Декабрь
В последнее время в России проводится много экспериментов в области образования. Отношение к ним разное. Некоторые говорят, что проводить их можно, но народ жалко. Другие, как и мы в Комитете, – что нужно различать эксперименты. И, конечно, есть такие, которые мы поддерживаем. Один из них – эксперимент по использованию в обучении дистанционных, или телекоммуникационных, технологий. Он проходит в России с 1997 года. По этому поводу в Москве даже проводился специальный конгресс ЮНЕСКО, где Россия представила интересную программу. А в конце декабря в Государственной Думе во втором чтении рассматривается Закон “О внесении изменений и дополнений в Законы “Об образовании” и “О высшем и послевузовском образовании” в части дистанционных образовательных технологий”.
Почему мы поддерживаем эти технологии? По следующим основным причинам.
Первое. Они позволяют давать образование практически в любой географической точке, что имеет огромное значение для нашей страны – с большой территорией и огромным количеством малых поселений.
Второе. Дистанционные технологии позволяют индивидуализировать обучение. В идеале – написать для каждого собственную учебную программу.
Третье. Они дают возможность отбирать для чтения лекций самых квалифицированных преподавателей. Например, профессор Сергей Петрович Капица читает лекции в Современном гуманитарном университете для 140 тысяч (!) студентов по всей территории России и бывших республик Советского Союза.
Четвертое. Как это ни странно, после первых серьезных вложений в спутниковое телевидение, компьютерных сетей и т.п. образование по дистанционным технологиям оказывается дешевле, чем по обычным. Лекции того же самого Капицы можно тиражировать, не заставляя его пересказывать их до бесконечности, и соответственно заплатить один раз.
Пятое. Образование могут получать такие категории людей, которые ограничены в передвижении. Речь идет об инвалидах с тяжелыми нарушениями опорно-двигательного аппарата.
Шестое. Страна может сильно продвинуться в осуществлении известных лозунгов ЮНЕСКО, некогда популярных и у нас: “Непрерывное образование” и “Образование для всех”.
Седьмое. Наконец, благодаря таким технологиям Российская Федерация в состоянии позволить себе экспорт высококачественного образования в страны ближнего и дальнего зарубежья. Причем, поскольку его качество сравнимо с зарубежным, а в некоторых случаях выше (при низшей цене), наша конкурентоспособность оказывается довольно высокой. Это имеет не только экономическое, культурное, но и геополитическое значение. Не секрет, Америка и Европа давно рассматривают свое образование как способ воздействия на будущую политическую элиту других стран, с тем чтобы эта элита была более благожелательной к своей альма-матер – стране, давшей ей образование.
Когда готовились действующие законы в области образования, в нашей стране дистанционные технологии находились в зачаточном состоянии. И сейчас требуются и готовятся изменения, легитимизирующие эти методы обучения. Смысл их очень простой.
Первое. Министерство образования сможет установить особые процедуры лицензирования для тех, кто использует дистанционные образовательные технологии.
Второе. Уравниваются в правах тех, кто учится разными способами. Разработчики считают, что от количества времени, проведенного в аудитории, результат не всегда зависит. Студенты должны иметь одинаковые права.
В настоящее время удалось согласовать текст, подготовленный ко второму чтению, с представителями президентской Администрации, Правительства и Министерства образования. Это было непросто, поскольку поправки Президента и Правительства часто шли в противоположных направлениях. Но накопленный законодательный опыт в нашем Комитете таков, что мы сумели объединить “ужа” и “ежа”. Конечно, закон, который будет принят, слабее, чем хотели бы участники эксперимента, развивающие дистанционные технологии. Однако он значительно сильнее того, что хотели бы принципиальные противники технологий.
В заключение хочу сказать, что дистанционные методики преимущественно применяются в профессиональном обучении. Но существует мнение, нелишенное оснований, что именно эти технологии определят образование в будущем. Считается, что если доиндустриальная цивилизация характеризовалась системой “учитель – ученик”, прямого, непосредственного индивидуального обучения (известно, как Аристотель гулял со своими учениками по садам Афин), если индустриальная – отличалась классно-урочной системой, то постиндустриальное общество будет отмечено дистанционными образовательными технологиями. Я уверен: в этой позиции есть доля правды. Вместе с тем не сомневаюсь: ничто не заменит учителя, ведь образование – и по закону, и по смыслу, и по жизни – процесс в первую очередь воспитания и во вторую – обучения. Человек всегда будет тосковать по живому общению, и даже в самых современно оборудованных классах ему станет не хватать доброго слова педагога.
Думаю, что дистанционное образование станет хорошим помощником преподавателю. А принятие закона о новых технологиях позволит нам продвинуться вперед и не отстать от наиболее передовых индустриальных стран. Заканчивая свое выступление при принятии закона в первом чтении, я позволил ремарку личного характера, сказав, что некоторые московские газеты называют меня главным противником реформ в Госдуме. Слухи об “убиенных мною младенцах” от образования преувеличены. Я рад представить один из самых реформистских законов, вводящих в России дистанционное образование. А ведь реформа – это то, что сохраняет все лучшее от старого, открывая дорогу новому.
Опубликовано: Управление школой. — 2002. — 23-31 декабря. — № 48. — С. 4.