Март
24 февраля президент России неожиданно для всех отправил Правительство в отставку. Неожиданно, поскольку после выборов 14 марта, результат которых известен заранее, согласно Конституции, оно все равно обязано было сложить свои полномочия перед новым Президентом, т.е. тем же В. Путиным. Еще более неожиданной оказалась реакция на отставку Правительства практически всех его министров, кроме М. Касьянова: они объявили это решение Президента правильным и своевременным! Думаю, гоголевская унтер-офицерская вдова, которая “сама себя высекла”, отныне “отдыхает”: рекорд самобичевания побит! Однако у каждого, кто не успел повторно заразиться “синдромом единодушного одобрения” и склонен размышлять самостоятельно, не может не возникнуть целый ряд вопросов. Вот лишь некоторые из них.
Во-первых, в чем состоит правильность президентского решения, если в последние годы сам В. Путин неоднократно заявлял, что Правительство работает неплохо, а иногда уточнял: хорошо? Согласитесь, отправлять в отставку хорошо работающее Правительство, да к тому же досрочно, несколько странно. С другой стороны, трижды коммунисты и единожды “Яблоко” поднимали в Третьей Госдуме вопрос о недоверии Правительству, однако с ними не согласились ни думское большинство, ни сам Президент. Что изменилось за две с половиной недели до его выборов – “тайна сия велика есть”.
Во-вторых, еще более интересен вопрос о “своевременности” отставки. Сам Президент объяснил выбор момента желанием ускорить формирование нового Правительства, чтобы министры да и значительная часть аппарата, что называется, не “сидели на чемоданах”. Однако в таком случае намного естественнее и логичнее было бы сменить “команду”, например, в декабре, сразу после думских выборов, т.е. за три месяца, а не за три недели до выборов собственных. В этом случае избиратели могли бы составить некоторое представление о том, каким будет новый курс прежнего Президента, если, конечно, он вообще будет новым. Устраивать же две отставки Правительства в течение одного или полутора месяцев, по меньшей мере, странно.
Думаю, разгадка кроется именно в характере текущей (можно сказать: вялотекущей) избирательной кампании. Всем известно: 14 марта в России состоятся не столько президентские выборы, сколько выборы в Президенты В. Путина. Учитывая реальный расклад избирательских симпатий, а также грубые нарушения законодательства и общепринятых принципов свободы и конкуренции в период думской избирательной кампании, — нарушения, которые прямо были отмечены руководством Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, однако продолжаются и сейчас, — альтернативные кандидаты в Президенты, включая И. Хакамаду и С. Глазьева, заявили о том, что могут снять свои кандидатуры, а Н. Харитонов не исключил такой возможности на основании решения Пленума ЦК КПРФ. Очевидно: в случае снятия с выборов четырех кандидатов, включая И. Рыбкина, в избирательных бюллетенях остались бы, помимо В. Путина, только его дублер С. Миронов, а также охранник В. Жириновского О. Малышкин. При этом интерес к избирательной кампании упал бы еще более, а ее интрига полностью исчезла.
Уверен: в современной политической ситуации В. Путина в состоянии был выиграть практически у любого соперника даже вполне свободные выборы. Однако его администрация, как всегда в России, идет другим путем: согласно кулуарной информации, губернаторы получили установку обеспечить не просто победу действующего Президента в первом туре, но обеспечить в его пользу не менее 70 % голосов. Задача вполне решаемая, если только народ на выборы придет.
Напомню: на думские выборы в декабре пришли около 56 % избирателей, из которых почти 13 % проголосовали за КПРФ, около 7 % — за “Яблоко” и СПС, а примерно 9 % — за блок “Родина”. Учитывая фактический раскол в этом блоке, отнесем на долю С. Глазьева половину полученных голосов – 4,5 %. Таким образом, на долю представителей всех более или менее оппозиционных течений приходится не менее 25 % голосов граждан, принявших участие в думских выборах. Если бы лидеры всех перечисленных организаций дружно призвали к бойкоту выборов президентских и если бы к этому призыву прислушались хотя бы 50-60 % их сторонников, 14 марта на голосование могли бы не явиться более половины избирателей, а в этом случае выборы пришлось бы признать несостоявшимися.
Разумеется, Конституция не запрещает В. Путину выставить свою кандидатуру на повторные президентские выборы через три месяца. Однако с моральной точки зрения это, мягко говоря, не слишком удобно.
В таких условиях главной проблемой и заботой Администрации Президента, — а политтехнологи там, безусловно, высококвалифицированные, — стало оживление выборов, создание интриги, если угодно, впрыскивание “политического адреналина”, позволяющее обеспечить явку, а тем самым – и уверенную победу действующего Президента. Полагаю, этим и объясняется то странное время, которое он избрал для отставки Правительства М. Касьянова. Упоминавшиеся уже высококвалифицированные политтехнологи не могут не понимать, что две отставки за месяц или полтора – это чересчур, едва ли не мировой рекорд. Однако М. Касьянов имел репутацию последнего на самом “верху” представителя “семьи”, открыто поддерживал опального Ходорсковского, а иногда его начинали рекламировать в качестве преемника или даже альтернативы В. Путину.
Итак, смысл отставки Правительства состоит в том, что, с одной стороны, она продолжает кампанию “борьбы с олигархами” (точнее, с нелояльными “олигархами”) и призвана поднять рейтинг Президента в кругах более или менее левого электората, а с другой – в том, чтобы оживить явно гаснущую в новых “ежовых рукавицах” политическую активность граждан (этимологию слова “ежовые” мы пока еще ведем от ежа, а не от достопамятного по 1937 году Н. Ежова).
Наконец, третий и самый важный для образовательного сообщества вопрос – как повлияют перемены в Правительстве на его образовательную политику. Однако этот вопрос мы рассмотрим в следующем номере.
Опубликовано: Педагогический вестник. — 2004. — № 5-6. — 1-31 марта. — С. 4.