. Москва. Большой зал Фонда поддержки науки РАН. Всероссийская научно-практическая конференция «Подведение итогов апробации электронного образовательного комплекса и перспективы его развития»
Уважаемые коллеги! На мой взгляд, формула успеха образовательной политики в нашей стране, как, впрочем, и в других странах, должна быть следующей: лучшие отечественные образовательные традиции плюс новейшие образовательные технологии.
Для меня главные отечественные образовательные традиции – это:
- фундаментальность образования в отличие от ориентации на функциональную грамотность;
- личностный характер общения учителя с учеником в широком смысле слова (от воспитателя детского сада и ребёнка до профессора и студента);
- максимально возможная доступность образования для всех, что соответствует формуле ООН и ЮНЕСКО.
Однако должен констатировать – и об этом неоднократно говорил министру образования и науки на пленарных заседаниях Государственной Думы, – что с традициями в современной России обстоит неблагополучно. Напомню лишь некоторые данные.
По оценкам Центра изучения человеческого капитала при Федеральном Институте развития образования, если бы индекс человеческого развития (ИЧР или ИРЧП) измерялся в советский период, наша страна входила бы в десятку лидеров (оптимисты полагают, что в тройку). В 1992 г. по ИРЧП страна находилась уже на 34-м месте, в 1999 – на 55-м, в 2007 году – на 71-м месте (несмотря на хвалёный экономический рост!).
По общему признанию учёных, ключевым фактором развития человеческого потенциала является образование и образовательная политика. В этом смысле обобщённые итоги этой политики в России выглядят следующим образом:
- советский период – 3-е место;
- 2004 г. – 15-е;
- 2005 г. – 26-е;
- 2007 г. – 41-е;
- 2008 г. – 54-е место.
Ещё в середине 1990-х гг. Мировой банк признавал, что в естественно-математической области качество образования в России значительно превышает средние показатели стран Организации экономического сотрудничества и развития. Согласно опросу ВЦИОМ 2007 г., выполненному по той же методике, что и в странах Евросоюза, качество образования в России оказалось не выше, но даже несколько ниже, чем в среднем по Евросоюзу. Так, 28% опрошенных согласились с утверждением, что Солнце – это спутник Земли (т.е. Коперника для них не существовало). В 2011 г. их число увеличилось до 32%.
Министр образования и науки А. Фурсенко в опросах общественного мнения регулярно занимает нижние места в рейтингах российского правительства – как правило, ниже А. Кудрина.
Однако ещё удивительнее другое. Провозгласив модернизацию, руководители отечественной образовательной политики явно недостаточно уделяют внимания и новейшим образовательным технологиям. Ключевыми в данном случае являются информационно-коммуникационные технологии (ИКТ) или, в другой терминологии, электронное обучение.
В данном случае я могу присоединиться к мнению президента РФ Д. Медведева, который на заседании Совета по развитию информационного общества в России 12 февраля 2009 г. заявлял: «Отечественные программные продукты, по некоторым направлениям, во всяком случае,… являются лидерами в развитых странах, а наши студенты год от года выигрывают самые престижные олимпиады по программированию». Однако «по индексу развития так называемого электронного правительства мы были в 2005 году на 56-м месте, а в 2007 году достигли 92-го… Это говорит о том, что у нас никакого электронного правительства нет, всё это – химера. В рейтинге готовности стран к сетевому миру (есть такой рейтинг) мы тоже на «почётном» 72-м месте». Продолжим заявление президента ссылками на результаты других рейтингов.
Согласно критериям, разработанным ЮНЕСКО и Мировым Банком, в середине первого десятилетия XXI в. Россия занимала лишь 57 место из 65 стран по развитию и использованию информационно-коммуникационных технологий. Причём, по оценкам экспертов Московского экономико-статистического университета (МЭСИ), наблюдается тенденция к ухудшению рейтинга страны по этому показателю – ежегодно на 2-3 места. Так, 26 марта 2009 г. Всемирный экономический форум опубликовал ежегодный «Глобальный отчет по информационно-коммуникационным технологиям», опустив при этом нашу страну по данному показателю с 72-го на 74-е место среди 134 обследованных стран.
В соответствии с Индексом готовности стран к сетевому миру, методология расчёта которого разработана для Всемирного экономического форума, среди 75 наиболее развитых стран Россия оказалась на 38 месте по человеческому капиталу. В данном случае разработчики индекса включили в человеческий капитал: уровень образования населения; количество специалистов в области информационно-коммуникационных технологий; навыки и опыт использования ИКТ; информированность и мотивацию населения по данному вопросу.
