразования и науки) – на 10% предполагается сокращение бюджетного набора. С такой политикой в «общество знаний» не войдешь. Все страны разными способами стремятся расширить доступ к образованию. Сокращая бюджетный набор в стране, где минимальная зарплата составляет 800 рублей, ограничивается доступ к образованию.
Отказ от роста стипендий. Падение реального уровня стипендиального обеспечения было обратно пропорционально уровню доходов в семье. Люди с наиболее высокими доходами учатся в вузах, люди с самыми низкими доходами — в ПТУ. В реальных деньгах по сравнению с тем, что было 20 лет назад, расчетная студенческая стипендия в вузе сокращена примерно в 3 раза, в ССУЗе – в 7 раз, в ПТУ – в 10 раз. В текущем году не собираются повышать стипендию студентам вузов, но собираются повысить стипендию студентам ПТУ и ССУЗов на 70 рублей!
Спрашивал министра образования: «Андрей Александрович, скажите, сколько раз вы или Алексей Кудрин сможете пообедать на стипендию в 210 рублей?». Ответа не получил.
Все возможности для того, чтобы наращивать социальную защиту студентов в стране сейчас существуют. Что значит повысить стипендию студентам СУЗов и ПТУ до 350 рублей? 4 млрд. руб. Дополнительные доходы бюджета за прошлый год – 1 440 млрд. рублей. Разница есть. Тем не менее, этого не делается. Все предложения, направленные на усиление социальной защиты преподавателей, студентов, были «провалены» в Госдуме при обсуждении бюджета 2006 года фракциями «Единая Россия» и ЛДПР.
России нужна другая образовательная политика, если хотите, более социальная, или более либеральная. Нашему образованию нужно добавить и социальности, и свободы. Если это сделаем, а еще будем сочетать отечественные образовательные традиции с самыми современными образовательными технологиями, тогда остается шанс, что пророчество В. Набокова не сбудется никогда!
Н.Ю. Беляева: Готовилась к нашей встрече и благодарна Оксане Евгеньевне (Горькавой, директору ОмШПП – прим. ред.), что она пригласила меня на такие дебаты, где есть столкновение позиций. В статье Олега Николаевича Смолина «Образовательная политика: левый поворот или сигнал поворота» сознательно выбрала те моменты, в которых мы с ним не согласны, где возникли разночтения. Именно на них и хотела бы сосредоточиться, чтобы получилась реальная дискуссия, которую ждут участники. Я уже выступала на радио «Эхо Москвы в Омске» и некоторые, наверное, слышали. В качестве предварительного слова вне регламента скажу, с чем это было связано, и почему я хотела бы оттолкнуться от передачи, которая была в Омске записана.
В Омске проходила очень интересная встреча лидеров образования, причем образования международного. Было очень приятно, что региональный Омский педагогический университет выступил центром приглашения международных, зарубежных вузов, и со всей Сибири съехались представители вузов. Они делились опытом, что такое международное образование вообще, как его можно развивать, а также обсуждали вопросы, что такое образовательная реформа, к чему она ведет, какой ценой, какими средствами и т. д. Поскольку я была участником этой дискуссии и представляла Высшую школу экономики и ее проекты, связанные с этим, они вызвали большой интерес.
Наша школа – заметное учреждение. Многие из экспертов не остаются равнодушными. Одним не нравится то, что мы делаем, и мы попадаем под огонь критики. Другие представители вуза считают, что то направление, которое развивает Высшая школа экономики — правильное (в том числе и наш ректор Я.И. Кузьминов), что это и есть возможность того прорыва, который должен вывести Россию на высокий уровень. Это, конечно, довольно болезненная мера, как и всякая глубокая перестройка, как и всякая смена системы. К этому нужно относиться с пониманием. Гладко, мягко и бархатно она по определению не может пройти.
Когда меня пригласили на радио рассказать, почему ВШЭ видит больше пользы в системе единого государственного экзамена и в государственных именных финансовых обязательствах (именно той модели, где «деньги следуют за студентом»), я остановилась на этом подробно, и мы наговорили на 3 часа передачи, хотя она планировалась на 40 минут. Сами журналисты были настолько увлечены этим разговором, что решили несколько передач записать. А затем, как мне рассказали, двое журналистов решили войти в число слушателей Омской ШПП. Это показывает, насколько заразительна тема образования как часть внутригосударственной политики.
Хочу занять позицию последовательного либерала — рыночника и попытаться доказать в противовес многим выступлениям коллег из левого лагеря… Согласна с тем, что термины «правые» и «левые» в России правильно — неправильно понимались… Договоримся, что правые – это все те, кто за рынок в разной степени его жесткости, с разными последствиями, связанными с ним. Другой край – когда действительно защищаются интересы народа, всего населения, и государство фактически само решает кому, как и сколько платить (студенты получают хорошую стипендию, а преподаватели средней школы могут ездить отдыхать в Сочи каждое лето). Я, конечно, принадлежу к лагерю либералов абсолютно сознательно.
