мая
Месяц назад с некоторыми положениями этого документа мне уже довелось познакомить читателя (см. «Вести образования», 2008, № 7). Теперь обратимся подробнее к собственно образовательной его части.
Стратегической целью государственной политики в области образования «Концепция» объявляет «повышение доступности качественного образования в соответствии с требованиями инновационного развития экономики и современными потребностями общества» (здесь и далее синтаксис принадлежит разработчикам). Как говорят, кто бы возражал. А уж автору этих строк и одновременно Декларации «Образование – для всех» следовало бы испытывать «чувство глубокого удовлетворения».
Для реализации этой цели предполагается решить четыре группы приоритетных задач:
«первая – обеспечение качества образовательных услуг и эффективности управления образовательными организациями…»;
«вторая – создание структуры образовательной системы, соответствующей требованиям инновационного развития экономики…»;
«третья – обеспечение доступности качественного образования, вне зависимости от доходов и места жительства, формирование системы, целенаправленной работы с одаренными детьми и талантливой молодежью…»;
«четвёртая – создание современной системы непрерывного образования, подготовки и переподготовки профессиональных кадров…».
Оставим без внимания тот факт, что «ветки» этого «дерева целей» выстроены, мягко говоря, не совсем логично и не по единому основанию: задача третья фактически повторяет «ствол дерева», т.е. основную цель; три первые задачи относятся к системе образования в целом, тогда как четвёртая – лишь к её подсистеме – образованию взрослых и т.п.
Разделим все положения «Концепции» по критерию доступности каждому гражданину качественного образования на три группы: положительные, отрицательные, противоречивые. Есть ещё четвёртая группа – малопонятные. Но о них как-нибудь в другой раз. Приведём из каждой группы по 1-2 примера.
Из числа социально ориентированных:
- «создание при университетах подготовительных отделений, доступных в первую очередь для граждан, проходивших военную службу по контракту» – как и аналогичный Федеральный закон № 1-ФЗ от 6 января 2007 г. о бесплатном обучении контрактников, будет способствовать выравниванию образовательных возможностей для мужчин, отслуживших в «рабоче-крестьянской» армии. При этом, с одной стороны, непонятно, почему подобные отделения должны создаваться только при университетах, а не в высших учебных заведениях вообще, а с другой – слова «в первую очередь» допускают возможность бюджетной довузовской подготовки и для других категорий граждан, нуждающихся в дополнительных гарантиях получения образования;
- «предоставление на конкурсной основе поддержки университетам, реализующим во взаимодействии с наукой и бизнесом инновационные программы развития, включая поэтапное формирование научно-образовательных комплексов мирового уровня…». Таких комплексов в 2013-2017 гг. нам обещают 6-8, а в 2018-2020 гг. – не менее 10-12 (непонятно, в дополнение или с учётом предыдущих 6-8) – может быть поддержано как намерение, хотя оставляет, как минимум, два вопроса:
- существуют ли в России в настоящее время комплексы мирового уровня (например, МГУ), сколько их и какое количество предстоит создать новых?
- что будет происходить с большей частью вузов в условиях, когда государство делает ставку на наиболее «продвинутые»?
Ректоры провинциальных вузов не раз публично высказывали недовольство формирующейся «пирамидальной» системой отечественного образования: на вершине – 2 вуза, немного ниже – 10-20 национальных университетов, а всем остальным финансирование по «остаточному» принципу.
Из числа антисоциальных:
- «перевод большинства школ и учреждений профессионального образования на нормативное подушевое финансирование» – много раз уже приходилось говорить, что автору неизвестны страны, где бы подушевое финансирование применялось в качестве единственного принципа. Напротив, зарубежный опыт показывает, что это приводит к крайнему неравенству образовательных возможностей, а потому в развитых государствах используются более сложные схемы нормативного финансирования, призванные устранить негатив «подушевой» выдачи денег;
- «переход на уровневые программы подготовки специалистов» – в результате вступления в силу Федерального закона № 232-ФЗ от 24 октября 2007 г. о т.н. двухуровневом высшем образовании большинство студентов будут учиться на год меньше, а большинству желающих получить полноценное образование придётся за него платить.
Как видно из текста «Концепции», задачи второй группы предполагается реализовать на первом этапе её осуществления (2008-2012 гг.), тогда как социально ориентированные задачи – преимущественно, на третьем этапе (2018-2020 гг.).
Едва ли не большинство мер образовательной политики, предложенных в «Концепции», следует отнести к группе противоречивых. Похоже, провозглашённый авторами принцип «деньги в обмен на обязательства» правильнее было бы выразить формулой: «не делать ни шага вперёд без двух шагов вбок, а то и назад».
Вот пример: «Чтобы обеспечить конкурентоспособность системы образования необходимо увеличение оплаты труда работников образовательных организаций до уровня, сопоставимого с уровнем оплаты труда квалифицированных работников в коммерческом секторе экономики, а для профессорско-преподавательского состава ведущих университетов – до более высокого уровня, что, с учётом потребности в масштабной модернизации технологической базы образования, требует обеспечить рост доли расходов на образование в ВВП. Реализация инновационного варианта развития экономики предполагает увеличение общих расходов на образование с 4,6% ВВП (в 2006-2007 годах) до 5,5-6% ВВП в 2020 году, в том числе расходы бюджетной системы – с 3,9% до 4,5% ВВП; темп роста государственных расходов в период 2008-2010 годов составит не менее 10-14% в год до 2020 года» – ключевой сюжет документа, который нуждается в специальном комментарии. Суммируем его основные положения:
- утверждая, что к 2020 г. доля социальных расходов в стране выйдет на уровень развитых европейских государств, «проектировщики» производят подмену тезиса, ибо считают не только бюджетные расходы (как на Западе), но расходы суммарные, включая образовательные затраты граждан;
- в настоящее время темп роста расходов на образование в 2008-2010 гг. заложен на уровне около 20% за три года, а не 10-14% – каждый год. Кроме того, из текста невозможно понять, будет ли продолжаться тот же темп наращивания расходов в следующие 10 лет;
- известный либерал Я. Кузьминов, будучи руководителем Комиссии по интеллектуальному потенциалу в прошлом составе Общественной палаты, оценивал отечественные расходы на образование примерно в 3,5% и предлагал их удвоить. (Образование и общество: готова ли Россия инвестировать в своё будущее? [Текст]: докл. / Обществ. палата Российской Федерации. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2007.- С. 75.). Напротив, разработчики проекта за 13 лет предполагают увеличить долю бюджетных расходов лишь с 3,9% до 4,5%, т.е. на 0,6%. Вновь предоставляем читателю оценивать, в какой мере подобный уровень финансирования может быть основанием модернизации образования.
Количество подобных примеров можно было бы без труда увеличить. Но и приведённых достаточно для понимания простой вещи: подобно бюрократу Ивану Ивановичу из сказки о Чебурашке, разработчики Концепции (файл PDF, 1,3 Мб) любое хорошее дело готовы делать только наполовину либо уравновесить плохим.
Опубликовано: Вести образования — 2008. — 1-15 мая. — № 9 (105).