В других международных рейтингах место России оказывается более низким:
- по информационно-коммуникационной структуре – 66-е;
- по программно-аппаратному обеспечению – 62-е;
- по ИКТ в образовании – 71-е.
Разумеется, всё это приводит и к технологическому отставанию. От промышленников неоднократно приходилось слышать истории о том, как отечественные фирмы закупали современное высокотехнологичное зарубежное оборудование, но лишь с большим трудом находили инженеров и рабочих, способных его освоить, а иногда долго их переучивали – прежде всего, для работы с электронными системами управления. Аналогичные проблемы в армии в 2008 г. показал вооружённый конфликт с Грузией.
Короче: электронное обучение, развитие информационно-коммуникационных технологий (термины не обсуждаю) в технологическом плане должно стать основным направлением отечественной образовательной политики в начале XXI века.
Подчеркну: это вопрос не только технологический, но и социальный. Приведу пример. В 2006 г. ЮНЕСКО признало лучшим в мире южно-корейский проект «Домашний репетитор». Суть его в том, что параллельно с традиционной системой образования для каждого школьника (и прежде всего для неуспевающих) при участии 10 тысяч тьюторов была выстроена система дополнительных занятий на дому посредством электронного обучения. По официальным данным, это позволило повысить уровень знаний школьников до 40%. Поскольку же низкую успеваемость имеют, как правило, дети из неблагополучных семей и семей с низкими доходами, речь идёт уже не только об образовательных технологиях, но об образовательной политике в прямом смысле этого слова – о политике обеспечения равных возможностей в образовании.
А вот пример из России. Как известно, в постсоветский период у нас закрыто более 19 тысяч сельских школ. Между тем, я знаю, по меньшей мере, два проекта (Современной гуманитарной академии и Московского экономико-статистического университета), которые позволяют сохранить сельскую школу, превратив её в пункт доступа, где сельские ребята смогут стать участниками уроков лучших учителей страны. Кстати, нечто подобное 20 апреля 2011 г. в Государственной Думе озвучил и председатель правительства РФ В. Путин. Однако шагов со стороны государства в лице Минобрнауки практически нет.
Важно заметить, что помимо т.н. рядовых граждан в высоком образовательном уровне населения кровно заинтересован и высокотехнологичный бизнес. Приведу в этой связи в своё время нашумевшую цитату из Билла Гейтса: «… если мы признаем, что дети из семей с низкими доходами или принадлежащих к этническим меньшинствам лишены возможности получить качественное образование, то этому может быть только два объяснения: либо они не способны учиться, либо мы считаем, что их и незачем учить. Первый аргумент не соответствует действительности, второй аморален» (на заседании Ассоциации губернаторов США (NGA), посвящённом поиску путей улучшения школьного образования в национальном масштабе, февраль 2005 г.).
Очевидно: тем, кто развивает высокие технологии, абсолютно необходимо, чтобы население обладало не просто функциональной грамотностью, но фундаментальными знаниями и творческими способностями. Напротив, для экономики «керосиновой лавки» достаточно примитивных знаний и исполнительской дисциплины. Не в том ли причина слабой заботы правительства об образовании народа, что оно ориентировано на интересы «сырьевых» олигархов?
Переходя к вопросам более общего характера, напомню, что существует целая теория, согласно которой информационные технологии в образовании знаменуют особую эпоху, наступающую в развитии образовательных систем. По мнению многих исследователей, эти технологии в «обществе знаний» должны стать доминирующими, подобно тому, как система «учитель – ученик» доминировала в доиндустриальную эпоху, а классно-урочная (аудиторная) система – в эпоху индустриальную.
Подчеркну: электронные технологии позволяют сделать образование несравненно более массовым, чем в индустриальную эпоху, но вместе с тем – индивидуализировать обучение. Не случайно в документах ООН и ЮНЕСКО, американского Конгресса, правительств скандинавских стран, Южной Кореи, Франции (стране классического образования) и многих других стран именно это направление рассматривается как основное для образовательной политики, по крайней мере, в технологическом плане. Приведу несколько примеров.
США. Ещё в 2000 г. доклад о роли Интернета в образовании выпустил Конгресс США. В докладе признаётся, что Интернет, возможно, является самой преобразующей технологией в истории человечества. Правда, после этого США не стали абсолютным мировым лидером в развитии информационно-коммуникационных технологий.