Начну свое выступление для того, чтобы:
- охарактеризовать ситуацию в образовании;
- обозначить корни проблемы, с которыми образование сталкивается сегодня;
- понять, почему пришли к этим проблемам, почему в них застряли.
Для начала обозначу несколько мифов, которые очень характерны для понимания ситуации. Пока их не развеем, дальше с трудом сможем продвигаться.
Миф 1. Ностальгия по прошлому. «Как было здорово раньше!»: у студентов были такие стипендии, на которые они могли достойно жить, у преподавателей были хорошие зарплаты, школы строились, развивались, советское государство занималось образованием, а сейчас все плохо. Действительно тогда государство заботилось, и образование было отличным. Наши программисты очень ценятся за рубежом и т. д. Общая логика такая, что советское, российское образование – отличное. А все рыночные реформы от лукавого, они просто-напросто вредят. На целом ряде собраний ректоров региональных вузов звучат заявления, что все беды от компьютеров, что нужно оставить старую систему и нечего придумывать всякие ГИФО, ЕГЭ и т. д. Есть российская традиция, советская и нужно в ней и остаться.
Это, конечно, миф. И даже если согласимся с тем, что советской властью был сделан грандиозный рывок к всеобщей грамотности, к обязательному среднему бесплатному образованию, но это была необходимая вещь и она была осуществлена. За это благодарны советской власти, во всяком случае я как специалист в свое время получила прекрасное бесплатное образование в прекрасной английской школе и в прекрасном МГУ, не потратив ни копейки. Но все же система не выжила, она не смогла быть устойчивой. Она развалилась именно потому, что не смогла обеспечить себя и такого субсидирования образования, поскольку образование во всем рыночном мире является услугой, а не привилегией. А за услугу нужно платить. Сыр бесплатным не бывает. Раз образование стоит денег, то кто-то должен за него платить.
Когда такие вопросы ставятся ясно и четко, начинаются разногласия по поводу того, что происходит сейчас в системе образования.
Отсюда первый мой тезис. Миф о замечательном российском образовании, в котором лучше ничего не менять – фикция.
Фантастические провалы в отечественном образовании видны не только на уровне вузов, но и на уровне средней школы: и читают плохо, и истории не знают, и математики не знают. Наша основная гордость, что российские дети очень хорошо знают математику по сравнению с американцами, — уже давно не так. Есть три уровня: начальная школа, средняя школа и high school. В отечественной начальной школе, действительно, прорыв. Могу судить по своим собственным детям, которые учились в начальной школе в России, а потом поехали учиться в среднюю школу (вместе со мной) в Америку, там они были лучше всех. Но, начиная с 4 — 5 класса, отстаем чрезвычайно, т. к. во всей западной системе идет огромная плюрализация, из детей выращивают личности, они сами выбирают предмет, начиная с 4 класса. В России система зависимости от учителя встраивает человека в какую-то вертикаль подчинения власти. Всякое выпадение из схемы обязательного следования канонам наказывается. Тогда человек становится винтиком в некоей единой государственной машине. Качество индивидуальности развития, конкурентности, соревновательности, которые дают навыки успешности в жизни в рыночном конкурентном мире, не просто утрачиваются, а вымываются, выбиваются из молодого человека. Он растет в зависимости от старшего, от нужного.
Кто заинтересуется, есть интересная книга «Российские и американские студенты: социокультурные ценности». Исследования проведены в 2002-2003 г. г. и изданы Бурятским университетом. Опрошено более 500 американских и российских студентов, а затем дается анализ ценностей. Ценности принципиально разные. В западной этике необходимость самостоятельного развития, опора на собственные силы и исключительность не является борьбой с другими, а поощряется и приветствуется. Логика, что «я лучше, я должен быть лучшим!» начинается и поддерживается образованием в течение всего времени. В то время как традиционные ценности российской культуры так и фиксируются исследователями, как некоторый усредненный уровень. Все те, кто выбивается из него вверх, вызывают раздражение и зависть. Все те, кто отстает от него, вызывают жалость и сострадание, желание немного подтянуть их до среднего уровня. Такое усредненное состояние во многом воспроизводилось образованием как единая уравнительная система. Отсюда обязательный общий стандарт, одинаковые зарплаты, одинаковые программы, единые программы. И государство должно все это спонсировать. Это и есть тормоз!
Миф 2. Финансирование образования может быть под силу только государству. Соответственно, это вещь затратная, люди в образовании всегда мало получают – все эти вещи не точны.
