. Москва. Государственная Дума
Введение единого государственного экзамена (ЕГЭ)
Сторонники данного нововведения приводят в его пользу следующие основные аргументы:
- международный опыт: практика единого экзамена апробирована в большинстве индустриально развитых стран мира;
- ликвидация психологических перегрузок: выпускнику придется сдавать не две, но только одну серию экзаменов, что поможет сохранить здоровье;
- академическая мобильность в территориальном и социальном аспектах: сдав ЕГЭ, выпускник из любого уголка страны и любой семьи сможет поступить в престижный столичный ВУЗ;
- борьба с коррупцией: вузовские приемные комиссии будут лишены возможности брать взятки ввиду ликвидации самих комиссий;
- объективная оценка качества подготовки выпускников: по результатам ЕГЭ можно будет легко оценить результаты работы каждой школы и сравнить их между собой.
Напротив, противники ЕГЭ либо эксперты, занимающие в этом вопросе осторожную позицию (к которым принадлежит и автор), акцентируют внимание на следующих нерешенных или вновь возникающих вопросах.
1. Льготы при поступлении в ВУЗы для детей-сирот, детей-инвалидов, инвалидов и участников боевых действий, других категорий граждан, поименованных в действующих законах. Из эксперимента эти категории граждан исключены, а обещания сохранить действующие льготы до настоящего времени не подкреплены документально. Ликвидация же их увеличит и без того крайне высокое неравенство прав в области образования.
2. Качество измерителей. В большинстве случаев на эту роль предлагается система тестов. Между тем, существующие их наборы не удовлетворяют абсолютное большинство ученых и практиков даже по дисциплинам естественно-математического цикла. По мнению многих экспертов, в области иностранных языков существующие тесты выявляют лишь знания грамматики, в меньшей степени — словарный запас и абсолютно не позволяют оценить произношение, чувство языка и другие параметры, легко определяемые на устном экзамене. Тесты же по истории и другим гуманитарным дисциплинам в лучшем случае позволяют выявить уровень эрудиции, но отнюдь не творческие способности. Существует серьезная угроза того, что новая система будет отбирать в гуманитарные ВУЗы людей, у которых тезаурус решительно преобладает над мышлением, что не соответствует потребностям времени.
3. Неясность коррупционных последствий. Целый ряд псевдорепетиторских фирм в Москве ожидает введения ЕГЭ, полагая, что с крупными территориальными комиссиями наладить отношения будет намного проще, чем с многочисленными комиссиями в ВУЗах. Кодирование и анонимность работ, выполненных на едином экзамене, не решает всех проблем, ибо член комиссии в состоянии оказать выпускнику необходимую помощь в процессе работы. При этом цена поступления в высшие учебные заведения неизбежно вырастет.
4. Ограниченность пределов расширения академической мобильности. Признается, что она вырастет в территориальном плане, поскольку детям из семей с высокими доходами столичные ВУЗы окажутся доступнее, однако не в плане социальном, т.к. дети из провинциальных семей с низкими доходами все равно не смогут учиться в престижных столичных ВУЗах ввиду гигантской разницы в стоимости жизни.
5. Фактическая ликвидация права исправить ошибку. Стремясь уменьшить роль одной группы случайных факторов, способных повлиять на результаты экзамена (субъективизм учителей, взятки и т.п.), система ЕГЭ обратным своим эффектом имеет, между прочим, увеличение роли другой группы случайных факторов. Известно, что любой экзамен — своего рода лотерея, где результат всегда зависит не только от уровня подготовки экзаменуемого, но в известных пределах и от случая (характера выпавшего вопроса, темы сочинения и т.п.). При существующей системе воздействие случайностей этого рода уменьшается двояким образом: с одной стороны, тем, что педагоги хорошо знают своих выпускников и выставляют экзаменационную оценку с учетом уровня их знаний и работы в течение длительного периода времени; с другой стороны, современные выпускники нередко сдают экзамены сразу в 2 или 3 учебных заведения, получая таким образом возможность уменьшить влияние неблагоприятных случайных факторов на вступительных испытаниях.
