. Совет Федерации, парламентские слушания Комитета по науке, образованию и культуре
Смолин О.Н. Уважаемые коллеги, уважаемая Валентина Ивановна! Позвольте мне, ценя ваше время, остановиться только на нескольких основных тезисах.
Первое. Я абсолютно согласен с тем, что для такой концепции необходимо широкое вневедомственное понимание культуры. И если, действительно, культура возникла как явление сельского хозяйства, то уже со времен Цицерона, который говорил, что каждый должен возделывать свою душу, как крестьянин возделывает землю, она приобрела практически современное звучание.
Кстати, у меня есть хороший знакомый, балкарец, он говорит: «Ну, что вы там с латинского? Cultura по-балкарски это «великая душа». Вот это действительный перевод слова «культура». Поэтому нам представляется, что эта концепция должна быть не концепцией и программой действий одного министерства, пусть и самого уважаемого, но программой действий Правительства в целом.
Понятно, что даже при ограничении только духовной культурой, она включает в себя образование, науку, художественную культуру и, конечно, общественную нравственность. Поэтому концепция при всей важности закона о культуре не может реализоваться в одном законе. Она должна реализоваться в целой массе законов, в том числе, казалось бы, не имеющих отношения к культуре в узком смысле этого слова, как сфере управления Министерства культуры.
Да, я солидарен с тем, что здесь очень важна ценностно-манефистирующая сторона, как говорил Степан Степанович, но не менее важны, как мне представляется, и основные направления и приоритеты деятельности. Это был тезис номер один.
Второе. В чем могла бы состоять ключевая задача развития культурной политики? На мой взгляд, это наращивание человеческого потенциала страны. Уважаемые коллеги, международное сообщество в лице Организации Объединённых Наций и ЮНЕСКО давно перестало оценивать успехи и проблемы страны главным образом валовым внутренним продуктом на душу населения, а придуман новый показатель – индекс развития человеческого потенциала.
Между прочим, хочу заметить, что согласно экспертным оценкам, в конце 80-х мы занимали место в первой десятке. По последнему докладу ООН, наше место 65-е. Как видите, развиваться есть куда.
И вообще лучшие экономисты мира говорят, что на смену социально-экономическому детерминизму должен прийти социокультурный детерминизм, как его новая фаза. Другими словами, роль, которую когда-то ведущие экономисты отводили первому подразделению, первое подразделение – производство средств производства для производства средств производства, сейчас эта роль перешла к развитию человека, человеческого потенциала. Поэтому, опять же, все серьезные экономисты, не бухгалтера из Минфина, а все серьёзные экономисты говорят, что модернизация XXI века может базироваться только на развитии человеческого потенциала. А это, кстати, радикально меняет положение человека культуры в широком смысле этого слова в общественном производстве и должно менять отношение к нему государства.
Третье. Задачей культурной политики, как мне представляется, должно быть преодоление двух катастроф, доставшихся нам в наследство от 90-х годов. Это интеллектуальная и духовно-нравственная катастрофы, и восстановление гуманистических ценностей.
Социологии масса по этому поводу. Напомню только некоторую.
Вместо места в тройке лидеров по образованию мы сейчас, согласно международным данным, в пятом – шестом десятке. Каждый четвертый ученый из страны уехал. Даже в 1992 году, согласно данным Российской академии образования, у нас 58% подростков имели альтруистическую ориентацию, сейчас – 16%.
Международное сравнительное исследование, так называемое европейское социальное исследование говорит о том, что мы сейчас, увы, отстаем примерно вдвое по уровню ориентации (так называемые постматериальные ценности) от наиболее продвинутых государств Европы, тогда как всегда были среди мировых лидеров, и так далее, и так далее. 55% российской молодежи заявили, что во имя жизненного успеха они готовы преступить все десять заповедей и все элементарные нормы нравственности и справедливости. Это те, кто об этом заявил.
Предложения. Мы предлагали в проекте закона о народном образовании восстановить в России, наряду с каналом «Культура», образовательно-просветительские каналы на федеральном и региональном уровнях, и активнее со стороны государства поддерживать грантами все те каналы, которые будут заниматься просвещением. Вообще говоря, просвещать должно стать выгоднее, чем, извиняюсь, развращать. К великому моему сожалению, но включая российское телевидение, за исключением канала «Культура» и, может быть, ещё некоторых других каналов, я часто вспоминаю Владимира Высоцкого – «ящик для идиота» или другую формулу Ильи Эренбурга, который говорил, что интерес главным образом проявляется к нижней половине человека.
Мне кажется, что при таком подходе говорить о восстановлении наших культурных позиций очень и очень трудно.
Четвертое. Сохранение воспроизводства культурной традиции, в том числе с помощью современных технологий. Карл Юнг, который создал известную теорию архитипов, любил повторять, что нация, утратившая своих богов и свои мифы, обречена. Думаю, что это нисколько не устарело. В XXI веке нет времени на теоретическую аргументацию, поэтому мне представляется, что культурная традиция, отечественная культурная традиция должна сохраняться и воспроизводиться с учетом современных условий.
Ключевая основа культурной традиции – это язык. Что происходит с языком, достойно глубокого сожаления. Но вряд ли можно говорить о том, что есть простые способы решения проблемы поддержания русского языка. Вчера Государственная Дума отклонила проект федерального закона, предложенный Владимиром Вольфовичем Жириновским, и, наверно, все-таки сделала правильно. Идея правильная. Да, нельзя допускать подмены своего языка невесть чем, даже не иностранным языком, а смесью французского с нижегородским, как сказал бы великий Александр Грибоедов.