Источников финансирования образования много. Значительную часть тратит государство. Но большую часть тратит бизнес, который готовит для себя кадры. Большую часть тратит целый ряд социальных и благотворительных фондов, в которых работает система грантов. И будет ли государство заменять Сороса или создаст много своих российских Петровых и Ивановых, которые будут ту же самую функцию выполнять, когда поддерживаются не просто лучшие, а те люди, которые мотивированы на образование? Не всем подряд, не «всем сестрам по серьгам» и ровно по три копейки. «Лучшим — старт для прорыва!» — абсолютно нормальная система в конкурентном обществе. Только так она работает на Западе и, на мой взгляд, должна точно также работать и в России.
Опыт ВШЭ доказывает, что в вузе можно получать 60, 70, 120 тыс. рублей, потому что, например, преподаватели нашего вуза получают внутренние гранты, которые выплачивает ректор из фонда, зарабатываемого школой. Каким образом зарабатываем? Ведем курсы, заказы, грантовые проекты. Как исследовательские и преподавательские коллективы научились зарабатывать? Не только содержать себя, но и инвестировать в развитие? Студенты получают гранты. Проводим конкурс «Учитель — ученик». Около 30 коллективов получили $20 тыс. на два года. Учитель передает свои знания ученику и команда получает $20 тыс. на развитие перспективного научного направления. Это делается из собственных доходов. Это никакая не фантазия, не абстракция, это реальный опыт реального университета. Что это доказывает? Образование – не убыточная отрасль, не содержанка, не бедная родственница, а сфера услуг, которая может быть доходной и сверхдоходной.
Миф 3. Вся проблема образования в чрезвычайной бедности. Дайте денег побольше, и все сразу решится. Это миф, потому что равное распределение «всем поровну» лишает мотивации. Если сейчас неграмотным, злым, необразованным, закомплексованным учителям просто поднимать зарплату, не вижу ничего, что изменится в этих людях, и за что этим людям повышать зарплату, не понимаю. Всем поровну, всем одинаково и одновременно? Это абсолютно провальная затея. Финансировать надо лучших, тех, кто доказал свою способность преподавать, чтобы за ними тянулись другие. Именно такое государственное равное и достаточное финансирование порождает иждивенчество, коррупцию, закулисные тайные системы перераспределения (типичная коррупционность).
Знаменитое советское образование насквозь было коррупционным. Я училась в МГУ, наблюдала и знаю, сколько и каких детей высших советских начальников училось на юрфаке, сколько и кому они платили, как они сдавали экзамены. Сейчас эта вся ситуация только усилилась. Но она может быть преодолена только открытостью финансирования этих схем. Когда вы поступаете в ВШЭ, хоть в магистратуру, хоть в бакалавриат, в день экзамена все итоги будут на сайте. Невозможно сфальшивить. Те деньги, которые родители платят в виде взяток, у нас легально платят за подготовительные курсы. Платят $300 в месяц, это много. Но мы реально готовим детей. Те дети, которые прошли наши курсы, могут поступить в любой вуз. Родители понимают, за что они платят. Гораздо лучше реально платить и реально впускать в экономику эти деньги, причем мы с них платим налоги. Эти деньги проходят через кассу, не идут в карман никакому репетитору. Мы эти деньги зарабатываем сами, учим детей и на эти же заработки можем платить гранты и преподавателям, и студентам, и академические надбавки и т. д. Эти деньги работают на образование внутри системы образования.
Миф 4. Люди – бедные, платить за образование не могут, а государство должно их содержать. В сфере образования крутятся совершенно фантастические деньги. Родители находят деньги, когда хотят учить своих детей. Дело в приоритетах. После дискуссии с вами, которая возникла спонтанно, затем возникла такая же дискуссия и в Барнауле, и в Якутии. Тема, действительно, очень острая. Сами участники рассказывали о том, что одни были бедные, и им образование не досталось, а другие говорили, что их учителя – рядовые советские инженеры – в других удовольствиях себе отказывали, но собрали деньги на частную школу. Такое эксклюзивное образование дало потом человеку такой толчок в жизни, что он смог и родителей содержать, и еще одну частную школу открыть и т. д.
Идея концентрации общественных ресурсов в руках государства, которое должно всем все и вся ровненько распределить и всех обеспечить, порождает те проблемы, которые сейчас существуют. Поэтому, может быть, и не проработана до конца идея новых финансовых схем.
Сплошь и рядом истории, когда поднимаются вопросы о сокращении педагогического состава или о сокращении сельских школ, начинают смотреть по бюджету, который выделяется, не глядя, всем школам поровну, как они его тратят. Например, в субботу и воскресенье выключают ли свет, экономят ли отопление и т. д. Выходит, что можно как-то эффективнее распорядиться ресурсами. Нет бухгалтерского учета, привычки что бы то ни было считать, потому что за них автоматически все расходы покрывались. Вся безалаберность, бездарность управления списывалась на расходы государства.
Если Россия как страна решила жить в современном конкурентном рыночном европейском мире, должны согласиться, что мир конкурентен, образование — это услу