Ирландия. За 15 лет в конце XX – начале XXI в. из бедной аграрной страны, откуда ежегодно уезжали тысячи молодых людей, она превратилась в одного из мировых лидеров инновационного развития. Среди предпосылок эксперты отмечают следующие:
- введено бесплатное полное среднее образование для всех;
- огромные ресурсы государства вкладываются в высшее и среднее профессиональное образование;
- стимулируются иностранные инвестиции, причём только в высокие технологии;
- ежегодный экономический рост в течение 15 лет составлял 6,5%, а суммарно ВВП вырос в три раза;
- в мировой торговле ИКТ-услугами страна некоторое время была впереди США. В 2002 г. экспорт таких услуг в Ирландии составил 10,4 млрд. долларов, в США – 6,9 млрд. долларов.
Франция. Столетиями она была классической страной традиционных образовательных технологий. При этом французское образование справедливо считалось одним из наиболее «продвинутых» в мире. Однако, согласно экспертным оценкам, в 2002 г. по всем показателям развития информационного общества и в особенности электронного обучения страна в два раза отставала от США.
В настоящее время во Франции на 99% территории имеется высокоскоростной доступ к Интернету. Такой прорыв стал возможным благодаря политической воле. Национальным собранием был принят специальный закон 142501, в котором Интернет и информационно-коммуникационные технологии объявлены первой жизненной потребностью и основным средством для построения будущего нации. Кроме того, в соответствии с указаниями президента Ж. Ширака специальным законом главной задачей национальной системы образования объявлено глубокое внедрение ИКТ во все сферы образовательного процесса. В свою очередь, во исполнение этой задачи приняты и реализуются национальные проекты:
- «Ноутбук для каждого студента» (бесплатно);
- «Создание электронного контента»;
- «Сопровождаемый Интернет», в рамках которого оборудование, подключение, установка и обучение обеспечиваются государством на дому, что позволило создавать более чем по 2 тысячи рабочих мест в месяц.
Стоит обратить внимание: французы не отказываются от своих образовательных традиций, но соединяют их с суперсовременными образовательными технологиями.
25 мая 2008 г. министр высшего образования Франции Валери Пекрес выступила с докладом «Университеты должны перейти в электронную эру», в котором было сделано несколько ключевых заявлений, в частности: цель в реформировании системы образования Франции определена как 100% учебных материалов в электронной форме для 100% студентов.
В последние годы значительный рывок в развитии электронного обучения сделали страны, ранее значительно отстававшие по этому параметру от России (Турция, Китай, Индия). Однако за пять лет они обошли РФ в международных рейтингах.
В России первый федеральный закон, легализующий дистанционные образовательные технологии, вступил в силу в январе 2003 г. Однако с 2004 г., по мнению большинства руководителей вузов и экспертов, которые работают в этой области, нормативная база электронного обучения изменялась, скорее, в худшую, чем в лучшую сторону.
Один из лидеров в области информационно-коммуникационных образовательных технологий президент Современной гуманитарной академии М. Карпенко любит говорит о следующем: «Сравним, например, образовательные услуги с транспортными. Можно сказать, на наших глазах совершился переход от гужевого транспорта к автомобильному и воздушному, и т.д., то есть произошла полная смена формации. Представим себе, что отрасли гужевого транспорта предложено улучшить свою работу. Она потребует увеличения зарплат кучеров, извозчиков, и станционных смотрителей, попытается внедрить новую технику – пластмассовые оглобли, титановые подковы, прочные нейлоновые вожжи и пр.
Но при смене формации (замена телег автомобилями) не нужны ни оглобли, ни вожжи, ни кучера, ни станционные смотрители. Потребности отрасли гужевого транспорта не являются потребностями населения, общенациональными нуждами. Формация отрасли при переходе к автомобилю должна быть сменена полностью. Такая же ситуация у нас сейчас в образовании, и это необходимо понять».
Хочу сообщить хорошую новость: рабочая группа думского Комитета по образованию завершила работу над проектом федерального закона о внесении изменений в законодательство в части расширения возможностей использования дистанционных образовательных технологий и электронного обучения. Есть реальные шансы, что этот законопроект будет принят до конца срока полномочий Государственной Думы пятого созыва. Законопроектом, в частности, предполагается:
- ввести в российское законодательство международно признанный принцип образования через всю жизнь, в т.ч. путём использования дистанционных образовательных технологий и электронного обучения;
- при проведении процедур лицензирования, аккредитации и контроля учитывать особенности образовательного процесса с применением информационно-коммуникационных технологий;
- в случае осуществления образовательного процесса в полном объёме посредством дистанционных образовательных технологий и электронного обучения признать местом получения образования головное учебное заведение, а не его филиалы или пункты электронного доступа и т.п.