Когда я слышу, как рекламируют какой-нибудь Барин-хаус или Айриш паб Колчак, у меня волосы становятся дыбом, и я вспоминаю того же Грибоедова, который говорил: чтоб умный, бодрый наш народ хотя б по языку нас не считал за немцев. Но, наверно, нужны механизмы. Владимир Вольфович не смог ответить на мой вопрос, кто и как будет определять те слова, которые давно обрусели и стали русскими, включая слова «культура», «конституция», «президент», «республика» и т.д., от тех, которые являются засорением нашего языка.
Мне представляется, заслуживало бы внимания предложение к тем, кто выдает лицензии средствам массовой информации, отслеживать все-таки качество речи ведущих и повесить над ними Дамоклов меч в случае грубейших нарушений регулярных, постоянных угрозу изъятия лицензии.
Я два года назад имел дискуссию с Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Дискуссия была посвящена двум законопроектам в образовании. Но то, что я говорил Дмитрию Анатольевичу в части образования, я готов повторить и в отношении ко всей культуре. Я говорил: «Дмитрий Анатольевич, есть вещи, которые не зависят даже от денег». Хотя денег, конечно, недопустимо мало.
По известным данным у нас расходы на образование, науку, культуру как минимум вдвое меньше международных нормативов там, где эти международные нормативы существуют.
Так вот тем не менее есть вещи, которые от денег прямо не зависят. Ну, например, если мы будем объяснять нашим педагогам (я добавил бы – и работникам культуры), что культура, включая образование, – это не часть сферы услуг, это часть сферы производства, причем самая главная – воспроизводство самого человека.
Если мы будем говорить, что работа в этих сферах – это не оказание услуг, а служение… Артист говорит: «Я служу в театре». Педагоги, когда говорят, что они оказывают услуги, возмущаются: «Мы – не чистильщики сапог» – и так далее. Если мы будем говорить, что расходы, которые несет государство, это не бремя государства, это не затраты, это долгосрочные инвестиции и самые выгодные, по мнению лучших экономистов мира… Вы же, Дмитрий Анатольевич, любите цитировать Василия Леонтьева. Вот он на эту тему говорил, как и Василий Струмилин, как и Эдвард Денисон и другие экономисты мира. Если мы объявим, что целью нашей образовательной (я бы добавил – и культурной политики) является не формирование квалифицированного потребителя, как говорил нам один из бывших министров образования РФ, а как говорили древние греки и вся последующая история философии – многостороннее развитие личности… Если мы будем говорить о том, что нам не нужна элитарная система, а нужна система эгалитарная, в каком-то смысле обеспечивающая доступ к образованию и культуре для всех, тогда, естественно, очень много в нашей стране изменится даже при скромных деньгах.
Я поддерживаю, конечно, идею закона о меценатстве, но хочу сказать, наверное, все-таки общественные советы, о которых здесь говорили, должны были бы отделять «зерна от плевел». Я не очень хочу, чтобы те деньги, которые пойдут на телепрограммы типа номерных «домов», освобождались от налогов. Я хочу наоборот, чтобы поддерживалось то, что просвещает людей, в том числе и на уровне меценатства, а не то, что понижает уровень национального самосознания и уровень культуры. Повторяю, по решению совета.
Пятое. Ограничение культурного неравенства. Конечно, культура должна быть социальным лифтом. Сейчас происходит некоторый переворот. Раньше, в среднем, как правило, более богатые люди были более образованные и культурные. Сейчас причина и следствие начинают меняться местами: человек, более образованный и культурный обычно в среднем оказывается и более обеспеченным, не олигархом, но более обеспеченным. Поэтому, конечно, мне кажется, на культуру могут быть распространены принципы, которые ЮНЕСКО формулирует в отношении образования – культура для всех и культура через всю жизнь. Я бы ещё добавил – хорошей культуры много не бывает.
Ну и наконец, последнее. Статус работника культуры в широком смысле этого слова.
В одном селе в Омском регионе несколько лет назад на праздновании Дня библиотек я услышал загадку: угадайте, что за древнейшая беднейшая женская профессия на «б» начинается на «ь» заканчивается? (Смех в зале.)
Поскольку это был день библиотек, я, конечно, угадал.
Мы знаем, что ситуация чуть-чуть меняется. Есть майские указы президента. К 2018 году работники культуры должны выйти у нас на средний уровень по стране. Не факт, что это удастся сделать, учитывая экономическую ситуацию, но ещё важнее другое.
Откройте правительственную «дорожную карту» изменений в социальной сфере. Наиболее ярко, это в образовании. В культуре лучше ситуация.
Но преимущественно предлагается решать проблемы оплаты труда за счет его интенсификации. Но если профессор будет бегать с высунутым языком и читать по 20 лекций в неделю, ему нечего будет дать студенту. Ровно так же, я думаю, ситуация обстоит в сфере культуры.
Поэтому, как бы ни было сложно, нам надо наращивать вложения в культуру и повышать статус работника, который создает человеческий потенциал.
Когда-то Шарль де Голь говорил: культура – это нефть Франции. У нас с вами пока ещё есть и нефть, и культура. Но как справедливо, вероятно, говорит Председатель Правительства: «Эпоха углеводородов заканчивается».
Поэтому если мы сейчас вовремя не вложимся по-настоящему в культуру, можем остаться и без культуры, и без нефти. Когда сегодня я что-то желаю своим близким в какой-нибудь праздник, я обычно говорю им: пусть у вас будет всё, чего не купишь за деньги, ибо это есть самое главное. Пожелаем того же и нашим работникам культуры.
Спасибо. (Аплодисменты.)