Система ЕГЭ такую возможность ликвидирует, ибо его пересдача предполагается через год и на платной основе. Вследствие этого нуждается в дополнительной экспериментальной проверке психологами и тезис о ликвидации психологических перегрузок: поскольку цена ЕГЭ (в переносном, а в случае ГИФО — и в прямом смысле) очень велика, психологические перегрузки при одной серии экзаменов могут оказаться вполне сравнимыми с перегрузками при действующей «многосерийной» системе.
6. Угроза сокращения бесплатных для гражданина учебных мест. Даже без учета предполагаемой связки ЕГЭ и ГИФО (см. ниже), единый экзамен способен привести к сокращению числа бесплатных учебных мест в ВУЗах, как это произошло в Казахстане, например, в следующей ситуации: количество баллов, которые необходимо набрать на ЕГЭ для поступления в ВУЗ, устанавливается заранее и на достаточно высоком уровне; количество выпускников, получивших установленный балл, оказывается меньше, чем число бесплатных учебных мест либо число мест в предыдущем учебном году; федеральный орган исполнительной власти, устанавливающий задания по приему, соглашается с целесообразностью увеличить платный прием за счет бесплатного. Для того, чтобы с этим легче согласились руководители государственных ВУЗов, объединенные Союзом ректоров, им может быть предложен прежний объем финансирования при меньшем контингенте и, тем самым, — увеличение финансовых нормативов в расчете на одного студента.
Социологические исследования показывают, что идея введения ЕГЭ пользуется у населения значительно большей популярностью, чем, например, идея 12-летнего школьного образования (см. приложения). Тем не менее, предварительным условием принятия окончательного решения должно быть построение убедительной модели решения сформулированных выше и целого ряда других проблем. Заслуживает внимания прорабатываемое в Союзе ректоров предложение сделать ЕГЭ не единственным, но одним из условий приема в ВУЗы. Большинство депутатов Комитета Госдумы по образованию и науке выступают либо против введения ЕГЭ, либо готовы согласиться с его введением исключительно на основе закона.
Концепция государственного именного финансового обязательства (ГИФО)
Как уже отмечалось, идея введения образовательных ваучеров была одной из ключевых в правительственной стратегии реформирования образования, начиная с 1992 г. (см. § 3 главы 2, § 1 главы 3). На рубеже веков эта идея была возрождена в более мягкой форме концепции государственного именного финансового обязательства, которое отличается от ваучера, во-первых, персональным характером, а во-вторых, неодинаковыми размерами денежного эквивалента, который увязан с результатами ЕГЭ.
Разработчики концепции ГИФО полагают возможным с ее помощью решить следующие задачи:
- поднять заинтересованность выпускников в результатах ЕГЭ;
- обеспечить, наряду с существующими схемами финансирования обучения студентов (бюджетной и внебюджетной), возможность частично оплачивать образование и тем самым расширить круг лиц, его получающих и в него инвестирующих;
- за счет большей подвижности финансовых потоков усилить конкуренцию между ВУЗами и, следовательно, стимулировать качество образовательных услуг.
Противники концепции ГИФО, напротив, аргументируют свою позицию следующим образом.
- Отсутствие мирового опыта. Как известно, эксперименты по введению системы образовательных ваучеров проводились в ряде штатов США, однако исключительно в области общего образования, но не в высших учебных заведениях. Экспериментировать же с финансами при их остром дефиците, причем впервые в мире, крайне опасно.
- Прямая угроза сокращения числа бесплатных для граждан учебных мест. Возможность такого сокращения содержит в себе уже концепция единого экзамена, однако при ее связке с концепцией ГИФО эта возможность с большой вероятностью превращается в действительность. Учитывая, что доля «бюджетных студентов» среди лиц, получающих образование в различной форме (очной, очно-заочной, заочной) неодинакова, одна из возможных схем уменьшения ответственности государства за реализацию прав граждан на высшее образование состоит в том, чтобы обеспечивать посредством ГИФО обучение по очно-заочной и заочной формам в большей мере, чем по очной. В принципе разработчики концепции и не скрывали, что превращение части бесплатных для граждан учебных мест в частично платные (софинансируемые гражданами) входит в их намерения.