Законопроект предлагается вносить как межфракционный. С его принятием многие бюрократические ограничения и препоны на пути ИКТ и электронного обучения в стране должны быть сняты.
И, наконец, последний сюжет. Очевидно: электронное обучение невозможно без электронных учебников. Для краткости использую этот термин, обозначающий целый комплекс учебно-методических материалов, представленных в электронной форме. Скажу сразу: нормы, касающиеся электронного учебника, не вошли в законопроект, о котором сказано выше. Разработчики исходили из того, что в данном случае вряд ли возможно прописать те же положения, которые содержатся относительно обычного учебника.
Одно из преимуществ электронного учебника – возможность быстрого совершенствования. И в этом смысле вряд ли можно каждый раз подвергать его тем же процедурам экспертизы, которые установлены для обычных учебных изданий. С другой стороны, электронная форма требует участия в экспертизе медиков, психологов и других специалистов в области охраны здоровья.
Если предложения, касающиеся законодательного регулирования электронных учебников, будут подготовлены продвинутыми экспертами, мы готовы их внимательно рассмотреть и по максимуму учесть в подготовке законопроекта ко второму чтению. Следовало бы также обсудить этот вопрос на Экспертном совете по электронному обучению и информационным технологиям в образовании думского Комитета по образованию.
Помимо того, что электронный учебник – это необходимый элемент электронного обучения, он, на мой взгляд, обладает целым рядом преимуществ.
Во-первых, он вызывает несопоставимо больший интерес детей. Не секрет: в отличие от старших поколений, многие современные дети буквально живут в виртуальном мире. Между поколениями в ещё большей мере, чем между странами, существует «цифровой разрыв». В этом смысле электронный учебник обращается к новому поколению на доступном и любимом им языке. Убеждён: успех южно-корейского эксперимента «Электронный репетитор» во многом связан именно с тем, что создал для учеников дополнительную мотивацию.
Во-вторых, электронный учебник позволяет в гораздо большей мере, чем обычный, индивидуализировать процесс обучения. Не имея ограничений в объёме информации, он может быть насыщен разнообразными дополнительными материалами, заданиями различного уровня, рассчитанными на детей с различными интересами и различной подготовкой. В частности, проблема обучения на базовом и профильном уровнях, которая давно обсуждается, но в массовом порядке до сих пор не решена, в данном случае получает гораздо более широкие возможности для претворения в жизнь.
В-третьих, электронный учебник обладает гораздо более широкими возможностями воздействия на все каналы восприятия по сравнению с обычным. Не убеждён, что это хорошо, однако нельзя не признать факта: современное поколение детей ориентировано не столько на печатный текст, сколько на картинку. В результате возникает т.н. клиповая культура, а социологи спорят: является ли в информационном обществе человек более информированным или более дезинформированным? В любом случае нельзя не считаться с реальностью, а искать средства преодоления противоречий технического прогресса нужно при помощи самого же технического прогресса. Использование мультимедийных средств позволяет влиять не только на разум, но и на чувства, а вместе с тем с помощью картинки увеличивать объём информации, доступный человеку. Соответственно, растёт скорость восприятия и облегчается его процесс.
В-четвёртых, назову ещё такое тривиальное преимущество электронного учебника, как его лёгкость. Действительно, для ребёнка нести в школу современный комплект обычной учебной литературы – это тяжёлый физический труд, весьма вредный для здоровья вообще и для позвоночника, в частности. По мнению же ряда специалистов (доктор медицинских наук В. Базарный), болезни позвоночника для современных детей являются причиной большинства других заболеваний.
Разумеется, образовательная политика ещё более, чем любая другая, должна отвечать медицинскому принципу «не навреди». Поэтому, повторю, наряду с педагогами, авторами, издателями, к проблеме подготовки электронных образовательных комплексов должны быть подключены специалисты в области охраны здоровья детей, представляющие разные области знания. Необходимо по максимуму использовать преимущества электронного учебника, но при этом применять его так, чтобы здоровье детей в результате, по меньшей мере, не ухудшилось.
Заканчивая, ещё раз приглашаю специалистов в области электронного учебника к сотрудничеству с Экспертным советом по электронному обучению и информационным технологиям в образовании. Надеюсь, на одном из следующих заседаний Совета по информационному обществу Президент сможет констатировать улучшение рейтингов России в сравнительных международных исследованиях. Но самое главное – что общими усилиями мы сможем вернуть стране передовые позиции в области образования.