- Рост неравенства прав в области образования. Очевидно, что при более или менее одинаковых природных задатках результаты ЕГЭ в среднем окажутся выше у детей из семей с высокими доходами. Именно такие семьи имеют возможности:
- отдавать детей в школы с программами повышенной сложности или с высококвалифицированным педагогическим коллективом и «софинансировать» их обучение;
- нанимать квалифицированных репетиторов для подготовки к единому экзамену;
- находить знакомства в комиссиях, принимающих ЕГЭ, или прямо давать взятки.
Все эти факторы действуют и при существующей системе, однако ГИФО увеличивает неравенство, поскольку сокращает число бесплатных учебных мест и более жестко увязывает оплату за обучение с результатами ЕГЭ. В итоге дети из семей с высокими доходами в большинстве своем будут учиться бесплатно или «малоплатно», тогда как большинству семей с низкими доходами придется либо платить за образование своих детей, либо отказаться давать им высшее образование.
Отметим для сравнения, что в индустриально развитых странах наблюдается прямо противоположная тенденция — стремление ограничить неравенство прав граждан в области образования. Так, во Франции и Германии доля студентов, обучающихся за счет бюджета, сохраняется на уровне 85-90 %. В Великобритании, где давно введена система ЕГЭ и высшее образование в целом является платным, 40 % учебных мест в ВУЗах финансируются из бюджета, причем право занимать их имеют лица из семей с низкими доходами. В период обучения студент вправе получить социальный кредит, погашение которого начинается через несколько лет после окончания ВУЗа и лишь в случае, если заработная плата достигает 20 тыс. фунтов (около 30 тыс. долларов) в год, причем для лиц из семей с низкими доходами социальный кредит устанавливается в большем объеме.
Таким образом, во многих странах мира результаты ЕГЭ увязываются с правом получить высшее образование, однако нигде они не увязываются с правом получать его на платной или бесплатной основе. Зарубежные реформы ограничивают неравенство образовательных прав, а российская концепция ГИФО его увеличивает. Зарубежная образовательная политика в этом вопросе в целом идет в русле демократической тенденции, российская — в русле элитарной.
Следует иметь в виду, что стремление дать высшее образование широким слоям населения на Западе связано не только с «социализацией» капитализма, с установкой на социальное государство и требованиями социальной справедливости, но в еще большей степени — с тенденциями современного экономического развития, перехода к информационному обществу. Согласно концепциям постиндустриалистов, одним из необходимых условий функционирования такого общества является преобладание в составе населения специалистов с высшим образованием и научных работников (60-90 %). Очевидно, что для достижения таких показателей необходимо дать высшее образование не только общественным группам, образующим высший и средний классы, но и значительной части низшего класса. Таков «категорический императив» экономического развития. Не случайно Япония и ряд других стран поставили вопрос об общедоступном высшем образовании. В противном случае страна рискует навсегда остаться мировой периферией.
4. Критика справа. В отличие, например, от США, где идею образовательных ваучеров активно поддерживали правые (республиканцы), но столь же активно критиковали либералы (Демократическая партия), в России концепция ГИФО подвергается критике не только слева, но и справа. Суть этой критики состоит в том, что выдача каждому выпускнику, имеющему определенные результаты ЕГЭ, именного образовательного ваучера будет стимулировать к получению образования даже тех, кто этого не хочет или в этом не нуждается, создаст своего рода «большую халяву» в сфере образовательных услуг. Подобная аргументация также заслуживает специального обсуждения в образовательном сообществе.
Экспериментальная модель ГИФО, разработанная Министерством образования, исключив из денежного эквивалента ГИФО коммунальные расходы, студенческие стипендии и целый ряд других расходных статей, в значительной степени обезвредила концепцию, но в такой же степени лишила ее практического смысла, ибо объем финансовых средств, перемещающихся по новой схеме, оказался в несколько раз меньше, чем предполагали разработчики. В настоящее время вопрос о применении именного ваучера в российском высшем образовании остается открытым, причем решение это должно приниматься на основе закона, но гарантий прохождения такого закона через Парламент не существует.